Сибириада

Наверное, он всё-таки перестарался в своих преследованиях, потому что Гермиона вскоре начала его откровенно опасаться и стала так виртуозно исчезать, словно раньше времени научилась трансгрессировать.

Но однажды…

Француженка Флер придралась к грубым английским блюдам.

— Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Невилл, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда. Витя привычно и как бы сам по себе двинулся следом.

— Бедняжка! Какой ужас! — с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флер уже вышла в холл и не слышала её слов. — И чего себе воображает!

— Гермиона, а с кем бы ты пошла на бал? — заинтересовался вдруг Рон, оценивающе оглядывая фигуру подруги, явно собираясь её пригласить. У Вити при этом сердце так и рухнуло в желудок — ну всё, опоздал!.. Гермиона не успела ответить Рону.

— Ты, Уизли, наверное, совсем того! — послышался за спиной голос Малфоя. — Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку, да ещё с лошадиными зубами?

Руки Виктора среагировали мгновенно — не глядя, он цапнул тощего белобрыса за шею и, низко нагнув, упер носом в свое колено.

— Что ты сказал, гаденыш? — тихо прорычал он в посеревшее от страха ухо.

— Пустите… — сдавленно просипел белобрыска. Витя назидательно встряхнул его, глянул в сторону своей принцессы и тут же ощутил себя рыцарем — Гермиона смотрела на него с таким восхищением, с такими теплыми нежностью и благодарностью…

И пока Рон пыхтел, наливался гневом и собирался достойно ответить Малфою за те же секунды, сердце Гермионы было покорено Виктором Крамом. К тому же оказалось, он так мило коверкает её имя, неправильно произнося его.

Настал Святочный бал. Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. «Точь-в-точь пастор», — вдруг подумалось Гарри. Малфой вел под руку Пэнси Паркинсон в светло-розовой мантии, обильно украшенной рюшками и бантами.

Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Подошли Седрик с Чжоу, Виктор с Гермионой, Гарри одобрительно кивнул ей — она выглядела прекрасно: волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. И она улыбалась так счастливо…

Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить Гермиону. Пэнси Паркинсон вытаращила глаза, и даже Малфой позабыл от изумления ругательные слова. Один только Рон, поравнявшись с Гермионой, не удостоил её взглядом. Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.

Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. Заиграла музыка. Олеся улыбнулась Гарри и повела на середину танцпола, а за ними двинулись остальные три пары — пора было открывать бал.

--------------------

Примечания:

**ПЕСНЯ О СИБИРИ**

Музыка: Ю. Чичков, слова: В. Боков