Вместе по собственному желанию

Зайдя в дом, Северус дождался, когда за Гермионой закроется дверь, и наконец позволил себе расслабиться, словно опасался, что она уйдёт следом за Гарри. Она хмурилась, привалившись к камину плечом, и смотрела на него, пытаясь найти слова.

— Вы делили меня там, как вещь. Только я не его и не твоя игрушка, я человек, а не ваша собственность.

— Безусловно. О чём я ему и сказал, — Северус говорил устало и глухо, вся тяжесть этого дня точно навалилась на него, и ему хотелось поскорее остаться одному, скрыться из-под испытующего взгляда тёплых обычно глаз.

Он не хотел поднимать эту тему сам, думал, что получится сделать вид, что Люциус не сболтнул лишнего, но ревность брала своё, выжигая внутри, где, думал, уже никогда не будет болеть, жуткие рубцы. И появление Поттера у его — у их — дома добило последние остатки здравомыслия и терпения: теперь он не смог бы промолчать, даже если бы это стало их последним разговором с Гермионой. Слишком важно, слишком лично — проклятый Люциус был прав: Северус не терпел быть на вторых ролях, тем более не смог бы терпеть себя в роли ширмы для Гарри Поттера.

— Гермиона, когда ты предложила мне жениться на тебе, чтобы ты смогла продвинуться по карьерной лестнице, я согласился, — Северус подошёл к креслу и опёрся о его спинку, стараясь держать спину ровно, как обычно, — выходило плохо. Гермиона, устроившаяся у стены напротив, замерла, точно змея, услышавшая заклинателя. — Когда ты призналась, что бежишь от несчастной любви, я остался с тобой и обещал помочь тебе в меру своих возможностей. Я считал, что, когда мы поженимся, я возьму ответственность за нас двоих, и я готов взять эту ответственность. Но я не буду играть роль твоего мужа для отвода глаз, если ты собираешься продолжать свою связь с Поттером. Я не буду твоим «запасным аэродромом», как говорят магглы.

— С чего ты решил, что я продолжаю отношения с Гарри?

— Давай ты не будешь унижать себя и меня своей ложью, пока мы ещё не женаты, хорошо? — Северус устало прикрыл глаза и не заметил, как Гермиона побледнела и прикусила губу. — Я понимаю, что не имею никакого права требовать от тебя выбора в мою пользу. И ты вольна делать то, что считаешь верным и необходимым для тебя. Но я не потерплю твоей неверности, если мы поженимся. Возможно, в самом начале, в тот день, когда ты мне это предложила, подобная идея могла бы показаться логичной. Но не теперь. Если ты хочешь продолжить связь, роман или, как ты это называешь, отношения с Поттером, то нам стоит остановиться прямо сейчас, пока ещё не стало слишком поздно.

Тишина, повисшая в гостиной, впервые была настолько плотной и тяжёлой, что её хотелось развеять любым способом. Гермиона молчала, несколько раз открыв и закрыв рот, потому что слова не шли. Северус ждал её реакции, но не хотел смотреть, как она ищет ответ, а потому опустил глаза на догорающие в камине поленья.

— Ты всё ещё хочешь жениться на мне? — тихо спросила Гермиона спустя пару минут. Северус вскинул голову и встретился с ней вглядом. Она была напугана и растеряна, но он не мог отступить, только не теперь.

— Думаю, что правильнее будет задать этот вопрос тебе, потому что мой ответ ты уже слышала там, на улице. Теперь остановись и подумай: хочешь ли ты выйти за меня замуж? Готова ли и ты взять ответственность за нас обоих на себя, потому что и это в том числе предполагает брак? Если да, то мы продолжим то, что начали, просто пойдём дальше, словно этого разговора и не было. Но если твой ответ будет нет, то на этом всё закончится. Я буду ждать твоего решения до завтрашнего вечера, с утра меня не будет. Доброй ночи, Гермиона.

Северус отвернулся и медленно вышел из комнаты, направившись к лестнице. Через несколько мгновений на втором этаже послышались его шаги. Гермиона откинула голову назад, несильно ударясь затылком, и медленно сползла вниз по стене, подтянув колени к груди. Сердце стучало так, словно было готово выпрыгнуть из груди. Пару минут она просто смотрела на кресло, у которого стоял Северус, а потом зажмурилась и уткнулась лбом в колени. Если кто и был вправе ставить ей ультиматум, то это он, а не Гарри.

Конечно же, выбор между ними был очевиден — осталось только сделать его и сказать об этом Северусу.