Простачок с Нежданных островов

Вашти. Если это хоть сколько-нибудь тебя утешит. Идди, могу тебя уверить, что я уже ненавижу тебя до такой степени, что, если бы я по своей природе была способна убить, я бы тебя убила.

Идди. Ну вот! Другой бы на моем месте обиделся, ужаснулся, а я ничего такого не чувствую. У меня скорей такое чувство, словно мне дали клубничного мороженого. Спасибо тебе, дорогая Вашти, спасибо. Ты подаешь мне надежду, что и Майе когда-нибудь надоест возиться со мной.

Майя. Мне уж давно не терпится отколотить тебя так, чтоб дух из тебя вышел, но всякий раз, как я готова была броситься на тебя с кулаками, ты всегда ухитрялся выкинуть какую-нибудь такую идиотскую штуку, что я не знала, плакать или смеяться, и тогда я принималась целовать тебя.

Идди. Ты так радуешь меня, давно уж я не чувствовал себя таким счастливым. Но, видишь ли, это все же не разрешает моих сомнений. Я не знаю, как другие люди,—такие же они, как я, или нет…

Леди Фаруотерс. Нет, Идди, вы уникум.

Идди. Как бы там ни было, я сделал относительно себя одно открытие.

Вашти. Достаточно того, что мы знаем.

Майя. Не ищи дальше, там ничего нет, пусто.

Вашти. Никогда ничего не было.

Идди. Замолчите вы обе. Это действительно нечто очень интересное. Я сочиняю вторую проповедь.

Все присутствующие беззвучно ахают.

Пра. Разве вечности не хватило одной проповеди?

Идди. Это будет проповедь о любви.

Вашти (вскакивая). Я брошусь в пропасть.

Майя (вскакивая). Я отравлюсь газом.

Идди. Нет, прошу вас, сначала послушайте мою проповедь.

Прола. Слушайте его, дети. Имейте уважение к мудрости глупца.

Вашти (снова усаживаясь в своей позе богини). Оракулами мудрых пренебрегают, внемлите королю идиотов.

Майя (также усаживаясь в нише). Говори, Соломон.

Идди. Так вот, открытие, которое я сделал, заключается в том, что нам потому заповедано любить врагов наших, что любить это очень хорошо для нас и ужасно плохо для них. Я вас всех здесь ужасно люблю, и я наслаждаюсь любовью к вам; я люблю Вашти, люблю Майю, я обожаю Пролу, мое чувство к ней растет и углубляется из года в год.

Прола. Идиот, я для тебя слишком стара.

Идди. Вы никогда не были юной и никогда не будете старой. Вы для меня путь и свет, но вы никогда не любили меня и не полюбите. Вы никогда не любили ничего человеческого. Зачем вам это? Ничто человеческое не достойно любви. Но каждая тварь человеческая обладает какой-то способностью любить. Посмотрите на меня! Что я? Ничтожный червь! Проповеди мои никуда не годятся, за исключением этих последних двух, в которых, мне кажется, действительно что-то есть. Я не могу примириться с тем, что меня любят, потому что я знаю, что я червь и что никто не может меня любить, не пребывая в полном заблуждении относительно моей особы. Но я могу любить и радоваться своей любви. Я люблю Вашти за то, что она ненавидит меня, — потому что она ненавидит меня по заслугам; ее ненависть делает честь ее прекрасному, светлому уму. Я люблю Майю за то, что она не в состоянии меня переносить,—потому что я знаю, что я способен кого угодно довести до исступления; она достаточно умна и понимает, как я ничтожен. Я люблю Пролу — потому что она несравненно выше того, чтобы любить или ненавидеть меня, а в ее смуглой красоте есть что-то…

Прола (толкает его ногой в спину). Замолчи, дурачок. Пусть неудобопроизносимое останется непроизнесенным.

Идди. Я не обижаюсь, что вы пихаете меня, Прола; вы понимаете — для меня этого достаточно; а теперь вы видите, какая это будет прекрасная проповедь и каким я буду чувствовать себя счастливым с вами начиная с этого дня. Ибо я могу радоваться тому, что я люблю вас всех без гнета ответной любви и без фальшивого возведения меня в идолы.

Майя. Соломон изрек!

Вашти. Умопомрачительно!

Леди Фаруотерс. Не смейтесь над ним, милочки. В том, что он говорит, несомненно что-то есть.

Майя (в неистовстве). Но как же нам избавиться от него? Он собирается остаться здесь навеки.

Вашти. Мы его сами себе навязали.

Майя. Мы не способны заставить его ненавидеть нас.

Вашти. Он отправится с нами на небеса.

Майя. Разыщет нас в глубине преисподней.

Входят друг за другом Канчин и Джанга, читая газеты.

Канчин. Новости!

Джанга. Новости!

Они садятся в ниши, напротив своих сестер.

Канчин. Радиограмма.

Джанга. В стране, которая произвела на свет Идди, исполняется апокалипсис.

Хайеринг. Что такое? Что-нибудь случилось в Англии?

Канчин. Англия вырвалась на свободу.

Сэр Чарлз. Что это значит — вырвалась на свободу? Прочти-ка нам. Ну, мы слушаем.

Канчин (читает заголовок). «Распад Британской империи».

Джанга (читает). «Англия выходит из состава Британской империи».

Канчин. Англия восстала за независимость.

Джанга. Даунинг-стрит высказалась за честный, тесный маленький островок.

Канчин. Британский премьер-министр прервал переговоры и провозгласил новый лозунг дня.

Джанга. Назад к елизаветинской Англии и к черту империю!

Канчин. Ирландия вступается за империю.

Джанга. Президент Свободного государства заявил, что Ирландия не может позволить Англии нарушать единство империи. Ирландия возглавит борьбу против измены и раскола.

Канчин. Ответ премьер-министра президенту признан цензурой недопустимым к печати.

Джанга. Канада заявляет претензии на место первого доминиона, оставшееся вакантным благодаря отделению Англии.

Канчин. Австралия оспаривает ее претензии.

Джанга. Новая Зеландия объявляет масляную блокаду до тех пор, пока ее претензии на первенство не будут признаны Австралией.

Канчин. Южная Африка объявляет Кэйптаун столицей империи и предлагает всем британцам очистить Африку в течение десяти дней.

Джанга. Его святейшество папа призывает весь христианский мир отпраздновать гибель последней суетной мечты о земной империи и прославить единение всех душ живых во всемирном царстве господа бога и его церкви.

Леди Фаруотерс. Вот голос взрослого человека среди крика школьников.

Джанга (прозаически). Пока что никаких беспорядков и очень слабое проявление интереса со стороны масс.

Канчин. Различные международные общества продолжают свою обычную деятельность.

Джанга. Сегодняшний футбольный…

Прола. Нет, Джанга, никаких футболов.

Сэр Чарлз. Но что же будет с нашими постами — губернатора и правительственного секретаря, Хайеринг? И как это отразится на наших окладах?

Хайеринг. Перестанут поступать. Вот и все. Не мешало бы нам объявить Нежданные острова независимой республикой и позаботиться о каких-нибудь новых доходных постах.

Вашти. Мир устал от республики и от всяких доходных постов. Провозгласим короля.

Майя. Или королеву.

Идди. О да. Сделаем Пролу королевой. А я буду ее капелланом.

Пра. Ну что ж, я не возражаю. Прола всегда была здесь истинной правительницей.

Вашти. Прола единственная, кто решает.

Майя. Прола единственная, кто объединяет.

Вашти. Прола единственная, кто знает.

Майя. Никто не может противиться Проле.

Прола. Замолчите вы обе. Что вы из меня делаете идола? Канчин. Мы сделаем тебя императрицей островов.

Джанга. Прола Первая!

Вашти. Слава Проле!

Майя. Любовь Проле!

Канчин. Покорность Проле!

Джанга. Безраздельное владычество Пролы!

Прола. Все ваши тягости на мои плечи! Ленивые, пустые дети!

Канчин. Ура! Все тягости Проле!

Джанга. Тягость мысли.

Вашти. Тягость знания.

Майя. Тягость справедливости.

Вашти. Тягость правосудия.

Майя. Тягость милосердия.

Прола. Перестаньте, перестаньте! Это все для меня не тягость,—это то, чем я дышу. Я буду править вами, как я всегда это делала, потому что вы слишком ленивы, чтобы управлять сами собой.

Хайеринг. Вы можете управлять нами, Прола. Но разве люди поймут вас?

Пра. Они будут повиноваться ей. Они не стали бы этого делать, если бы они понимали.

Идди. А я вот думаю…

Майя. Соломон думает.

Вашти. Безмозглый думает.

Идди. Нельзя ли попросить антифонный квартет, если он собирается повторить свое выступление, удалиться куда-нибудь подальше, чтобы его не было слышно?

Канчин. Внемлите пророку.

Джанга. Шш!..

Вашти. Кшш!..

Майя. Идди-о-тишш!! Говори, детка!

Идди. Прола может управлять этим домом, потому что она знает, что в нем происходит; но как же она будет царицей, если она не знает, что где происходит?

Миссис Хайеринг. Она может читать газеты. Глупышка!

Идди. Да. Но вот когда лет через пятнадцать государственные деятели начнут писать свои мемуары или автобиографии и печатать их, мы узнаем, что ничего подобного не было, а то, что в действительности происходило, было совсем не то. Мы не знаем правды о наших государственных деятелях, пока они живы, а после своей смерти они лишены возможности привлекать людей за клевету. Никто не знает, что мы собой представляем. За последние недели газеты только и писали о нас, и во всем этом не было ни одного слова правды. Они воображают, что я какой-то Махди или Безумный Мулла и что Прола, Вашти и Майя — это труппа распутных танцовщиц, сэр Чарлз — сладострастный султан, а Хайеринг — его приспешник. Они не знают мира истины, они живут в мире собственных идей, которые не имеют ничего общего с нашими идеями. И следовательно… выходит… Что это я хотел сказать, Пра? Мои мозги недостаточно крепки, чтобы поспевать за моими рассуждениями. Мне бы следовало записать все это.

Пра. Смысл того, что вы сказали: нельзя жить в мире политических фактов, потому что мы только спустя долгие годы узнаем эти факты. Поэтому мы должны жить в мире своих собственных идей, созданных нами по собственному разумению.

Идди. Мы не должны притворяться всеведущими. Даже господь бог — и он не был бы всеведущим, если бы он читал газеты. У нас должен быть идеал прекрасного и доброго мира. Мы должны верить в то, что создать такой прекрасный и добрый мир на земле — это лучшее, что мы можем сделать. И это единственный род религии и политики, о котором стоит подумать.

Прола. Ну а что делать с людьми, у которых нет собственных мыслей, Идди?

Пра. С большей частью человечества?

Идди. Они будут счастливы делать то, что вы им прикажете, Прола, если вы сможете заставить их почувствовать, что это правильно.

Прола. А если они не способны почувствовать это?

Джанга. Убить.

Канчин. Убить.

Вашти. Убить.

Майя. Убить.

Прола. Они это могут так же легко, как и я. Всякий дурак это может. А дураки всегда в большинстве.

Джанга. Заставь их убивать друг друга и правь ими.

Канчин. Разделяй и властвуй.

Вашти. Оглуши их пышными словами.

Майя. Ослепи их нашей красотой.

Миссис Хайеринг. Ну, знаете!..

Идди (подымаясь). Простите, я пойду домой, возьму полевой бинокль. (Поднимается по ступеням )

Миссис Хайеринг. Зачем это вам понадобился полевой бинокль?

Идди (показывая на небо). Там… вон какая-то необыкновенная птица. Мне кажется… это альбатрос.

Вашти, Майя, Канчин, Джанга (шипят ему вслед). Лгунишка! Мальчишка! Трусишка! Ханжа!

Сэр Чарлз (смеясь). Альбатрос! Ну какому взрослому человеку, кроме Идди, да даже и мальчишке старше шести лет, придет в голову сочинить такой дурацкий предлог, чтобы пойти к себе в комнату и предаться своему тайному пороку — курению.