Вместе по собственному желанию

Джинни наконец сдвинулась с места и потянулась к ней, чтобы обнять. Снейп разжал руки, и Гермиона сжала подругу в объятиях, но не выдержала и подняла голову, встретившись взглядом с Гарри. Он казался уязвлённым, шокированным, но не разбитым, как в тот вечер, когда она узнала об их с Джинни помолвке, присутствуя на общесемейном ужине Уизли. Глубоко вздохнув, Гермиона кивнула сама себе: она всё сделала правильно, нельзя было тянуть ещё дольше.

— Думаю, нам пора идти, — настойчиво протянул Северус, касаясь её запястья, когда Джинни наконец выпустила Гермиону из своих объятий.

— Да, ты прав, — кивнула Грейнджер, беря его за руку и желая оказаться как можно дальше от этого дома, в углах которого ей до сих пор мерещилась Беллатриса. — Ещё увидимся, ребята, — быстро улыбнулась она Гарри и Джинни и подмигнула последней, стараясь не реагировать на злость в глазах друга: — В субботу у Фортескью, как обычно, Джин?

— Да! Нам есть что обсудить, — довольно захихикала Джинни.

Гермиона сглотнула огромный ком несказанных слов и прикрыла глаза, радуясь, что хотя бы Кингсли затерялся среди этого людского моря и не придётся сейчас и перед ним ещё отчитываться за несвоевременное решение выйти замуж.

Северус крепко держал её за руку, явно чувствуя, как она дрожала всю дорогу до ворот поместья. Он кивнул Люциусу и Нарциссе, затем попрощался с Драко, ни один из Малфоев не выглядел поражённым — значит, были в курсе происходящего. «Они же практически его семья, конечно он рассказал им о нашем договоре — или просто о браке», — подумала Гермиона, сильнее сжимая пальцы жениха, чтобы не упасть прямо посреди комнаты на радость всем собравшимся.

Через десять минут они аппарировали к её дому и медленно поднялись на третий этаж в небольшую квартирку. Гермиона жила в маггловской части Лондона уже почти пять лет, чтобы уберечься от случайных встреч со старыми знакомыми. Недалеко был вход в Министерство, и она любила прогуливаться с утра до работы пешком, очищая мысли перед новым рабочим днём. Они ещё не говорили об общем доме, но ей уже было жаль этот маленький островок спокойствия, который в скором времени ей нужно было оставить.

Сняв мантию и сбросив туфли на каблуке, Гермиона прошла на кухню и зажгла конфорку на обычной маггловской плите обычной же спичкой — ей нужно было чем-то занять руки. Никакой магии — только привычные рутинные действия: взять чайник, открыть крышку, налить воды, закрыть крышку, поставить на огонь. Северус, изредка бывавший в квартире ещё до памятного разговора в кафе — исключительно в рамках деловых отношений, не более, — прошёл следом за ней и замер в дверном проёме, скрестив руки на груди, — строгий и непримиримый, как и в её школьные годы. Гермиона обернулась, посмотрела на него и вновь обратила внимание на плиту и чайник на ней.

«Господи, о чём я думала, когда пришла к нему с тем глупым предложением? Я же в ловушке рядом с ним, ещё и его осуждения я не переживу — мне хватает себя самой», — зажмурившись, подумала она. Услышав шаги за спиной, она напряглась и вздрогнула, когда на плечо опустилась тёплая ладонь.

— Почему ты не сказала, что любишь его и хочешь именно от него сбежать в этот брак? — голос Северуса обволакивал, обманчиво мягкий, почти обеспокоенный — или она слишком давно играла в шпиона и перестала верить людям, даже тому единственному, кто согласился спасти её.

— Мне правда нужен супруг для продвижения вверх. Но я боялась, что ты откажешь мне, если я назову главную причину. А в общем-то, разве есть какая-то разница? Лично для тебя.

— Брак ради должности и брак ради того, чтобы забыть любимого человека, который выбрал не тебя, — это разные вещи, девочка. И во второе лучше не ввязываться ни при каких обстоятельствах. Поверь мне, я знаю, о чём говорю.

— Я больше не люблю его, — Гермиона откинула голову назад, упершись затылком в его плечо и до боли выпрямила спину.

Перед глазами проносились, как в коротком видео, отрывки последних пяти лет, логичного продолжения того, что происходило между ней и Гарри, пока они жили вдвоём в палатке посреди столетних лесов на волоске от смерти: сонные объятия по утрам, смех — один на двоих, жаркий шёпот в шею, горячие поцелуи, спутанные влажные простыни, тихое «я не смогу без тебя» и просящий взгляд ведьмовских зелёных глаз, ради которых она лишила родителей памяти, дралась с Пожирателями, умирала от боли под пытками Беллатрисы и кукольно-глупо улыбалась в доме Уизли, задыхаясь от удавки предательства, когда Гарри делал предложение Джинни, всё-таки выбрав не её.

— Любишь. Не лги хотя бы мне, если нравится обманывать себя.

Тепло его дыхания, коснувшееся шеи, не вызвало мурашек, но словно согрело что-то внутри, спрятанное, забытое, от чего из глаз резко потекли слёзы. Он вздохнул и мягко обнял за плечи, и Гермиона вцепилась в его руку, как утопающий вцепляется в брошенный ему круг.

— Я так больше не могу. Я хочу разлюбить его. Помоги мне, пожалуйста.

— Ты думаешь, что я эксперт по тому, как разлюбить Поттеров? Мне кажется, ты выбрала не того.

— Давай станем экспертами вместе? — она повернула голову и взглянула на него сквозь слёзы. Северус смотрел на неё с обидным пониманием и чем-то, очень похожим на нежность. Или же ей просто показалось.

Крепче обняв её, он покачал головой, грустно усмехнулся и кивнул:

— Давай попробуем, может, что-то и получится. Давно пора стать экспертом в этом вопросе.

На плите закипал чайник, начиная негромко свистеть и угрожающе булькать, за окном медленно гасли фонари, погружая улицу в тихий сон, а они стояли, обнявшись, посреди маленькой кухни и понимали, что, возможно, впервые за много лет действительно нашли союзника в самом непростом деле на свете — бывшие учитель и ученица, несостоявшиеся враги, спасительница и спасённый, в некоторой степени коллеги, ставшие приятелями, мужчина и женщина, вверившие себя друг другу, чтобы попробовать жить свободнее и счастливее. Гермиона была права: им не нужна была любовь, их разбитым сердцам был необходим покой — и они могли дать его друг другу, хотя бы попытаться.