Драматургия ГДР

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Строительная площадка. Виден только левый внешний угол строящейся школы. На площадке доски, необожженные самодельные кирпичи, бочки с цементом, решетка для просеивания песка, лопаты, деревянные молотки, мастерки и прочий инвентарь.

От центра вправо — временная контора, открытая спереди; рядом, под навесом из гофрированного железа, стоит низкая каменная печь с двумя большими суповыми котлами.

На площадке кипит работа. Работают одни ж е н щ и н ы и д е в у ш к и; из мужчин только д я д я В и л л е м и Г а н с. Часть женщин готовит в корытах цементный раствор, другие режут ножницами толстую проволоку и делают из нее гвозди, третьи подают дяде Виллему на верстак доски. А н н а, одетая, как и многие другие, в синие брюки и свитер, помогает дяде Виллему.

Д я д я В и л л е м (перестал строгать, в раздумье). Черт возьми, кабы знал я, где эти бревна достать!

А н н а. Брось, дядя Виллем, достанем мы бревна!

Д я д я В и л л е м. Э нет! Не так-то это просто, Анна. Сейчас словно как бомбу бросили, и кругом пыль столбом стоит. Ничего-то сквозь нее не видать.

А н н а. Поначалу на стройке всегда пыль. Если мы, молодежь, по-настоящему за дело не возьмемся и свою инициативу не проявим, никогда нам сквозь эту пыль света не увидать!

Д я д я В и л л е м (все еще в раздумье). Ну где же мне эти бревна для стропил достать? (Анне.) Получила ты бумажку?

А н н а. Бумажку?

Д я д я В и л л е м. Ну, наряд на материалы из округа?

А н н а (несколько неуверенно). Наверно, скоро придет.

Д я д я В и л л е м. Там определенно этот черт лесной впутался, у него зимой снегу не выпросишь! Подай мне рубанок, Анка!

А н н а (подает рубанок). А ну-ка, представь себе, что это перед тобой не доска, а сам лесничий!

Г а н с. Я с ним сам справлюсь! Пусть только попробует тебе слово сказать!

Д я д я В и л л е м (ревниво). Да ты тут при чем, птенец? Мы с Анной без тебя обойдемся!

А н н а (смеясь). Оба вы — герои что надо!

В другой группе т е т к а Д р е в с, которой помогают Г р е т а и Р е з и, делает из толстой проволоки гвозди.

Т е т к а Д р е в с. Даже гвозди самим делать приходится.

Д я д я В и л л е м. Как раз подходяще для нашей школы, у нас все свое, верно, Анна?

А н н а. Если мы будем дожидаться, пока сверху пришлют…

Р е з и. А в городе должны теперь опять гвозди быть; взять бы да съездить.

Г р е т а. Юпп говорил, он сегодня едет.

Г а н с. На чем, верхом на палочке, что ли?

Г р е т а. Он мотоцикл раздобыл.

Р е з и. Да, чего он захочет, добьется!

Г а н с (взглянул на Анну). Нечего сказать, «добился»!

Г р е т а. Правильно он поступает!

А н н а. Что это значит, Грета?

Грета молчит.

Д я д я В и л л е м. Слышь-ка, Ганс, а трактор правда поломан был?

Г а н с (продолжая работать). Вчера не был, а сегодня утром карбюратор к черту пошел… Прямо как будто его подменили.

А н н а. Как это так?

Г а н с. Не знаю я.

Справа появляется т е т к а У к к е р с лопатой.

Т е т к а У к к е р (Анне). Мужиков-то все нет как нет!

А н н а (не глядя). Урсель тоже нет.

Т е т к а У к к е р. Она в правлении, пишет что-то.

Г р е т а. Юппу карточки выписывает.

Т е т к а У к к е р. А по-твоему, как, дуреха, не нужно ему, что ли? Шесть лет парень на войне был — может, как ни как, две недельки попрохлаждаться.

Г а н с (с насмешкой). Вот-вот, и я так считаю… У Лемкуля за выпивкой!

А н н а (быстро). Ты что — поменяться с ним хочешь?

Г а н с. Нет, спасибо.

Т е т к а У к к е р (Гансу). До чего же народ завистливый!

А н н а. Да нет, я тоже считаю: один человек — это не беда.

Подошла т е т к а Р а п п.

Т е т к а Р а п п. А что, если ни один мужик не придет, тогда как?

Д я д я В и л л е м (стругает с ожесточением). Волк меня заешь, мы, стало быть, и не мужики?

А н н а (дяде Виллему). Вы — настоящие мужчины, и ты и Ганс, а вот остальные — просто мошкара! Посмотрим, что они запищат, когда увидят, что в доме пусто.

Т е т к а У к к е р. Хотела бы я поглядеть, как мой сам себе готовить станет!

Слева входит У р с у л а в выходном костюме.

Так долго в правлении сидела?

У р с у л а. Делопроизводство тоже не бросишь.

Г р е т а. Сегодня разве у нас воскресенье, Урсель?

У р с у л а. Господи, какая же ты любопытная!

Т е т к а У к к е р. Нечего трепать хорошую жакетку, Урсель! А ну-ка, сними!

У р с у л а. Что-то холодно сегодня.

А н н а. Какие новости?

У р с у л а. Округ запрашивает, почему до сих пор отстаем с отчетом о поставках. Ландрат предупредил, что сегодня сам будет.

Д я д я В и л л е м. Вот этот как раз вовремя надумал! Мы у него спросим — так его по шляпке, — до каких пор эти канцелярские крысы будут нас с материалами мариновать!

А н н а (Урсуле). Это все?

У р с у л а. Копш и Хаверкорн заявили, что они сегодня должны лесничеству дрова возить.

Т е т к а Р а п п (возбужденно). «Должны»? Кому это они «должны»? Как это надо понимать, Анка? Бывало, всегда десять мужиков на стройке работают! А сегодня, когда все повестки получили, — ни одного нет.

Д я д я В и л л е м. Подавиться мне, если это не Лемкуль их настропалил!

Т е т к а Р а п п. Если мы это так оставим, бабы, грош цена всему правлению!

У р с у л а. Пожалуй, ландрату надо доложить?

Т е т к а У к к е р. Что ж ты, на отца родного и на Юппа доносить пойдешь? Уж лучше я за них ночь отработаю!

Слева входит т е т к а Х а в е р к о р н с несколькими женщинами.

Т е т к а Х а в е р к о р н. А главное, они еще над нами издеваются, а Лемкулев Заика прямо при всех там повестку порвал и говорит: «Мужиков на работу можете до турецкой пасхи ждать»… (Анне.) С этим делом придется к ландрату!

М н о г и е ж е н щ и н ы. Обязательно! А то нам всем просто позор!

А н н а. Погодите, бабы! Нам позор? Почему это? Позор нам будет, если мы сами с мужиками не справимся! Сумели же мы школу построить. Мы сами, одни женщины… понятно, с дядей Виллемом и Гансом, у которых в голове мозгов побольше, чем у десятка прочих мужиков.

Г а н с (толкнув дядю Виллема локтем). Слыхал? «Побольше, чем у десятка прочих»!

Д я д я В и л л е м. Да ты тут при чем?

А н н а. Чего же мы к ландрату жаловаться пойдем? Он ведь тоже мужчина! А ворон ворону глаза не выклюет, дело известное!

Т е т к а У к к е р. Верно! Как бы он еще к чему-нибудь не придрался.

А н н а. А у нас, бабы, для них и так хорошее средство есть: мы ведь решили с нынешнего дня прямо на площадке все вместе обед варить! Голод-то не тетка, посмотрим, кто кого переупрямит!

Т е т к а Р а п п. А кто на работу не выйдет — табаку не выдавать! Так правлением и постановим!

Д я д я В и л л е м. Подходяще, мне бы как раз добавка к пайку не помешала!

Т е т к а Х а в е р к о р н. Я назло своему старику сама на старости лет закурю!

Т е т к а Д р е в с. Как бы тут до смертоубийства не дошло?!

А н н а. Ну, до этого не дойдет, мама; я думаю, всего лучше на них внимания не обращать, пускай бастуют! Докажем, что и без них со строительством справимся!

Т е т к а У к к е р. Анна — девка гордая!

Т е т к а Р а п п. Анна правильно говорит! Дожидались мы досок и камней? Нет, сами старую ригу разобрали! Дожидались мы гвоздей да кирпичей? Нет! Сами наготовили! А дожидайся мы — тут бы и сейчас пустырь был!

А н н а (быстро). За дело!

Женщины снова берутся за работу.

У р с у л а (отводит Анну в сторону; тихо). А если ландрат придет, а ведомости не в ажуре?

А н н а. Я отвечаю. Скоро обед: смотри, чтобы вовремя людей накормить!

Урсула идет к печке и начинает готовить.

Д я д я В и л л е м (подходит к Анне). Слышь-ка, Анна, ну и задам я сегодня ландрату жару.

А н н а. Ты о чем?

Д я д я В и л л е м. А о том, что материалов не шлют, а главное — лесу!

А н н а (взволнованно). Дядя Виллем, об этом и не заикайся!

Д я д я В и л л е м. Почему это?

А н н а (отводит его дальше в сторону). Потому что выйдет страшный скандал!

Д я д я В и л л е м. А как же тут без скандала — так его по шляпке, — когда лес нам положен, а его чуть не год не шлют!

А н н а (понизив голос). В этом-то и беда, что нет, Виллем! Окончательного решения на строительство еще нет, потому что материалов на этот год выделить не могли.

Д я д я В и л л е м (как громом пораженный). Ну, тогда мы влопались! Анка, как же ты могла такую штуку устроить, ведь на правлении говорила…

А н н а (взволнованно). Потому что постройка на будущий год запланирована, а ландрат мне, можно считать, сам дал согласие…

Д я д я В и л л е м. «Можно считать»… Он написал резолюцию или нет?

А н н а. Нет. Все равно я на это для ребят пошла, чтоб у них была своя школа!

Д я д я В и л л е м. Что теперь делать будем?

А н н а. Дальше строить! Дядя Виллем, мне одной отвечать, я ведь бургомистр! Самое большее, меня снимут, а ведь школу все равно разбирать не станут, только бы нам успеть ее крышей накрыть! Виллем, я только на тебя надеюсь! Ты должен лес достать!

Слева, покуривая, появляются Ю п п и З а и к а.

З а и к а. Т-т-тут и есть б-ба-бабья школа, Юпп! Т-т-тут б-б-бабы в портках ходят!

Т е т к а Р а п п. А тебе, сопляку, нужно бы по-по-по-портки спустить да всыпать!

Ю п п (подходит к Урсуле и достает из кармана бумажку). Гляди-ка, Урсель, здесь печать не поставлена!

У р с у л а (берет бумажку). Ой, я и позабыла.

Ю п п. В порядочном учреждении о таких вещах не забывают.

У р с у л а. Да-а, Анна печать-то заперла.

Ю п п (с деланной безобидностью). А разве бургомистр не при исполнении обязанностей?

А н н а (подошла). Доброе утро, Юпп; тебе на нас поглядеть захотелось?

Ю п п (Урсуле). А когда можно надеяться застать бургомистра на месте?

З а и к а. Ты про ка-ка-каменщицу?

Т е т к а У к к е р (с мастерком). Придержи язык, суслик, а то мы тебя головой в бочку с цементом сунем!

Ю п п. Мамаша, отец уже два раза насчет обеда свистел.

А н н а. Мы как раз варим для всех тут на стройке, ты, наверно, не прочь с нами пообедать, Юпп?

Г а н с. После прогулки особенно аппетит разыгрывается!

Ю п п. Тебе, что, сосунок, материнского молочка уже захотелось? (Грете.) Эй, Грета! Значит, завтра я в город еду, — ты как — надумала?

Г р е т а (тихо). Тише!

А н н а (она наблюдала за Юппом, не отрываясь от работы). А почему тебе не съездить, Грета? Завтра у тебя работы нет. В городе много перемен, Юппу там трудно будет разобраться, что где. Надо же помочь приезжему!

Г р е т а (радостно). Значит, можно, Анна?

А н н а (глядя на Юппа). Конечно.

Слева появляется г р у п п а м у ж ч и н во главе со с т а р и к о м У к к е р о м, Х а в е р к о р н о м и маленьким К а р л о м К н о р п е л е м, все они заметно навеселе — очевидно, выпили для храбрости.

С т а р и к У к к е р (свистит в два пальца; тетке Уккер). Пора обедать! Ты что, оглохла?

Т е т к а У к к е р (продолжая мешать цемент). Я думала, ты собаке свистишь.

С т а р и к У к к е р. С каких это пор собака обед варит?

Т е т к а У к к е р. С каких это пор жене свистят?

С т а р и к У к к е р. Вот так дьявол! В первый раз это, что ли?

Т е т к а У к к е р. Ну, значит, в последний!