Выбирай сердцем

Лили Поттер открыла глаза, взглянула на часы — они показывали без четверти семь утра — и улыбнулась. Долгожданный момент настал. Сегодня ей исполнилось семнадцать лет, а это значит, что теперь она имеет право колдовать в любое время и в любом месте. Да хоть сейчас, прямо в постели! И плевать, что каникулы еще не закончились.

Лили вытащила из-под подушки волшебную палочку и направила ее на зубастую герань, которая выглядела такой чумазой после вчерашней пересадки, что на нее было больно смотреть.

— Тергео! — произнесла Лили и довольно просияла. Вся грязь мгновенно исчезла, и пышная зеленая шевелюра герани заблестела.

На очереди была засохшая мандрагора. Лили билась над ней в поте лица все каникулы, но оживить бедняжку так и не удалось. Похоже, мандрагора погибла от недостатка внимания.

«Растения такие же, как люди. У них есть чувства», — вспомнила Лили слова мистера Лонгботтома. Профессор травологии всегда был немного странным — тем и очаровывал. Ее тоже считали не от мира сего, наверное, поэтому они с профессором и подружились.

Лили тяжело вздохнула. И как она не догадалась о чувствах мандрагоры! Но винить себя за это было бы глупо. Откуда она могла знать, на что обиделась мандрагора. Может, на то, что Лили каждое утро играла с мамой в квиддич?

— Инсендио! — Лили не успела и глазом моргнуть, как несчастную мандрагору поглотило пламя.

«Кремация со спецэффектами», — наверняка сказал бы сейчас ее старший брат Джеймс.

В дверь постучали. Кто мог прийти с поздравлениями в такую рань? Только мама. Отец как обычно в ночном рейде, братья давно живут отдельно.

— С днем рождения, солнышко! — Джинни Поттер обняла дочь и, отпрянув, с опаской огляделась. — У тебя здесь, как в теплице номер четыре, Мерлин свидетель! Боюсь, как бы твои цапни меня не съели.

— Они воспитанные, мам! Своих не едят, — рассмеялась Лили.

— Ой, а эта герань — копия тетушки Мюриэль в гневе, — Джинни поморщилась. — Даже подходить страшно, того и гляди, откусит нос. А что это за картина, Лили? Очередной подарок профессора травологии?

— На этой картине изображен аконит, — пояснила Лили. — Или ты предлагаешь повесить на стену портрет Гвеног Джонс? Тебе мало того, что папа носит майки с символикой «Холихедских Гарпий»?

— У папы нет выбора, он боится летучемышиного сглаза. В отличие от тебя. И в кого у меня такая бесстрашная дочь?

Джинни снова обняла Лили, поцеловала веснушчатую щеку. Лили картинно нахмурилась.

— Мам, ты что, без подарка? Сегодня твоя дочь стала абсолютно взрослой.

— А твоя мать — абсолютно старой, — усмехнулась Джинни и, взмахнув палочкой, открыла дверь. — Я купила тебе новую скоростную метлу, дорогая. Давай, покажи мне, как хорошо ты владеешь магией. Колдуй за пределами Хогвартса с чистой совестью!

Лили взяла волшебную палочку, сосредоточилась и наколдовала невербальные манящие чары. Через пару секунд в комнату влетела сияющая «Молния».

— Мам, ты чудо! — обрадовалась Лили. — Мне даже жаль, что квиддич не входит в состав ЖАБА.

— Для тебя и без ЖАБА открыты все двери, — заметила Джинни. — Стоит только захотеть. Такие юркие и смелые ловцы, как ты, всегда на вес золота. К тому же у вас впереди решающие матчи школьного чемпионата. Если надумаешь пойти в большой спорт, победа Гриффиндора сыграет тебе на руку. Да и я могу словечко замолвить. Но твои мысли, вижу, заняты совсем другим.

— Мам, не начинай! Я еще в поиске, — Лили выскользнула из материнских объятий и принялась обрывать пожелтевшие листья с горшечной смоквы. — До выпускных экзаменов — целая вечность! И если я решила сдавать травологию, это еще не значит, что я хочу посвятить ей свою жизнь.

— Милая, ты третьи сутки сидишь в этой душной оранжерее, — вздохнула Джинни. — Скоро засохнешь, как твоя мандрагора. Чтобы этого не случилось, предлагаю позавтракать и полетать. Испытаем новую метлу? Папа и мальчики появятся только к обеду.

Лили хитро улыбнулась.

— Травология или квиддич, спросит Джим. Жизнь или смерть, пошутишь ты. Папа как всегда скажет: выбирай сердцем. Ал посоветует думать мозгом. А я… промолчу.

— Мам, почему нельзя разрезать торт прямо сейчас? — надула губы Лили. — До ужина еще так далеко!

— Ну почему же нельзя, милая? — отозвалась Джинни, убегая в кухню. — Сегодня все можно! Только давайте сначала дождемся папу.

Лили оценивающе посмотрела на шоколадный торт, ожидающий своего часа на чайном столике в гостиной, и с помощью беззвучного заклинания левитации подняла его в воздух. Джеймс и Альбус зааплодировали.

— Блестящая санкционированная магия! — провозгласил Джеймс.

После торта заклинанию Вингардиум Левиоса подверглись тарелка с печеньем, газета «Ежедневный пророк» со спортивной колонкой авторства Джинни Поттер и глиняная ваза. Когда игра наскучила, Лили села на диван рядом с братьями и стала рассматривать подарки: кожаные перчатки для игры в квиддич — Джеймс предсказуем до ужаса! — и набор серебряных фиалов для зелий — угадать выбор Альбуса тоже нетрудно.

— Круто! — восхищенно произнесла Лили, перебирая сверкающие фиалы. — Может, мне податься в зельевары?

— Профессор Лонгботтом этого не переживет, — ухмыльнулся Джеймс, за что получил от брата локтем в бок. Лили в ответ лишь возмущенно фыркнула и, покраснев, перевела взгляд на Альбуса.

— Мне не смешно, — тихо сказал он.

— Разве я виноват, что наша сестра запала на Мистера Волшебный Кактус? — невинно спросил Джеймс. — Кстати, Лили, как поживает тот долговязый рейв? Моффат, кажется… Неужели оставила его с носом? Помнится, вы с ним еще на пятом курсе тискались.

— Какой ты придурок, Джим! — покачала головой Лили. — Профессор Лонгботтом прав: некоторые люди никогда не меняются и до конца дней остаются вредными колючками.

— Какой уж есть, — самодовольно ответил Джеймс. — Братьев не выбирают.

Через минуту в гостиной появилась Джинни. Следом за ней семенил домовой эльф Кричер с соусницей в руках, а над ним дружной компанией летели столовые приборы на пять персон и большая пузатая супница. Из нее валил пар, словно это был котел с кипящим напитком живой смерти.

— О чем болтаете? — весело спросила Джинни. Лили пожала плечами.

— Травология или квиддич. Ничего нового.

Затянувшуюся паузу прервал крик совы. Птица влетела в распахнутое окно и бросила на стол конверт с печатью Хогвартса. Письмо было адресовано Лили Поттер. Но от кого? От Хагрида? От директора МакГонагалл? Она в последнее время была такой милой. Или… Нет, не может быть. Профессор Лонгботтом сейчас в Лондоне, он всегда проводит каникулы дома.

Лили угостила сову печеньем, распечатала конверт и нетерпеливо вчиталась в знакомые смешные закорючки. Точно, от него. Мерлин, ну почему у профессора почерк, как у подростка?

Это была открытка:

«Дорогая мисс Поттер! Поздравляю вас с днем рождения. Желаю никогда не унывать, верить в себя и смело идти к намеченной цели».

С лицевой стороны открытки взирала расплывшаяся в улыбке мандрагора. Лили подмигнула ей и залилась краской.

— Разве мистер Лонгботтом в Хогвартсе? — растерянно пробормотала она, пряча открытку в конверт.

— Так это послание от Мистера Волшебный Кактус? — ввернул Джеймс.

— Прекрати немедленно, Джим! — осадила его мать. — Ты мужчина, а ведешь себя как хулиган-первокурсник. — Джинни наградила старшего сына испепеляющим взглядом и обратилась к Лили: — Совсем вылетело из головы, дорогая! Еще вчера Ханна Лонгботтом прислала сову. Невилла срочно вызвали в школу, в его теплицах что-то взорвалось. Хвала небесам, никто не пострадал, но работы профессору добавилось. Так что Ханна придет на ужин одна.

Лили потеряла дар речи. Она так ждала свой день рождения! Это был один из немногих дней в году, когда мистер Лонгботтом посещал их дом и Лили могла в непринужденной обстановке беседовать с любимым профессором. Чаще всего он приходил без жены. Ханна была хозяйкой «Дырявого котла», и ей не всегда удавалось отлучиться с работы. Тем счастливее себя чувствовала Лили. С бокалом шампанского в руке, при свете свечей и под тихие разговоры о былых приключениях, мистер Лонгботтом казался ей еще роднее и ближе, чем в школе.

Теперь же Лили предстояло весь вечер лицезреть его жену. Профессор Лонгботтом, гордость школы, герой Второй магической войны и замечательный специалист в области травологии, мог выбрать кого угодно: благоухающую голландскую розу, душистую бегонию или нежный амариллис, но почему-то выбрал ее — невзрачную и острую на язык Мимбулус Мимблетонию.

— Не огорчайся, Лили, — успокоил ее Альбус. — Мистер Лонгботтом легко справится с последствиями взрыва.

— Конечно справится. Он же герой! — с жаром воскликнула Лили и, споткнувшись о пронзительный взгляд матери, прикусила язык. В золотисто-карих глазах Джинни плескались удивление и тревога. Потрясающая способность видеть насквозь без всякой легилименции.

— Герой не твоего романа, — беззаботно сказал Джеймс и заглянул в супницу. — Мы обедать будем или как? С вами и от голода умереть недолго.

— Верно, Джим, — согласилась Джинни, пропустив мимо ушей страдания сына по поводу обеда, — хоть и грубо. Влюбиться в героя очень просто, а вот разглядеть в нем живого человека, принять его со всеми достоинствами и недостатками намного сложнее. Испытано на себе.

Джеймс и Альбус промолчали.

— Ты как всегда права, мамочка, — тихо ответила Лили. — Мне такое не светит. Гарри Поттеров на всех не хватит.

В прихожей раздался глухой хлопок аппарации. Лили бросилась встречать отца.

В комнате Лили царил полумрак. Монотонно тикали часы. Волшебные растения, пересчитать которые не отважился бы даже склонный к точным наукам Альбус, вздыхали и перешептывались. У них все как у людей: ссоры, обиды, угрюмое молчание. Молчала и Лили. Без тени улыбки на лице она сидела за письменным столом и смотрела на открытку с мандрагорой. Та радостно прыгала и кривлялась, напоминая о прошедшем дне рождения, который в этом году выдался не очень-то веселым.

— Чего паясничаешь? — хмуро спросила Лили и вспомнила свою засохшую мандрагору. На какое «превосходно» по травологии она надеется? Если профессор Лонгботтом узнает, что она несколько дней не поливала несчастное растение… Может, и вправду квиддич, как говорит мама? Хотя ЖАБА все равно сдавать придется. Уже завтра Лили сядет в Хогвартс-экспресс и вернется в школу. Ее ждут занятия, тренировки, экзамен по аппарации, чемпионат…

Пасхальные каникулы закончились. Переживания — нет. На душе у нее было тоскливо. Знали бы они все, какую чушь придумали! Мистер Лонгботтом — ее учитель и друг. И травологию она любит потому, что эта наука учит ответственности. Растения помогают лучше узнавать людей. И нет, абсолютно нет никакой влюбленности! Разве совсем чуть-чуть. Да и кто не влюблен в профессора травологии, героя войны? Все влюблены. Ну, за исключением миссис Норрис, конечно.

Только вот Джеймс ей не верит. И мама тоже. Лили поняла это совершенно точно. Она подслушала разговор родителей.

— Втрескаться в Невилла и забить на квиддич! — в голосе Джинни слышались металлические нотки. — Гарри, наша дочь не в себе. Если она затворится в этих пропахших драконьим навозом теплицах со своим профессором, вместо того чтобы заняться профессиональным спортом, я сойду с ума, помяни мое слово.