Истинная пара

Ночами Джаред засыпал, уткнувшись носом в ту самую рубашку, которую нашел на полу за диваном. Все лето только так он мог избавиться от бессонницы, иначе не получалось. И пусть сны приходили какие-то мутные, неправильные, но все же организм получал хоть какую-то порцию отдыха. Чуть легче засыпалось после разрядки. Прижимая к лицу рубашку Эклза, Джаред отчаянно дрочил, кончая так бурно, как ни разу не получалось с реальными партнерами. Словно ускользающий запах был более настоящим, чем все его мимолетные связи на одну ночь. Это тоже было странно.

В сентябре Дженсен в город не вернулся. В лицее Джаред случайно подслушал разговор преподавателей, которые жалели «бедного мальчика», запертого в психушке, и ему стало совсем тоскливо. Возникло ощущение, что кто-то тупым ножом откромсал ему половину сердца, и теперь в груди мучительно зудела незаживающая кровавая рана. Кроме того, Джаред никак не мог избавиться от наваждения – образ Дженсена преследовал его повсюду, не давая забыть о том, что он по собственной глупости потерял. Из памяти постепенно стерлись все реплики Эклза, странным образом оставив лишь воспоминания о звучании его голоса, затруднительно стало припомнить, во что Дженсен тем злополучным вечером был одет, хотя очертания его обнаженного тела отпечатались в сознании намертво, а уж дивный аромат конкретной омеги Падалеки не перепутал бы ни с каким другим. Запах Дженсена: манящий, восхитительный, способный мгновенно вскружить голову, был уникален.

Занятый самокопанием, Джаред перестал ходить на вечеринки, пополнил «черный список» в телефоне и категорически отказался от предложения провести год во Франции в рамках европейской программы обмена, чем немало удивил родных.

Он и сам замечал, как сильно изменился. Прекратил тратить время на разные глупости, подналег на учебу, повысил успеваемость и установил рекорд в плавании на короткие дистанции. И в то же время стал более замкнут, агрессивен, а когда в разгар зимы Шерон случайно постирала почти превратившуюся в тряпку заветную рубашку, устроил такой скандал, что подходить к нему в этот день опасался даже отец. Впрочем, зимы в их семье никому не давались легко – инфаркты и нервные срывы случались даже у самых матерых альф.

До самого выпускного Джаред втайне надеялся, что Дженсен вернется домой или хотя бы пришлет какую-то весточку. Но Эклз по-прежнему не давал о себе знать, и Падалеки отправился покорять Иллинойский университет в самом скверном расположении духа.

Благодаря упорству и удивительной харизме – все же альфа из Джареда получилась весьма внушительная – к третьему курсу он стал одним из самых блестящих студентов на своем потоке. Преподаватели частенько поражались серьезности и целеустремленности молодого человека, понятия не имея, что Джареду просто некуда больше приложить энергию. Он ни с кем близко не дружил, не крутил романов, не принимал участия в развлекательных студенческих мероприятиях, питая острое отвращение ко всему, что напоминало ему проклятый июньский вечер, и никогда не влюблялся.

- С вами что-то не в порядке, - задержав однажды Джареда после лекции, сказала ему мисс Гэмбл – преподаватель истории и философии. – Хотите, запишу вас на семинар по вопросам проблемной личной жизни?

Джаред горько рассмеялся.

- Мне не о чем будет там говорить. Личной жизни у меня в принципе нет.

Мисс Гэмбл препарировала Джареда своим пронзительным взглядом и поинтересовалась:

- А почему? Уверена: у вас кто-то был.

- Нет, - признался Джаред. – Но мог быть.

- Не хотите выпить чаю с пирожными в ближайшем кафе? – предложила женщина, и Джаред неожиданно согласился.

Слово за слово, незаметно он рассказал мисс Гембл некоторые связанные с Эклзом детали, волнующие его больше всего. Факты, а так же свои ощущения, с этими фактами связанные.

- Да у вас, милый, банальнейший случай, - по-светски снисходительно вздохнула дама, промокая губы салфеткой. – Этот мальчик, который исчез из вашей жизни, был вашей истинной парой. Почитайте на досуге литературу, сразу проведете параллели.

- Истинной парой? – Джаред нахмурился. – Но как такое возможно? Это же встречается очень редко, и найти свою половинку удается единицам. А Дженсен - мой сосед.

- Что ж, рассуждаешь ты верно, - переходя на более фамильярное общение, похвалила Джареда мисс Гэмбл, – однако в твоем случае другого варианта я предположить не могу. Задумайся: можно искать родную душу годами, что мы все и делаем, зато, найдя, полностью теряем интерес к другим верам. Твоя внутренняя сущность просто перестала воспринимать прочих бет и омег, как подходящих партнеров, потому что уже нашла искомое и теперь стремится вступить с истинной парой в союз, подталкивая тебя в нужном направлении. Ради истинной пары чего только люди не творят! – она выразительно вздернула аккуратно подрисованные брови. - Помнишь скандал с сенатором Джонсом? – Джаред машинально кивнул. – Вот тебе типичный пример того, что бывает, когда разум вступает в конфронтацию с природным зовом. Нельзя отказаться от инстинктивного влечения, все равно сущность возьмет свое, и рано или поздно ты сорвешься. Или умрешь.

Мисс Гэмбл сказала это так просто и обыденно, что Джаред поначалу решил, что ослышался:

- Простите, как?

- Обыкновенно, - дернула краем рта мисс Гэмбл. – Это же огромный стресс. Потеря истинной пары приводит к помешательству или суициду примерно в семидесяти процентах случаев. Научно доказано.

Джаред подумал о Дженсене и смертельно побледнел.

- Ох, только в обморок здесь падать не нужно, - сделав собственные умозаключения, поморщилась преподаватель. – Ты молодой здоровый парень, переживешь! И вообще, я считаю, что тебе очень повезло. Чтобы встретить свою половинку, люди готовы совершать подвиги, идти на преступления, рушить карьеры или рисковать собственными жизнями, а ты уже знаешь, кого предстоит завоевать. Найди его, Джаред, и твоя проблема наполовину решится. Раз уж вы истинная пара, у тебя есть миллион шансов удержать его рядом с собой.

- Я очень сильно его обидел, - признался Джаред.

- Кто бы сомневался, – пробормотала мисс Гэмбл. – Но мальчик не перестал от этого быть тем, кем является. И он тоже чувствует вашу связь. Заверши союз, и все наладится.

- Да как?! – горячечно воскликнул Джаред. – Как завершить-то?

- Удивляюсь, как тебя могут считать выдающимся студентом? - пожала плечами мисс Гэмбл. – Ты же глупец, каких поискать. Просто переспи с ним.

Когда Джаред с величайшим сожалением отклонил предложение о партнерстве в солидной компании, не только сокурсники, но и многие профессора стали смотреть на него, как на полного психа. Любой из выпускников уцепился бы за такой великолепный трамплин для карьерного роста руками и ногами. Им было сложно понять причины, побудившие амбициозного студента к отказу. И только мисс Гэмбл, понимающе улыбаясь, потрепала Джареда по щеке и пожелала удачи. Падалеки напоследок поцеловал ей руку и отбыл в родной город, где открыл частную практику.

Отец был откровенно недоволен решением сына, мать, напротив, счастлива принять великовозрастное чадо под отеческое крыло, а старший брат, работающий пластическим хирургом в Майами, не уставал бомбардировать Джареда по телефону вопросами о том, кто распрямил ему морщинки в мозгах, до тех пор, пока Джаред не пригрозил при следующей встрече искривить Джефу нос.

Вместо того чтобы снять собственную квартиру, что было вполне ожидаемо от молодого адвоката, Джаред вернулся в родительский дом и, никого не спрашивая, решительно занял комнату для гостей, окнами выходящую на соседний двор. Если приглядеться, за густой зеленью яблонь отсюда можно было увидеть окошко, за которым когда-то давно мелькала русая макушка симпатичного паренька.

Дорого бы дал Джаред за то, чтобы уметь поворачивать время вспять!

Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Долгая зима в этом году тянулась, кажется, бесконечно, а серьезные эпидемии бушевали сильнее обычного. К счастью семья Падалеки перенесла очередной сезон холодов без потерь, что после первой оттепели было радостно отпраздновано в семейном кругу поеданием запеченной индейки и тыквенного пирога.

Джаред стал единственным, для кого весна так и не наступила. Только никто этого не замечал.

Время шло, его маленький бизнес процветал, а отец и мать, переглядываясь с видом заговорщиков, все чаще начинали заговаривать о будущих внуках и как бы невзначай расхваливать тех или иных подходящих, по их мнению, девиц. Джаред в таких случаях хмурился и уходил курить на задний двор. Ощущение, что он сам себя загнал в ловушку, из которой нет выхода, становилось все отчетливей, но как исправить ошибки юности, Джаред не знал. Несколько визитов к Донне и осторожные расспросы знакомых не дали никаких результатов – Эклз, где бы он ни был, давно оборвал все связи с родным городом. Джаред даже подумывал обратиться к частным сыщикам или побеседовать со знакомыми из органов, но потом отбросил эту мысль. Если Дженсен так стремился превратиться в невидимку, вряд ли он обрадуется, когда Джаред его найдет.

Через год после окончания университета Джаред снова перестал спать. Не помогало ни снотворное, ни визиты к психоаналитику, на которых настояла мать. Своему мозгоправу он так прямо и признался, что потерял истинную пару и, закинув ногу на ногу, нагло поинтересовался, как дипломированный специалист собирается эту проблему решать? То, что вариантов решений, кроме единственного, нет, было очевидно обоим. А вернуть Дженсена Джаред не мог.

Вконец измучившись и похудев почти на десять килограммов, Джаред пошел на крайнюю меру: как-то ночью перепрыгнул знакомый забор и по шаткой лестнице забрался через окно в бывшую комнату Дженсена. Судя по всему, Донна ничего там не поменяла. На стенах висели выцветшие устаревшие постеры и грамоты за отличную учебу, на полке пылились два кубка, стопка дисков и большая фотография в рамке. С фотографии смотрел совсем юный, лучезарно улыбающийся Эклз.

Прикусив изнутри щеку, чтобы не сорваться, Джаред взял снимок в руки, рукавом вытер пыль и прижался губами к конопатой мордахе за холодным стеклом.

- Никто, кроме тебя…

В мрачной пустоте комнаты голос прозвучал непривычно глухо. По паутине под потолком испугано пробежал маленький рыжий паучок. Место, где когда-то жил Дженсен, сейчас напоминало склеп.

Джаред приоткрыл шкаф, испуганно вздрогнув от громкого скрипа несмазанной дверцы, и уставился на стопки аккуратно сложенной одежды, на удивление все еще хранящей пусть не запах, но отголосок запаха Дженсена. И понимание, что старые футболки, джемпера и штаны – это единственная возможность хоть как-то ментально прикоснуться к своей омеге, стало последней каплей. Не глядя прихватив с полки несколько вещей, Джаред сунул их за пазуху, быстро выбрался обратно и стремительно побежал к гаражу.

Он гнал машину на полной скорости, пока не выехал далеко за пределы города, на край кукурузного поля, где упал на пыльную обочину и завыл, горестно и тоскливо, как настоящий зверь, царапая ногтями жесткую землю, сбивая нежные подушечки пальцев в кровь, вновь и вновь разбивая кулаки о редкую каменную крошку.