Интеллигент

Водили за нос, вмиг свирепым станет

И не посмотрит на твои регальи,

И наплюёт на все благодеянья,

Последствия дурные для себя,

И сделает какую-нибудь глупость.

Сам знаешь, что историки – народ,

Помешанный, им только дай причину,

Они мгновенно превратятся в сброд.

Шатохин

Пугать – зря только воздух сотрясать.

Меня сейчас моя жена печалит,

Она срок быстро этот сопоставит,

И не сказать ей тоже ведь нельзя,

Ведь вы нам вроде как семьи друзья.

Олеся Вячеславовна

А это уж и дело не моё,

Однако я советую отсрочить

Ей сообщенье новости такой,

Однако выбор только за тобой.

Сцена 5

(квартира)

Гринберг

Лариса, здравствуй. Ты представь себе,

Кого сегодня довелось мне встретить!

Лариса Александровна

Наверно, говоришь не о работе.

Быть может, вдруг нашёлся старый друг,

И, вероятно, я его не знаю,

Поэтому мне сердца не пытай,

Скажи как есть, а то подумать можно,

Что девку встретил ты одну из тех,

Которые лишь за чиновний статус,

Автомобиль служебный и доход

Вполне способны и семью разрушить,

И выгнать старую жену с детьми,

Не постеснявшись лет прожитых вместе,

Лишив его тем самым и спокойства

В грядущей старости, и чистоты,

Какой бы ни была она, души.

Гринберг

Но ведь бывает и наоборот.

Лариса Александровна

Бывает, да, бывает, тут ты прав.

Тогда уж сам дурак, коль вдруг ввязался

И думает, что он бессмертный бог,

Что рядом с ним в больничной ли палате,

Иль дома, умирающим в кровати,

Увидит и заботу, и любовь,

И человеческое состраданье

От существа, способного лишь слов

Журналов мод усвоить содержанье.

Гринберг

Я признаю, и здесь права ты вновь,

Хоть и внутри осадочек остался,

Как будто мне разводом ты грозишь.

Скорее, профилактику проводишь,

Но уверяю, ты сейчас себе

Волненьем сердце теребишь вотще.

Лариса Александровна

Не знаю я, Семён, лишь ощущаю,

Как только мы сюда перебрались,

Ты отдаляться начал от семьи,

Мы сутками не видимся с тобой.

Я понимаю, есть работа, должность,

Однако мне как и любой жене

Вниманье нужно, не смотри на возраст.

Всё то враньё, с ним не приходит скудость

Эмоций, чувств и страстных побуждений,

Наоборот, становятся ясней

Они без суеты незрелой жизни.

И дочка замуж ведь у нас выходит –

То просто к слову – не такой пример

Хотела б я подать ей на дорогу.

А сын давно уж с нами не живёт.

Ты на работе – вот и вся та жизнь,

Которую веду я день за днём,

И если суждено одним остаться,

То лучше уж вдвоём.

Гринберг

Да, ты права.

Всегда ценил я ясный взгляд на вещи,

Которым обладала ты всю жизнь,

За что, наверное, и полюбил.

Однако отдалились мы от темы,

Я ведь хотел сказать тебе сейчас,

Что встретил старого сегодня друга,

С которым не видался много лет.

Ты знаешь, он профессор и учёный,

Преподаёт, научные труды

Он пишет регулярно, имя сделал,

Чуть как-то академиком не стал.

Лариса Александровна

И что ж не стал, коль он такой светило?

Впервые вижу зависть я в тебе.

Гринберг

Не знаю. То есть был он всё же принят,

Однако не научной, а другой.

Лариса Александровна

Ты не ответил на второй вопрос.

Гринберг

А то вопрос был? Ладно, попытаюсь

Я объяснить, в чём смысл моих речей.

Не зависть это, может, восхищенье,

А, может быть, и тоже не оно.

Я твёрдо на земле стою и знаю,

Что не моё, а в чём я сам силён,

К чему способность есть и что возможно

Мне совершить, я чужд самообмана,

Спокойно на чужой успех взираю,

Но это не мешает пиетета

Испытывать мне к достиженьям тех,

Кто смог взглянуть за рамки суеты.

Я знаю, что способен усомниться

В стремлениях и ангел во плоти,

Но что избрал я для себя дорогу

По мере всех способностей моих,

Не сомневаюсь, посему не зависть

Испытываю к другу своему.

Чужого мне не надобно.

Лариса Александровна

Позволь,

Кривишь душой, хоть это очень мило.

Один я помню случай, ты тогда

Чужое взял, а именно меня

У моего второго ухажёра.

Гринберг

Ты извини, но я ведь и не брал,

Я просто был уверен в ощущеньях,

В своей любви к тебе, твоей ко мне,

Не мыслил ни минуты, что возможно

Всё сложится иначе, мы с тобой

Не женимся, детей не заведём,

Что я не сделаю себе карьеры.

За гранью пониманья было то.

Я шёл своим путём, а остальное

Лишь так, как суждено, произошло.

Но я об однокурснике продолжу.

Ты знаешь, он ведь столького достиг

Умом своим и только им одним.

Он сирота, и как смог в вуз пробиться,

Я и доселе не могу понять,

Он разгильдяйствовал, но и учился,

Всегда на курсе лучшим был. Всегда!

Вообрази, как сложно это было,

Ведь голодал неделями подчас,

Но помощи друзей не принимал,

Корил за жалость, презирал заботу,

Как будто сам врагом был для себя.

И вот: профессор, даже академик.

Я счастлив, что такое может быть.

Лариса Александровна

Ты говоришь как будто о святом,

Не верю, что он так неотразим.

Гринберг

Получше даже, говорю от сердца.

Елена

Кого ты, папа, так серьёзно хвалишь?

В прихожей слышно. По работе всё?

Гринберг

Какой там по работе, ты чего?

Чиновники – бездельники, лентяи,

Хвалить их не за что. Хе-хе, шучу.

Нет, я про друга своего, что юность

Сподобилась удачно мне послать,

За что всемерно ей я благодарен.

Он в вузе ныне том преподаёт,

Где ты сейчас кончаешь обученье.

Его я вдруг нежданно повстречал,

Когда со службы путь домой держал.

Что за случайность вышла, просто диво!

Елена

Ну почему же диво, всё законно,

Ведь если специально колесить

Вблизи от парков и аллей студентов,

Высматривая первокурсниц свежих

(Я раза три видала уж, поди,

Твою машину к вузу по пути),

То ты профессора не преминёшь

Случайно и неоднократно встретить.

Гринберг

Нет, это глупость, и с отцом своим

Не разговаривай в надменном тоне.

Елена

Ну ладно, я шучу про первокурсниц,

Однако с профессурой я права.

Они уж очень редко за пределы

Двух-трёх кварталов ходят, потому

Там самое их место встретить.

Должно быть, ты искал его.

Гринберг

Искал,

Однако способ бы нашёл я лучше,

Случись действительная в нём нужда,

Устроить встречу нам без промедлений.

Лариса Александровна

Нет, ты подумай! И не зря я стала

Подозревать возможности измены.

Елена

Ты зря волнуешься, ведь это норма,

За «посмотреть» оплата не нужна,

К тому же здесь таких автомобилей,

Который пользует отец сейчас,

Без счёта ездит, так что неприметен

Он никому.

Лариса Александровна

Ну, просветила мать.

Нет, дочка, ты не понимаешь это,

Лишь после брака до тебя дойдёт,

Как эдакая норма обижает.

Елена

Я жениха Романа не ревную,

Он не давал мне поводов к тому,

Но если б дал, его б я не простила.

Лариса Александровна

О том же самом я и говорю.

Гринберг

Сообразил я только, что ведь можешь

Его ты знать.

Елена

Кого, Романа? Да.

Я замуж за него ведь собралась.

Гринберг

Такое впечатленье, что вы обе

Нарочно сговорились меж собой

Не понимать ни слова, ни полслова,

Которые я вам произношу.

Кончайте вы комедию ломать,

О старом друге нынче говорю.

Елена

Прости, но я случайно, это мама

Меня уж слишком мыслью увлекла.

Гринберг

Смотри, зовут его Шатохин Юрий,

А отчество, бог памяти пошли,

По-моему, Андреевич.

Елена

Вот чудо!

Гринберг

Так, значит, знаешь. Ну-ка, расскажи,

Каким он видится тебе? Наверно,

Студенты все в восторге от него.

Елена

Конечно, знаю. Он любитель взяток.

В восторге? Как бы мягче то сказать?…

В восторге те, которые не любят

Учиться и экзамены сдавать,

Не напрягают ум его предметом,

В чём он всегда готовый им помочь.

Ещё скажу, что ныне ходят слухи,

Что девушке одной он просто так,

Когда она историю сдавала,

Оценку на экзамене поднял.

Вот сам и думай, что благодеянья

Причиной оказалось.

Лариса Александровна

Боже мой!

Уж он тебя научит. Я надеюсь,

Вы больше с ним не встретитесь теперь.

Гринберг

(жене)

Ну да, конечно, я сопливый малый,

Меня же нужно от всего беречь!

Ты прекращай-ка бабские стенанья,

Они здесь неуместны, как всегда,

А от того глупы, смешны, пошлы.

(дочери)

Дочь, ты не путаешь чего-то? Знайте,

Что это может важным быть для всех.

Сцена 6

Елена

Прекрасно помню первый месяц лета,

Когда кончался мой начальный курс,

В тот год оно немного припозднилось,

Светило солнце, холоден был воздух,

Дождь иногда срывался из-под туч,

Внезапно набегающих и столь же

Внезапно исчезающих вдали.

Мы с девушкой одной тогда квартиру

Совместно нанимали, где могли.

Вы помните её, мы обе были

Из городка родного, лишь меня

Она на год постарше, ростом выше,

Красивая, мечтательна весьма,

Сидеть любила у окна, взирая

На тесные и серые дома,

Что окружали небольшой наш дворик,

И обсуждала вслух со мной, кто мог

В них жить. Признаюсь я, что иногда

Меня бесила эта романтичность.

Кончала также первый курс она,

Но на другом потоке, и однажды

Пришла заплаканная вдруг домой,

Я спрашивала, что и как случилось,

Она ж отмахивалась лишь, не молвя

Ни одного мне внятного словца.

Ни парня, ни друзей здесь не имела,

А, значит, не бросал её никто,

Но и спросить мне не было кого,

Что именно с ней вдруг произошло.

Никто из всех моих друзей не ведал,

Что с ней случилось в этот хмурый день

И не узнал, наверное, покуда

Я в следующий вечер не нашла

Её со вскрытой на запястье веной,

Лежащей в ванной, полною крови.

Как вспомню, до сих пор перед глазами

Красивое и бледное лицо

С трясущеюся нижнею губой

Встаёт её, и отогнать не в силах