[м]Уж на сковородках

МУФЛЫНИН (сердито). Что, в молчанку играем?

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (повернувшись, равнодушно). Почему?

МУФЛЫНИН (язвительно передразнивая). "Почему?". По кочану, ненавижу, когда вопросом на вопрос отвечают, а тебе как об стенку горох!

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (серьезно). Ну, иди голову в унитаз засунь, может, полегчает.

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА перчит яичницу и чихает, приговаривая: "А-ах, да будь здорова!".

Закончив чихать, из-под раковины достает миску.

МУФЛЫНИН. А почему бабкину миску-то?!

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА содержимое сковороды счищает в миску и ставит на стол.

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА. Хавай, не обляпайся.

МУФЛЫНИН вскакивает и выбегает из кухни, слышится топот, громыхание.

ГОЛОС МУФЛЫНИНА. Хватит! Ухожу! Лучше с бомжами жить на теплотрассе, чем с тобой!

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (надменно, спокойно). Давай — давай, тебе там самое место.

ГОЛОС МУФЛЫНИНА. Я не вернусь, имей в виду! Сейчас заяву в ЗАГС и будем всё делить! Тебе дети, мне машина, и кончено! Где, где о браке бумажка! Вот! Всё, прощай…как тебя…Тамара Николаевна! Тупая! Уродливая! Дура!

ТАМАРА. Смотри, пупок с натуги лопнет, орёшь, как в третий день запора.

ГОЛОС МУФЛЫНИНА. Замолчи! Заткнись, а то я не знаю, что я сделаю!

ТАМАРА. Пеньюар своей подстилки не забудь, я им туалет помыла.

МУФЛЫНИН (засунув голову в кухню). Это твой! Твой, ты меня вчера в нём соблазняла!

ТАМАРА. Ой, да не брызгай ты слюнями. Нужен ты больно, мне енто дело и не хочется, отмучилась! (Крестится.) Сбреши ещё, в подарок мне купил! Ну, чего зенки вылупил?

ТАМАРА встает, МУФЛЫНИН теряет уверенность в себе.

МУФЛЫНИН. Может и купил…

ТАМАРА. На три размера меньше?

МУФЛЫНИН. Может ты похудеешь!

ТАМАРА. Это ты, я смотрю, что-то совсем уже похудел.

ТАМАРА идет на МУФЛЫНИНА, тот убегает, слышен грохот. Опускается экран, демонстрируется заставка, после начинается трансляция из скромной телестудии, на стене — большие фотообои в виде полукруга миски нержавеюшей стали и ее содержимое: обугленная уродливая яичница. В кадре на стульях сидят ВЕДУЩАЯ и МАЙОР.

ВЕДУЩАЯ (елейно, с улыбкой). А дальнобойщик Валентин, он на хорошем счету у начальства и участкового, да и вообще, соль земли, а не мужик, — передаёт через нашу передачу "Именины энд помины", что он видал всех баб по телевизору. Валентин бесхитростен с любимками. "Ах, если б ты была единственной моей!" — напишет он и не постесняется. Но что начиналось как шутка в "Одноклассниках", переросло сразу в два серьезных чувства. Две прекрасные ранимые "ягодки опять", мастерицы домашних закруток и восточных танцев, две Нинели, проживающие на концах логистического маршрута длиной в 800 километров уже который год получают свой огрызок женского счастья в лице Валентина, которому сподручней кантоваться в обстановке домашнего уюта, а не в кабине фуры да по столовкам и уборным на автостанциях. Денно и нощно воюют Нинели, выясняя, кто больше достоин сердца суженого, увы, не зная, что все его внутренности ещё при советской власти были отданы повару четвёртого разряда по имени Нинель в присутствии двух почётных свидетелей и регистратора с лентой. Почитаем фрагменты этой переписки? Она полна поэтической страсти. (Дает листок.) Вы за Нинель, а я за Нинель.

МАЙОР. А это что? Про колобка, что ли?

ВЕДУЩАЯ. Это эмотиконы, эмоции на лице делают, вот как у меня. (Улыбается.)

МАЙОР. Мне до вас, конечно, далеко.

ВЕДУЩАЯ. Так я с детского садика отличница по эмотиконам. Но я уверена, вы справитесь.

МАЙОР. А куда деваться, служба. Так, эт-самое…Их по десять раз показывать?

ВЕДУЩАЯ. Окститесь и не плодите сущности без необходимости, а то мы отсюда не выйдем. По разику. Ну, поехали. (Елейно, с улыбкой.) "Зачем ему ездить к тебе, придурочной свинье! (Корчит рожицу свиньи.) У тебя же хлев дома и мухи!". (В ужасе закрывает лицо, подглядывая одним глазом.)

МАЙОР. "Это ты придурочная, слабая на передок лошадь с куриными мозгами! (Изображает дикий хохот и бьет себя ладонью по колену.) Я загоню тебя в ад, грех тебе будет на том свете, Бог всё видит, кто святее папы римского, а на деле такая же гнида!". (Складывает руки в молитве.)

ВЕДУЩАЯ. "Я ошиблась, ты не свинья, ты просто баба-яга в дёгте и в перьях, но я тебя ощиплю и покатишься к родителям в тар-тарары на вонючей навозной тележке, и сбудется мечта идиота (тебя то есть)". (Пританцовывает на месте.)

МАЙОР. "Ты не успокоилась, тварина, не трожь родителей своим ртом, как из туалета деревенского несёт, а люди не поймут, откуда вонь в аптеке, а это ты за свечками от бешенства матки припёрлась! (Держит губы по бокам пальцами, высунув язык.) Ты пожалеешь, что тронула родителей, позор твой слёзы смоют с жабской рожи! Только конченные трогают родителей, или ты чеканутая в пятом поколении? (Крутит пальцем у виска.) Тогда всё понятно".

ВЕДУЩАЯ. "Ой, не позорься ты, сама себя опозорила уже, по самое не хочу, у тебя уже климакс, а всё мужика дай, ты и в гробу будешь лежать с раздвинутыми ногами. (Изображает позывы к рвоте.) Старушка уже, а бесстыжая аферистка и экскремистка ты, как с помойки одеваешься, продолжай в том же духе". (Показывает большой палец.)

МАЙОР. "Я тебя старше на полгода, мартышка, всех по себе судишь, за своей рогаткой смотри, где она шляется. Твоё счастье, что мы не рядом, а то дала б тебе жару. (Показывает кулак.) Иди на ху…тор, бабочек ловить, раз больше гордиться нечем, тупая ты, выродок — гусеница!". (Бьет планшеткой по лбу.) Это стенка как бы.

ВЕДУЩАЯ. Я поняла. (Елейно.) "А ты чего добилась, подмётка без образования, предъявляешь всем справку, что прослушала 8 классов, но тебе и это не помогло, умеешь только булками трясти. (Встает, поворачивается спиной и качает тазом, садится.) Караул, как тебя мужики валяли, весь твой район знает. (Смотрит в два кулака как в бинокль.) У меня есть знакомые рядом с тобой, они мне докладывают каждый шаг, что у тебя немыто — нечёсано, как у куртизанки, одни женские романы в мозге и дешёвая романтика! Жалко тебя, убогая!". (Посылает воздушный поцелуй.)

МАЙОР. "Я вижу, ты в куртизанках дока. (Показывает пальцам кавычки.) Бревно вынь. У самой драный "Оракул" на уме, а хрен тебе с уксусом! Порчу шлёшь на меня — переводишь на себя, я-то иконам молюсь, а ты чертям, поэтому ты в ошмётках достойных женщин ковыряешься, местных кобелей перебрала уже всех, хромых и горбатых, и за чужим, как шавка, бегаешь, хоть бы кто палку кинул и розетку починил, да?". (Показывает язык.)

ВЕДУЩАЯ. "Сиди молча, королева обочины, подоконники грызи, а оскорбления засунь в глотку, к вонючим мухоморам, их обожаешь ты жрать, самогонку закусывать!". (Шлепает ладонью по лбу.)

МАЙОР. "А ты свинухи жрёшь червивые, сама свинья же ты с рождения, поздравляю, вы нашли друг друга, иди для полного счастья в свинарник работать, может, там хоть помоешься, наконец. (Достает из внутреннего кармана бумажную дудку и пищит в нее.) А я никого и не оскорбляю, не имею такой привычки, а только проклинаю и всё". (Недолго молчит.) Да, эт-самое. Шекспир!

ВЕДУЩАЯ. Скорее Лесков.

МАЙОР. Мы вели прослушку барыги, так один-в-один вот любовницы его, бесподобные девки, а как сядут на телефон — всё, у оперов уши в трубочку, собаки скулят. Мат стоял трехэтажный. А ведь они не с улицы, не из-под забора. (Пауза.) А с кинологического центра.

ВЕДУЩАЯ. И как, накрыли барыгу?

МАЙОР. Не-а, он и капиталы вытащил, и вообще…Вот раньше бы его…Ну, а теперь…Что ж, за что боролись. Меня с отдела выперли, что пытался его взять на аэровокзале без постановления. Я не смог, а вот медуза, молодец, догнала, в тропиках лягнула барыгу — парализованный остался. Сидел бы дома, раз так и так сидеть, дома медуз нет, только эти. Тело львицы, взгляд волчицы.

ВЕДУЩАЯ. Что ж, нельзя всё знать и в собственной судьбе. Социально — значимое орошение?

МАЙОР. Так точно. Значится, что. Гражданка, подозревающая нахождение мужа у полюбовницы в течение нескольких лет регулярно предприняла следующую попытку по его экстрадиции, а именно, будучи по месту стационарной регистрации, угрожала диспетчеру 112, что наложит на себя, если к ней не приедут. Когда к ней приехали, было установлено, что убивать себя гражданка не хотела, а хотела, чтобы выслушали и вернули мужа в домашний очаг. Не желая быть подвергнутой аресту за заведомо ложный ущерб, гражданка вскочила на трактор, который скомпроментировал ДТП, нанеся увечья новому автомобилю ДПС, подаренному губернатором за неделю до этого. Не прекращая поползновений, уже у дома полюбовницы, гражданка побила ледорубом все стеклопакеты, а когда супруг ей закричал, что она обладает скромными умственными способностями — нарушила Конституцию и неприкосновенность жилища, застряв в проёме фрамуги, где и была наконец задержана отважными сотрудниками ДПС, спасшими гражданку от двойной расправы — со стороны полюбовницы и со стороны соседа, чей забор и курятник были разрушены самовольно покинувшим место остановки трактором. Несушки не пострадали.

ВЕДУЩАЯ. И рвутся с уст, как птицы, строки: не предавай обет кольца, любовь нам ангелы приносят, бороться надо до конца, даже когда никто не просит!

МАЙОР. А я знаете только как скажу, потому что у меня это уже вот здесь. (Стучит ладонью по кадыку.) Лучше бы все эти люди, кроме сотрудников ДПС, конечно, узкоколейку строили! ВЕДУЩАЯ. Есть сермяжная доля правды в ваших словах, товарищ майор.

МАЙОР. А извините, всегда хотелось узнать, что это такое — сермяжный?

ВЕДУЩАЯ. Не знаю, так на творческом мышлении говорили говорить. (Елейно, с улыбкой.) Ну, а пока нам всем катастрофически недостаёт узкоколеек, что ж, живите так, как будто у вас есть в паспорте заламинированная справка! Навеки ваш, кабельный телерадиоканал "Коляда", "Коляда" — ни туда и ни сюда.

МАЙОР. Эт-самое, а теперь — внимание на экран.

Экран поднимается. Пустая кухня, по полу разбросаны еда, барсетка, осколки,

на столе стоит большая чугунная сковорода. Входит МУФЛЫНИН.

МУФЛЫНИН (напевает). Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях…встретимся…(Осматривает кухню.) Что такое? (Заглядывает в сковороду, вынимает оттуда записку. Втягивает носом воздух.) Валерьянка…Есть кто дома? (Читает выразительно.) Будь ты проклят, старый козёл, чтоб ты провалился. По миру тебя пущу, готовься, я теперь ненавижу тебя как любила, обманщик моей преданности, буду тебя уничтожать. Я тебе этого моего позора так не оставлю, будешь слезами захлебываться, когда я стану наказывать тебя! Вот, подавись своей яичницей, козёл, жри эти два яйца с тухлой сосиськой, угадай, на что я намекаю, ты, никчемный мужчинка, у тебя только на твоих коз сил хватало, а на верную супругу никогда, ну ничего, я это исправлю, ни один суд меня не накажет, все суды в мире встанут на мою сторону…

МУФЛЫНИН не дочитывает записку: в кухню врываются ЖЕНЩИНА — ЖЕНА и ТЕСТЬ с электрошокером в руке.

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (визгливо). Вот он, любуется стоит. (Показывает пальцами кавычки.) "Весь в белом". Ни стыда ни совести! Я всё знаю!

МУФЛЫНИН. Что, что знаешь?

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (подняв барсетку с пола). Вот это!

МУФЛЫНИН. Да ты что, ты же её видела, на 23-е нам тётки на работе всем подарили такие!