Крах Третьего рейха

Германия на излете войны

Вторая мировая война приближалась к своему концу. Третий рейх — коричневая империя, занимавшая еще совсем недавно большую часть Европы, — умирал под ударами с востока и запада. «Сердце» рейха — собственно Германия — и «сердце» Германии — Берлин — фактически были полем боя, подвергаясь постоянным авиационным налетам и днем, и ночью. Разруха, массовые жертвы на фронте и в тылу, голод и отчаянная безысходность — в таком состоянии пребывала великая империя. К апрелю 1945 года многие небольшие города Германии в результате ежедневных бомбардировок авиацией союзников были разрушены на 90%, а сердце рейха — Берлин — на 75%.

В целом по всей территории Третьего рейха к началу марта 17 миллионов человек стали беженцами, перейдя в разряд так называемых эвакуированных. По официальным данным, отдельные земли и области были переполнены на 400%. Немецкое руководство прорабатывало также и меры по экстренной эвакуации 1,5 миллионов жителей немецкой столицы.

Еще 30 января 1945 года, в день двенадцатой годовщины прихода к власти А. Гитлера, министр вооружений рейха Альберт Шпеер, отличавшийся сильным, независимым характером, представил фюреру меморандум о состоянии Германии после потери ею Силезии.

Первой строчкой доклада была фраза: «Война проиграна». Далее Шпеер обосновывал свой тезис. После массированных бомбардировок Рура силезские шахты стали давать лишь 60% немецкого угля. Для железных дорог, электростанций и заводов остался двухнедельный запас угля. Теперь же после потери Силезии можно было рассчитывать лишь на одну четвертую часть угля и одну шестую часть стали от того объема, который Германия производила в 1944 году. Эта ситуация, по словам Шпеера, предвещала катастрофу в 1945 году.

Гитлер не стал даже читать доклад, увидев первую фразу его автора.

Объективные показатели экономического краха Германии на финальной стадии войны негативно отражались на населении страны, вынужденном переносить все больше трудностей и лишений.

Достаточно откровенно на эту тему писал в своих дневниках И. Геббельс. 13 марта он делает пометки:

«Настроение германского народа как в тылу, так и на фронте все больше падает. Органы пропаганды рейха постоянно жалуются на это в своих донесениях. Народ чувствует нашу полную бесперспективность в войне. Критикуя в целом военное руководство, он уже не щадит и фюрера... Народ по-прежнему выполняет свои обязанности, и солдат на фронте тоже держится, пока у него для этого остается хоть какая-то возможность. Но таких возможностей становится все меньше — главным образом из-за превосходства противника в воздухе. Воздушный террор, непрерывно обрушивающийся на германскую территорию, полностью лишает народ мужества. Чувствуешь себя таким бессильным, что не знаешь, как помочь ему выбраться из этого...»

По мере продвижения советских армий по восточной Германии в рейхсканцелярии уже всерьез рассматривался вопрос о применении тактики «выжженной земли» — полном уничтожении немецкой промышленности и инфраструктуры в тех районах страны, которые попадали под советскую оккупацию. Гитлер лично ратовал за этот проект. Ему, однако, возражал А. Шпеер. В своей памятной записке на имя фюрера от 15 марта 1945 года он вновь пытался убедить Гитлера в неизбежности военного поражения и призывал задуматься о судьбе нации.

Шпеер отмечал:

«Полного крушения немецкой экономики следует со всей определенностью ожидать в ближайшие четыре — восемь недель... После этого краха продолжать войну военными средствами станет невозможно... Мы должны предпринять все, чтобы до конца сохранять, пусть даже самым примитивным образом, основу для существования нации... На этом этапе войны мы не имеем права производить разрушения, которые могут отразиться на жизни народа. Если враги хотят уничтожить нашу нацию, которая сражалась с непостижимой храбростью, тогда пусть этот исторический позор полностью ляжет на них. Наш долг — сохранить для нации любую возможность возрождения в отдаленном будущем...»

Реакция Гитлера на меморандум Шпеера была резко негативной. Его циничные слова, по сути дела, стали своеобразным манифестом нацизма на финальной стадии Второй мировой войны:

«Если война будет проиграна, нация также погибнет. Это ее неизбежный удел. Нет необходимости заниматься основой, которая потребуется народу, чтобы продолжать самое примитивное существование. Напротив, будет гораздо лучше уничтожить все эти вещи нашими же руками, потому что немецкая нация лишь докажет, что она слабее, а будущее будет принадлежать более сильной восточной нации (России). Кроме того, после битвы уцелеют только неполноценные люди, ибо все полноценные будут перебиты».

Во имя каких-то «великих целей» Адольф Гитлер, уничтоживший десятки миллионов человек во всем мире, готов был пожертвовать и судьбой своей нации, жизнью всех немецких мужчин и женщин, стариков и детей.

Готов ли был весь немецкий народ к той судьбе, которую ему уготовил фюрер? Понимал ли он, что нацистское руководство уже вынесло ему окончательный «приговор»?

Деморализованное, уставшее от войны и отчаявшееся население Германии, несмотря на интенсивную обработку геббельсовской пропаганды, не воспринимало близкий конец войны как свою гибель, как гибель Германии. Не случайно, кстати, никакого мощного массового движения, аналогичного движению Сопротивления на Западе или партизанскому движению в СССР, в Германии на последней стадии войны так и не возникло. Нацистский режим, имевший в прошлом довольно мощные народные корни в Германии, теперь оказался полностью скомпрометированным и не способным воодушевить население на борьбу за свое сохранение.

С каждой неделей, с каждым днем внутриполитическое положение в Германии становилось все более критическим. 26 апреля 1945 года британская разведка перехватила предназначенное для Гиммлера совершенно секретное сообщение. Английские криптографы, имея возможность читать немецкие шифровки, без особого труда узнали, что положение Германии достигло критического момента. Стране грозил реальный голод, запасов продовольствия у Германии оставалось лишь на две недели — до 10 мая.

Счет шел уже действительно на дни...

x