Сибириада

Вот так и протекало время до двадцать четвертого февраля, пока не дотекло, наконец. И снова зрители начали собираться на стадионе, на сей раз зрительские места были установлены на середине озера, к которым от причалов вели узенькие шаткие помосты. Собираясь, недоуменно таращились на водную зеркальную поверхность, как те бараны. Что ж, их недоумение понятно: на что им смотреть-то во время прохождения задания? На воду?

Спортивный комментатор Людо Бэгмен наколдовал на свою глотку Сонорус и начал:

— Ну что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два-три!

Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканиями. Гарри, не глядя, что делают другие участники испытания, скинул ботинки, стянул носки, достал из кармана комок жаброслей, сунул в рот и подошел к краю помоста, вставая в один ряд с остальными. Вода в озере была ледяная и обжигала ноги, как будто это была не вода, а огонь. Гарри усердно жевал водоросли, ощущая во рту кисловатую горечь, и готовился к привычным уже метаморфозам. Замер на самом краю, дожевал, проглотил водоросли и стал ждать. На трибунах засмеялись. Гарри их понимал — глупо он выглядит, собираясь прыгать в озеро вот так, безо всякого волшебства, глупее ничего и не придумаешь. Гарри дрожал от холода и весь покрылся гусиной кожей: довольно некомфортно было стоять в одном мужском купальнике на свирепом февральском морозе, да еще ветер треплет за волосы, в щеки колючками кидается… На трибунах смеялись все громче, особенно старались слизеринцы, свистели и улюлюкали, и Гарри старался не глядеть туда. Наконец действие жаброслей началось, Гарри, не дожидаясь полного оборота, шагнул с помоста в воду и ухнул с головой в ледяную жжж-ж-жуть…

Седрик и Флер точно заболеют, ведь они всего лишь головные пузыри себе наколдовали, подумал Гарри, чувствуя, как под воздействием водорослей вода становится теплой для него. Виктору, например, простуда не грозит — он наполовину превратился в акулу. Вздохнув и пропустив сквозь жабры порцию воздуха, Гарри оттолкнулся от сваи и поплыл прочь.

Плыл Гарри долго, как ему показалось, минут двадцать. Он скользил над целой долиной черного ила, и от того, что он двигался, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И наконец вдалеке он услышал обрывок русалочьей песни из яйца.

На поиски даем мы тебе один лишь час…

Гарри поплыл быстрее. Впереди в мутной воде показался громадный камень. На камне — рисунок: тритоны держат в руках копья и гонятся за чудовищем, по виду — гигантским кальмаром. Гарри миновал стороной камень и поплыл на русалочью песню.

Минуло полчаса — спеши! Скорей пропажу забери…

А вот и пленники. Горло Гарри сдавило от жалости, а в душе вдруг поднялась жгучая ненависть к устроителям турнира — чемпионские трофеи выглядели совершенно как утопленники: одутловатые и какие-то позеленевшие лица, в волосах пузырьки воздуха, на коже белые пятна обморожения… Подобравшись к Олесе, Гарри с горечью посмотрел на Гермиону, остро жалея, что её нельзя прихватить, палочкой полоснул по веревкам. Олеся открыла глаза и взглянула на него. Улыбнулась. Взявшись за руки, неспешно поплыли вверх, к поверхности. Вынырнули и увидели над собой опрокинутое панно, в нем, как в огромной линзе, отображалось всё то, что происходило в глубинах озера. Гарри испустил вздох облегчения, увидев, как Гермиону нашел Виктор, перекусил акульей пастью веревку и побуксировал девушку прочь. А вот и Седрик! Подплыл к Чжоу, режущим Секо, как и Гарри, разрезал путы и освободил свою заложницу. Остался всего один утопленник — Роджер Дэвис. Где Флер-то? Сотни глаз зашарили по экрану, наконец Василий узрел что-то и, щелкнув пальцами, приблизил и увеличил картинку. Стадион так и ахнул, и было отчего: Флер, истекая кровью, яростно отбивалась от целой стаи очень крупных гриндилоу…

Переглянувшись, Гарри и Олеся, не сговариваясь, окунулись обратно и поплыли на выручку горе-чемпионке. Доплыли и, влетев в самую гущу схватки, разогнали тварей: Гарри — кипятком из палочки, а Леся — какой-то своей русалочьей магией, отчего водяные чертики так и порскнули врассыпную.

Потом отволокли раненую Флер на поверхность и сдали в руки мадам Помфри, снова нырнули, сплавали до подводной горы, отвязали и доставили наверх Роджера, вокруг которого к тому времени барракудами кружили зубасто ощерившиеся русалиды — час прошел и срок пакта о ненападении подошел к концу…