Орнейские хроники

Nunziata
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: На дворе условный 17-ый век условной Европы: мушкетеры и пираты, правители и наемники, благородные дамы и не менее благородные господа. Упоение победой и горечь потерь, предательство и самопожертвование... Когда Судьба бросает кости - кто может знать, что ему выпадет?

0
140
74
Орнейские хроники

Читать книгу "Орнейские хроники"




Он пригласил отца и сына Риардо не столько стремясь следовать приличиям, но и с целью понаблюдать за теми, кого имел основания считать врагами. И не удивился бы отказу, однако приглашение было принято. Сьер Бодуэн, впрочем, ограничился присутствием на церемонии в храме, зато его сын Филип одним из последних покинул пиршество, и Раймон не раз перехватывал мрачный цепкий взгляд, устремленный на него и Лару. Что же, можно считать, что позиция обозначена. По возвращению в Карду он прикажет усилить бдительность часовых, и с особым вниманием относиться к новым в крепости людям. Ну а пока... Раймон поднял голову, подставляя лицо под скупой свет серпика юной луны, повисшего над островерхими крышами Талассы. Благое время для начинаний, будь то новое дело или зарождение новой жизни. Альбийцы называют первый месяц супружества Лунным, ведь Ночная гостья подобна людям — рождается и растет, достигая расцвета, а затем умирает. Улыбнувшись, он вернулся в дом.

Перед дверями спальни жены Раймона охватила странная нерешительность. Он было взялся за дверную ручку, но отдернул руку. Что не так? С этим следовало разобраться. Вместо того, чтобы просто открыть дверь, он постучал.

— Войдите, — послышался тихий голос.

Тогда он толкнул створку. Лара сидела на постели, натянув покрывало до горла, и в упор смотрела на него распахнувшимися на пол-лица глазами. Сказать по правде, он не относил себя к искушенным любовникам и хотя не подвергал сомнению права супруга, ему меньше всего хотелось бы видеть отвращение в глазах жены. Отвращения и не было, но ее взгляд удерживал его, подобно строгой руке.

Не показывая замешательства, Раймон огляделся. Спальню освещали свечи в вычурном канделябре, стоящем на прикроватном столике. Кроме канделябра на столике были два бокала и графин с рубиновым вином, мисочки с шишками артишока в меду, миндалем и финиками. Золотистые отсветы падали на постель и изящную, покрытую завитушками мебель, выдержанную в светлых тонах. Но идиллию нарушало напряжение в позе жены.

— Все ли у вас благополучно, сьера Лара? — как ни в чем ни бывало, осведомился Раймон.

— Да, — прошептала она.

— Вам нравятся отделка ваших покоев? — он обвел рукой спальню.

— Благодарю вас, сьер Раймон, она великолепна... — однако Лара продолжала упорно и жестко смотреть на него.

Он неторопливо приблизился и остановился в шаге от кровати. Подобное он переживал впервые, и не в его правилах было брать женщину, кем бы она ни была, пусть даже простой селянкой, против ее желания. И тем более, если это его жена. Но и отступать перед чем-то непонятным, тоже было не в его правилах.

— Не кажется ли вам, что наедине мы могли бы отбросить высокопарный стиль? Ведь если вы скажете — о, сьер Раймон, не соблаговолите ли вы обратить ваше внимание на сие насекомое, именуемое оса, которое угрожает вашей супруге — то оса успеет вас ужалить?

Ее губы дрогнули:

— Думаю, оса ужаснется и улетит прочь.

— Вот и отлично, тогда мне не придется лишать ее жизни.

— Оса жалит, потому что такова ее природа, ведь боги не дали ей разума.

— В отличии от неразумного насекомого, боги даровали людям свободу выбора, — проговорил он. — Пусть мы не всегда вольны следовать зову своего сердца, но можем выбрать, принимать ли испытания стойко или роптать.

— В испытаниях закаляется дух. Но... какую неожиданную тему вы избрали...

— Для беседы в брачную ночь?

Раймон посмотрел на заботливо приготовленные мэтром Грассе яства, предназначенные для поддержания любовного пыла. Лара также бросила взгляд на столик, и на ее щеках разлился румянец.

— Странник судил нам стать мужем и женой, однако мы впервые увидели друг друга лишь в храме. Но скажу так: иногда даже долгие годы, проведенные вместе, не позволяют узнать человека настолько хорошо, как короткий разговор.

В глазах Лары мелькнуло удивление, и Раймон вдруг осознал, что напряжение, которое было почти осязаемым, исчезло. Он шагнул вплотную к кровати и мягко спросил:

— Скажите, Лара, вы знаете, зачем я здесь?

— Знаю... — она опустила длинные ресницы.

— Возможно, я неприятен вам? Тогда я уйду и поклянусь никогда не переступать порог вашей спальни.

— Нет. Останьтесь... Раймон.

— Так значит, мы поладим?

— Я... надеюсь.

На ее губах появилась слабая улыбка, а у Раймона вдруг забилось сердце:

— Вы позволите?

Лара промолчала, тогда он скинул баньян и, оставшись в одной рубашке, опустился рядом с ней на постель.

...Полупрозрачная сорочка скорее будоражила, чем что-либо скрывала. Раймон различал полукружья грудей с темными сосками, крутую линию бедра. Он легко поцеловал жену в губы, затем, заметив, что она не противится, — уже с большей страстью. В теле нарастало напряжение, однако он не спешил, сдерживая желание и позволяя Ларе привыкнуть к его прикосновениям. И вот она несмело обвила его шею руками, тогда его ладони легли на ее бедра, скользнули вверх, сминая тонкую ткань сорочки...

...Он коротким движением толкнулся вперед, преодолевая сопротивление тесной жаркой плоти, и Лара, болезненно выдохнув, затрепетала в его объятиях.

— Тише... Все хорошо, — шепнул он, целуя опущенные веки. — Теперь будет все хорошо, ведь так?

* Баньян — домашняя просторная одежда мужчин и женщин в европейской моде на рубеже XVII—XVIII веков

Скачать книгу "Орнейские хроники" бесплатно

100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
КнигоДром » Драма » Орнейские хроники
Внимание