Синдикат грехов

— Ты не смотрел ни одно видео, которые я тебе отправлял, да? Черт, Калеб. Как ты производишь впечатление на дам? — спросил он.

Я сунул шелковистую ткань его рубашки ему в руки, прежде чем направиться к нашему внедорожнику, пока он ворчал позади меня.

— Садись в гребаную машину. Если звонок был от покупателя, то они могут поторопиться. И постарайся стереть эту гребаную кровь. Не нужно привлекать слишком много внимания, — горячо сказал я, игнорируя его предыдущий вопрос.

— Ты также относишься к своей новой жене? Игнорируешь ее, будучи таким угрюмым и пугающим? — дразняще спросил он, подбегая.

Мои ноги подкосились от его слов. Сегодняшние развлечения были отличным отвлечением от занозы по имени Доминик Романо. Мне не терпелось столкнуть мафиози в канаву, но пока не представилась такая возможность, мы должны придерживаться плана. Блять, к сожалению, этот план включал в себя женитьбу на какой-то сопливой сучке.

Чертовски архаично.

Я рывком открыл дверцу машины, жажда насилия снова потекла по моим венам.

— Кого волнует мое отношение к ней? Я не буду прикасаться к этой сучке. Ты же знаешь, какие бывают мафиозные принцессы, — я сделал паузу, когда вспомнил, что знаю о дочери дона. — Черт, она заплачет, когда увидит пистолет… или Нико, — ответил я, скользнув на водительское сиденье.

Можно подумать, она привыкла к ужасу вооруженных людей. Но мафия, как правило, держала женщин в укрытии.

— Тьфу. Ненавижу женские слезы. Они всегда хотят, чтобы я сказал какую-нибудь утешительную чушь. Откуда мне знать, что сказать? Я отрезаю людям языки, когда они говорят дерьмо, которое мне не нравится. Почему они не могут просто радоваться оргазмам? — его голова повернулась ко мне лицом. — Я рассказывал тебе о цыпочке, которая разозлилась из-за того, что внизу ее ждал Убер? — спросил Кенджи, и в его голосе появились недоверчивые нотки.

Напряжение спало, и я разжал руки, лежащие на руле.

— Ты имеешь в виду Убер, который высаживал другую женщину, которая трахалась с тобой? — спросил я, улыбаясь, когда напомнил ему о другой детали той ночи.

Он пожал плечом.

— Зачем десять раз заказывать такси? Я не думал, что это неразумно, — он сел на свое место, повернувшись ко мне лицом, одновременно доставая свой телефон. — Честно говоря, это она была неразумной. Как грубо с ее стороны не принять мою щедрость. Мы живем в гребаном Нью-Йорке. Я мог заставить ее поехать на метро или пройтись пешком.

— Ага, — я растянул слово, глядя на него, пока он печатал на своем телефоне, как сумасшедший, пока я вел машину. — Что-то происходит? — спросил я, обеспокоенный хмурым выражением на его лице — обычно это означало, что происходит дерьмо.

Он отмахнулся от моего беспокойства.

— О, нет. С Нико все в порядке. Он уже там, ждет нас.

— Тогда ты пишешь гребаный роман или что? — спросил я, кивая в сторону, где он все еще печатал.

— Пишу девке, сколько стоит ее такси, — его брови сошлись в замешательстве. — Надеюсь, я выбрал правильную…

Я разразился лающим смехом. Кенджи мудак, и ему было насрать на это. Краем глаза я заметил, как он качает головой, когда я выезжал на дорогу.

— Бедная твоя невеста. Ее вот-вот ждет кошмар, а женщинам это редко нравится.

Он прав. Большинство людей не были такими же придурками, как мы, особенно женщины. Мы преуспевали в кошмарах — в них была правда, в отличие от дерьмовых фантазий. Люди впустую тратили время, ожидая, когда красивая ложь превратится в правду.

Мои пальцы впились в руль, когда я стиснул зубы.

— Так и должно быть. Надеюсь, что она ни хрена не знает. Тогда я могу запереть ее в квартире и оставить в покое, пока мы не закончим все. В противном случае…

Я почувствовал, как глаза Кенджи изучают меня.

— В противном случае, она заплатит за чужие грехи, — ответил он.

Я коротко кивнул. Если она представляет какую-то ценность, мы воспользуемся этим. Мы не хорошие люди, и любой, кто был частью Четырех Семей, не получит от нас любви.

Глава 3

НИКО

МАССИВНЫЕ БЕДРА СПАСАЮТ ЖИЗНИ [1]

Вонь мочи и мусора ударила в нос.

Почему лучшие места для наблюдения всегда рядом с гребаными мусорными контейнерами? Я потянул за ткань своей рубашки. Если у меня появятся следы пота, я надеру им задницы за то, что они так долго возились. В течение десяти минут я боролся с капельками пота, катящимися между грудными мышцами, пока ждал, когда появятся два человека, которых я считал семьей, чтобы мы зашли в клуб моего отца.

Конечно, Борис спрятал эти гребаные файлы здесь.

Я бы не смог достать их в одиночку, не убивая каждого мужчину, который посмотрел бы на меня неправильно. Братва превратила мою жизнь в сущий ад.

«Коля, ты представляешь меня. Твоя жизнь принадлежит мне. В Братве нет слабости».

Эти слова были правдой еще несколько месяцев назад. Теперь я мертв для него; для всей братвы Волкова. Вибрация в кармане отвлекла меня от прогулки по переулку воспоминаний.

— Что? — спросил я, мои слова прозвучали резче, чем предполагалось.

— Почему ты никогда так грубо не отвечаешь на звонки Калеба?

На заднем плане Калеб бормотал о том, что тот не был надоедливым ослом, и это было в значительной степени правдой. Кенджи не замечал, когда я относился к нему по-другому. Травма детства. Они были у всех нас — причуды и черты характера, о которых мы не просили, но которые все равно закоренились в нас.

— Вы близко? Сегодня жарче, чем в яйцах сатаны, — ответил я, бросив взгляд в сторону уродливого черного здания, усеянного женщинами, покачивающимися на каблуках, гоняющимися за мужиками, пытаясь отсосать их члены. Братва не приложила никаких усилий к эстетике клуба, потому что эта публика пришла не за высококлассной атмосферой. Они пришли за наркотиками и вкусом опасности.

— Да, будем там через несколько минут, ублюдок. Не убивай никого, пока мы не приедем. Или убивай. Мне насрать. Я уже весь в крови, — ответил Кенджи и закончил разговор. Зная его, он, вероятно, надеялся, что я правда начну подобное дерьмо.

Наши выходки вызвали настоящую панику. Все стремились получить информацию о наших действиях. Четыре семьи обычно не беспокоились о появлении новых игроков на сцене. Но «остальные» не были вторыми сыновьями самых известных и могущественных криминальных семей. Мы с Калебом и Кенджи созданы для такой жизни. Даже если нам никогда не было суждено захватить власть, из-за наших знаний мы и были настоящей угрозой.

Страдальческий вопль прорезался сквозь белый шум города. Повинуясь инстинкту, моя рука потянулась к пистолету на пояснице, я осматривал местность, слыша, что звук исходил от женщины. Это не тот клуб, который следует посещать девчонкам, одной или даже с компанией. Была причина, по которой наркотики свободно продавались в «Neon Nights», и это не имело никакого отношения к тому, что Братва щедра на их поставки. Все было легко сделать, когда люди под кайфом.

На парковке чертовски темно, единственным источником света был тусклый свет от вывески клуба и дерьмовый уличный фонарь через дорогу. Боль пронзила мою челюсть от того, как сильно я ее сжимал. Мой мозг уже рисовал картину того, что я обнаружу. Движение у отдельного входа привлекло мое внимание.

— Что за черт? — прошептал я, придвигаясь ближе.

Иван стоял на коленях, его рука была вывернута под углом, вероятно, сломана, и чья-то ладонь зажимала ему рот, заставляя молчать.

Крики исходили от него?

Со своего места я не мог разглядеть деталей. Но фигура, стоявшая у него за спиной — точно не мужчина. На каблуках, рост около метр-пятьдесят, но она явно была сильной. Раз уж сразила вышибалу.

Улыбка, о которой я и не подозревал, исчезла с моего лица, когда Иван потянулся к поясу свободной рукой.

— Он тянется за пистолетом, — не думая о последствиях, я вышел из тени, готовый броситься ей на помощь. Но черный внедорожник ворвался на парковку, преграждая мне путь и обзор.

— Блять, — крикнул я, оббегая машину, но ни девушки, ни Ивана не было.

Я пытался собрать воедино происходящее, когда позади меня раздались голоса друзей в сочетании с хлопаньем автомобильных дверей.

— Мне насрать, что она думает о нас. Будет заперта в квартире, чтобы не мешалась. Что случилось, Ник? — спросил Калеб.

Зеленые глаза встретились с моими, его лицо, как всегда, было непроницаемым. Единственный признак беспокойства — едва заметные морщинки между бровями и то, как его рука потянулась к тому месту, где он прятал свой «Глок».

Я обдумывал, что сказать.

Ему не нужно знать о том, чему я стал свидетелем. Вероятно, это было пустяком. «Neon Nights» имели репутацию места, где люди просто исчезали; я знал это лучше остальных. Таинственная девчонка не наша забота.

Кроме того, насколько я знал, это могло быть извращенной ролевой игрой, которую затеял Айвен. Мое нутро протестовало при мысли о том, чтобы все забыть, но сегодня вечером у нас дела поважнее.

— Ничего. Просто устал от жары. Как прошел вечер? — спросил я, меняя тему.

Калеб несколько мгновений пристально смотрел на меня и слегка кивнул. Ублюдок был проницателен. Вот почему он подходил для нашей команды.

— Борис предоставил нам информацию. Сегодня вечером сбор, так что нужно поторопиться, — ответил он, проводя татуированной рукой по волосам, прежде чем взглянуть на дорогие часы, украшающие его запястье. — У нас есть, может быть, тридцать минут до того, как придут покупатели.

Кенджи обошел машину, и я приподнял бровь при его появлении.

— Красиво. Я бы сказал, что это новый образ для тебя, но солгал бы, — поддразнил я.

Он подмигнул, когда мы пошли в ногу с Калебом.

— Я же говорил тебе, что заляпался. Мне немного грустно, что ты не убил этих ублюдков, — бросил Кенджи в ответ, когда мы подошли к Алексею.

— Коля. Что ты здесь делаешь?

Я напрягся от этого имени, раздражение вскипело в моей крови.

— Называй меня Нико, и зачем сюда приходят, Алексей? У нас вечеринка, — ответил я ровным тоном, протискиваясь мимо, пока он хихикал и бормотал о моих «испорченных американцами» замашках.

Коля — сокращенное имя от Николая. Я его ненавидел, потому что оно напоминало, как отец с отвращением меня так называл. Ему не нравилось, что я не из Санкт-Петербурга, как мой старший брат. Большинство мужчин из Братвы родились там, а затем уезжали в Соединенные Штаты из главного отделения Братвы в России. Я ничтожество для него, потому что родился в Америке и у меня не было акцента, как у него. Как будто я виноват, где была моя мать, когда я выскочил из ее влагалища.

Запахи пота, секса и травки ударили в нос, когда мы вышли из коридора в сердце клуба. Люди расступились, давая нам широкий проход, за исключением белокурой цыпочки, которая подкатывала к Калебу.

— Черт возьми, Калеб, у твоей женушки уже потекла киска, а она еще даже не раздвинула ноги, — пошутил Кенджи, хлопнув меня по плечу рукой. — Он сказал, что я могу чпокнуть ее, ведь ему не нужна жена.

Я не мог не закатить глаза от его заявления.

— Зачем она тебе? Дочери Доминика — законченные сучки, — спросил я.