Черная книга. Зверства современных бандеровцев — украинских неонацистов. 2014–2023

За день до того, как вывезли меня отсюда, принесли расписку, чтобы написали, что претензий к батальону «Азов» не имеем… Тот, который нас охранял, вон там сидел в предбаннике, он был в полицейской форме «киевская полиция», а те, которые были в камуфляже, у них шевроны были — волчий крюк батальона «Азов». Они и не скрывали, у них на рукавах были. В брониках они здесь часто по коридору бегали. Поэтому ничего удивительного, почему я с уверенностью и говорю, что это «Азов» был. А эти Мясник и Доктор — они были просто в оливковой форме без знаков различия. Вот это помещение знакомое. Здесь в футбол играли. Бросали на землю и играли в футбол нами. Одного человека сразу 10 пинали, катали по полу. Развлечение у них такое было.

Меня приводили в то, соседнее помещение, напротив и вот здесь вот женские крики раздавались. Пытали, издевались, насиловали женщин. Крики были ужасные, душераздирающие. Вот именно в этом помещении. Это делали люди из батальона «Азов». Других здесь не было. Здесь базировался «Азов», на втором этаже там у них казарма была.

А из этого помещения меня вывели и повели куда-то в ту сторону. Сколько по времени я шел, не знаю, уже смеркалось. И состояние у меня было такое, что я не замерял ни расстояние, ни время, сколько вели и прочее. У меня ушла земля из-под ног, и я упал в яму с телами человеческими. Человек 6–7 где-то было примерно. Уже убитые люди. Потому что жара, август месяц, и уже запах разложения шел. Я ночь там провёл, утром меня оттуда вытащили. И ещё дальше повели, потащили.

Вон там развалины, кирпичная стена была и прочее. И вот там меня расстреливали. Имитировали расстрел. Стреляли над головой, потом сказали, что хватит с меня, а то это будет слишком быстро для меня всё. И меня повели назад в холодильник.

Здесь у них что-то типа ангара стояло, сарай высокий. Здесь была дыба так называемая, это металлический уголок где-то, может быть, метра полтора в длину. Ноги приковывали к полу, между ног протягивали этот уголок на тельфере. Крючьями поднимали на тельфере его и делали так, чтобы у тебя ноги натянулись, и на этом уголке я висел. Не знаю сколько времени. Меня завели — было светло, вытащили оттуда — было темно. Кровь у меня по ногам шла, что там было, сколько времени, я не знаю. Да, я потерял сознание. Когда начало болеть, сначала было больно, терпел, а потом просто потерял сознание и все. Очнулся уже в холодильнике».

Селецкая Ольга, место жительства на момент опроса — г. Донецк. Опрос проходит на месте преступления — в пыточном центре «Азова» в аэропорту Мариуполя:

Селецкая Ольга

«У меня был мешок на голове, сейчас даже вспомнить сложно, где зал самого терминала, но я так подразумеваю, судя по эху, скорей всего, там меня, наверное, и пытали. Там меня душили и топили в ёмкости с водой.

Я помню, что меня усадили на стул, и когда задавали вопросы, когда я отказалась отвечать, мешок, который у меня был, полиэтиленовый большой черный, на голове и скотчем перемотанный вокруг глаз (вот эти, что свисали, концы), меня этим пакетом душили, не давали доступ воздуха. Человек один держал.

Я потеряла сознание, да, а потом меня приводили в чувства — по щекам били, чтоб я пришла в себя. Помню, что была большая металлическая бочка, меня два человека туда окунали головой.

Пытали «Мясник» и «Доктор», эти позывные я запомнила хорошо. А то, что пытали здесь Мясник и Доктор, это точно хорошо запомнила, врезалось в память».

Дорошенко Дмитрий Валерьевич, военнослужащий 5б-й отдельной мотопехотной бригады ВСУ:

Дорошенко Дмитрий Валерьевич

«Про «Азов» можно много нехорошего сказать. Я знаю много произвола с их стороны с 2014–2015 годов. Это не то, что я выдумываю, просто это было на слуху у всех. Могли взять девочек, которые стоят на остановке, на пару часов и изнасиловать. Конечно, за это не понести ответственность. Это реальная история, так как там находились наши соседи».

Ляльченко Нина Анатольевна, 50 лет, место жительства на момент опроса — ул. Зелинского, г. Мариуполь:

Ляльченко Нина Анатольевна

«Много с Западной Украины приехало. Они свои выводки попривозили и позанимали чужие квартиры после 2015 года, когда они сами обстреляли, а по СМИ рассказывали, что это ДНР. Но мы-то все понимали, кто это обстрелял. Насколько я знаю, из трех точек обстреливался Восточный и сразу перед обстрелом отключили воду, свет, газ. У меня там сестра жила на Восточном, я знаю. Я как раз туда приезжала, у ее мужа день рождения был.

У нее там во дворе, улица Киевская 98, она мне еще показывала квартиры, где западные украинцы заселились и ремонты сделали. И по говору слышно, как они разговаривают.

«Азов» — это изверги и садисты. О них рассказывали только отвратные вещи! Что лучше их десятой дорогой обходить, молчать. Ни взглядом, ни жестом их не провоцировать, потому что моментально ты просто уедешь куда-нибудь в аэропорт, где буквально концлагерь, пыточные камеры и братские могилы засыпаны известью. Мариупольцы все знают об этом. Это с 2014-го началось. У нас много людей просто пропали и никаких концов.

У моей соседки Наташи отец работал в аэропорту, и некоторое время по служебным делам он там появлялся. Он рассказывал дочери, а она — мне, что там холодильные камеры и людей туда засовывали, их там морозили, так пытали. По-разному издевались, в конце концов мучали до смерти и скидывали в яму или подводили к яме и там достреливали и скидывали, и пересыпали известью.

Я работала на СВ «Сервис» (это строительная организация), когда я вышла на работу утром, еще ничего не знала, потом сказали, что у нас война. Ребята там приехали и говорили, что видели, что из аэропорта вывозят грузовики с грунтом, из которого торчат кости. Мы так и подумали, что следы своих преступлений заметают. Зачем тогда раскапывать и вывозить вместе с грунтом человеческие останки? Потому что люди сказали, которые видели это, что были именно человеческие останки».

Попадюк Александр Михайлович, старший лейтенант 73-го морского центра специальных операций ВСУ:

«С 8-го полка ССО Украины рассказывали, что допрашивали людей. Там были избиения, использовали «тапик» — аппарат военной связи, он вырабатывает электроток».

Попадюк Александр Михайлович

Петренко Сергей Николаевич, место жительства на момент опроса — пгт Станица Луганская:

«22 января 2015 года там вместе с другом, прям с улицы, белым днем, около двух часов, даже раньше, может быть, в районе часа. Одели шапки, отвезли неизвестно куда.

Петренко Сергей Николаевич

Нас, когда забрали, в машину кинули, и сразу шапки, натянутые на голову, мы не знали куда. Нам-то понятно было, что куда-то опускали нас по лестницам. Находились там, а оказывается, потом там время чуть терялось. Это когда нас милиция забрала, наши оттуда — это было четверо суток — посчитали. Четверо суток постоянные прессинги. Избивали жестко. И дрыном били, ну палкой. Отбивали седалищный нерв. Ну сначала, конечно, стойка возле стены около четырех часов в растяжках.

Они в масках и отрабатывали удары — бить в болевые точки. Один прямо показывал, куда бить. А другой уже отрабатывал. Периодически выводили расстреливать. Стреляли над головой. Имитацию расстрела делали. Иногда щелкали просто пистолетом. Приставляли к затылку, щелк щелчок. Периодичность, уже перестаешь относиться к этому… на третьи сутки уже всё равно было.

Это «Торнадо», здесь их было море. Крики доносились со многих комнат, особенно наискосок. Пытали, именно пытали. И я думаю, что запытали.

Один был «Палач». Он без маски такой детина под 2 метра. Бил именно седалищный нерв. Повязка Правого сектора на лбу у него была. Вот это вот сильно запомнилось. Второй заходил. Он такой, небольшого росточка. И еще мелькал позывной «Сэр». Вот таким дрыном били, я не знаю из чего, но косило сразу. Это именно «Палач» делал. Упал, тебя подымали, ставили. Стоишь — внезапный удар, даже не приготовишься, да тут и не приготовишься. Седалищный нерв, обе ноги и подкашиваются, сразу падаешь, и потом же здесь мы находились, ну это первые сутки в основном. Кто хотел, тот и приходил. Тренировались на нас как на груше. Болевые места, молодых на нас обучали: вот бей сюда, бей туда. В основном ногами. Ну расстреливали, колбу пистолет — щелк, пустой. Пугали, запугивали — это по первой. Потом уже на расстрел выводили. Началось всё с этой комнаты. Потом, когда перевели туда, где я только что показывал, там уже просто приходили и выбрасывали свою энергию негативную на нас, то есть что-то у них не получается — пришли, побуцкали. Пришли, побуцкали. Побили, побили, ушли. Ушли одни, пришли другие с караула или откуда. Тоже пришли, разрядились.

Один мой знакомый там был, потом опознавали вещи. Потому что нашли только захоронение. Кости нашли и всё, грибники увидели. Только вещи, потом родственники сделали, как я узнал позже, экспертизу — да, это был действительно он. Валуйский Александр. Я его просто знал здесь, в Станице Луганской. Мы видели его в подвале, а потом уже… больше не видел. У него были приметы, у него были пальцы на циркулярке обрезаны. Еще будут находить. Кого «Торнадо» пытали».

Клицук Максим Анатольевич, матрос 503-го отдельного батальона морской пехоты ВСУ:

Клицук Максим Анатольевич

«Мне мой сослуживец, позывной «Гном» у него, рассказывал такой случай. Когда колонна русской армии приближалась к Мариуполю, ее разбили, а пленных, которые там были, одного из русской армии, прибили к кресту при въезде в Мариуполь».

Томская Марина Васильевна, 45 лет, место жительства на момент опроса — г. Донецк:

Томская Марина Васильевна

«Первый раз меня арестовали сотрудники СБУ, это было 2 часа ночи, в ночь с 18 на 19 января 2015 года. В доме была я, племянник несовершеннолетний, дочь несовершеннолетняя и сын.

Отвезли в подвал СБУ в Краматорске и, когда узнали, что я по национальности русская, оказали «прием»… Пристегнули меня к канализационной трубе в подвале СБУ, пришел мужчина в маске, он так выразился — «москалька» — на меня. С западенским акцентом. Нанес удар. Потом начали бить током. У них был какой-то ящик, коробок большой. К пальцам — к указательному и безымянному — присоединяли два провода, и тумблер такой включали, ставили на мокрую тряпку. Так, что у меня под коленками лопались вены. И насиловали. Говорили, что сейчас привезут мою дочку несовершеннолетнюю и будут с ней развлекаться, как с женщиной. Я за первые сутки поседела. Очень больно вспоминать, кошмары снятся уже сколько лет.

Что я вам скажу, это может показаться с моей стороны очень жестоко… но там людей нет. Вот те, которые дают указания на уничтожение людей мирных, на уничтожение инфраструктуры, это не люди. Я по себе ощутила: нас (русских) ненавидят. Я ж говорю: просто узнали, что я русская по национальности, и ко мне вот такое отношение».

Валуйский Сергей Николаевич, место жительства на момент опроса — пгт Станица Луганская:

Валуйский Сергей Николаевич

«Я пошел в магазин. Они (бойцы батальона «Торнадо») стояли в магазине. Ну и там как-то к продавщице… неправильно себя вели. Я ему сделал замечание: «Шо ты, стоишь с автоматом и выпендриваешься перед девочкой?!» Ну вот это им послужило поводом. Ну меня выкинули из магазина, отняли деньги и отвезли в подвал. Это было 3 января 2015 года в селе Макарово. Со мной забрали одного человека. Ну он был со мной вместе. Ну он со мной заходил, его со мной забрали, и он со мной вместе был. Костя, но его уже нет. Избивали. Просто избивали, не смотрели ни на синяки, ни на что. У меня там всё было побито. Я весь был синий абсолютно. Они там по очереди заходили, через час-два. Одни придут, я им: «Причина, почему, прошу, за что?..» — «Ты сепар… ты сепар…» Я говорю: «Ребята, был бы сепар, был бы на той стороне Донца, ну как тогда? А так, как был дома, так и остался». А они просто издевались, били и всё. Просто за то, что я пытался им там сделать замечание в магазине. Воду давали. Честно сказать, мне как бы не до еды было абсолютно, потому что у меня там всё было побито. Я весь был синий абсолютно. Я прожил с женой 20 лет и когда они меня привезли домой через две недели, жена меня просто не узнала. Говорит: «А кто это?». Я зашел во двор, а она меня не узнала».