Последняя из Слизеринов. Книга IV

На круги своя

Перья, свитки, чернильницы, учебники, книги. Всё это, как и остальное, включая одежду, в хаотичном порядке отправлялось в чемодан.

Сегодня утром я проснулась очень рано от мысли, что на сборы времени совсем нет. Уже завтра мне предстояло возвращение в Хогвартс. На мой, чёрт бы его побрал, восьмой год обучения.

Месяцы после победы над Томом Риддлом пролетели слишком быстро, словно несколько дней. За всё это время я разрывалась между множеством дел: восстановлением Хогвартса, помощью отцу, Геллертом, Нигрумкором, своими собственными исследованиями и друзьями, круг которых значительно расширился. Я наладила отношения с Виктором и Гермионой, Драко и Джинни, братьями Копош и Ирмой. Даже несколько раз бывала в поместье Крамов, где меня достаточно тепло приняли.

Всё словно возвращалось на круги своя, но я не могла сидеть без дела. Мне постоянно казалось, что это спокойствие не для меня, поэтому бралась за множество дел, чтобы хоть как-то себя занять и почувствовать, что не бесполезно проживаю каждый день.

Вместе с Виолеттой мы продолжили работать над её усовершенствованным волчьим противоядием. Сама же я вернулась к созданию артефактов, а когда достигла определённых успехов, судьба свела меня с близнецами Уизли, у которых был собственный магазинчик. Министерство неоднократно заказывало у них наборы шляп, снабжённых защитными чарами. Именно на этой почве мы начали наше сотрудничество. Я создавала для них множество артефактов со всевозможными свойствами. Мне нравилось это занятие, а чуть позже я стала готовить для них и зелья.

— Можно сказать, это первый твой личный заработок, — по-доброму шутил Салазар. — Не всё ведь тратить семейные галлеоны, неплохо бы и пополнять семейные хранилища.

А ещё мне понравилось путешествовать. Не знаю, что было тому причиной — присутствие Геллерта или новые ощущения. Впрочем, возможно, мне нравилось путешествовать именно вместе с ним. За полгода мы побывали во Франции, Италии и Черногории. Последняя поразила меня своей архитектурой.

Было решено продолжить это занятие уже после того, как я закончу учёбу. Поначалу я сопротивлялась возвращению в Хогвартс, даже в силу своего скверного характера устраивала несколько истерик Салазару.

— Да к чему всё это?! — воскликнула я во время ужина, когда разговор плавно перешёл к предстоящему учебному году. — Я знаю и умею больше некоторых преподавателей! И сама могу научить их такому, чего они не представляли и в самых страшных снах!

Конечно же, я не хотела терять этот год. Да и признаться, мне была неприятна мысль, что придётся расстаться с Геллертом, пусть и ненадолго. Последние полгода были волшебными. Меня буквально переполняло счастье от осознания, что он рядом, что он со мной. И временами мне даже казалось, что это всё наваждение и игры разума, или же просто хороший сон, но ночами Геллерт мне доказывал, что он очень даже реален…

— Этот год пойдёт тебе на пользу, — отмахнулся Салазар. — К тому же тебе разве не интересно, как твой отец будет смотреться в роли директора?

Он насмешливо приподнял левую бровь, зная, куда именно надо бить. Я прикусила язык и ничего не ответила, понимая, что этот год важен для отца. Собственно, как и Хогвартс.

Но через несколько дней Геллерт поделился новостью, которая тут же успокоила все мои метания.

— Слышала, что Салазар нашёл преподавателя по Защите от Тёмных Искусств? — спросил Геллерт, когда мы вечером уже были в своей комнате.

Моя комната как-то незаметно стала «нашей». Просто Геллерт перестал ночевать в той, что была отведена ему, а вещи постепенно начали перекочёвывать в мой шкаф. Я была уверена, что отец или Елена обязательно выскажут мне, насколько моё поведение считается неподобающим, но они молчали и делали вид, что ничего не происходит. Лишь Салазар иногда как-то странно усмехался, глядя на нас.

— Нет, — пробормотала я, наслаждаясь прикосновением пальцев Геллерта к моему обнажённому плечу, где он вырисовывал какие-то замысловатые узоры. — И кого же?

Найти преподавателя оказалось действительно проблемой. Многие считали, что должность до сих пор проклята, поэтому желающих нашлось немного. Радовало, что хоть прежние профессора остались на своих местах.

— Он уже совсем отчаялся найти кого-то стоящего, — пожал плечами Геллерт. — Поэтому хотел уже согласиться на одного молодого мракоборца, который только недавно закончил обучение…

Он выдержал небольшую паузу, заставив меня приподнять голову.

— В общем, я предложил свою кандидатуру на один год, пока он не найдёт кого-то более подходящего, — сдерживая улыбку и наблюдая за моей реакцией, сказал Геллерт. — Мы подумали, что победитель Турнира Трёх Волшебников всё же будет лучшим, чем совсем неопытный мракоборец…

Я лишь изумлённо смотрела на Геллерта, не способная ответить ничего вразумительного и переваривая эту информацию.

— Это же здорово! — я в одно мгновение села на кровати. — Мерлин, как я рада, что ты будешь рядом!

Тогда я крепко обняла его и рассмеялась, а сейчас, вспоминая этот момент, на моих губах снова была довольная улыбка.

— Я так и знал, что ты будешь делать всё в последний момент, — раздался голос Геллерта, вырывая меня от воспоминаний и возвращая в реальность, где у меня были ещё не собраны вещи.

— Вот дерьмо, — выругалась я, возобновляя свои поспешные сборы. — Слишком быстро закончилось лето!

Впрочем, время не спешило замедлять свой бег. Хогвартс встретил нас своим непередаваемым уютом.

Салазар блеснул во время своей первой торжественной речи. Он великолепно смотрелся с директорского места, а его речь была немного помпезной.

— Вернём этому месту былое величество! — эта была первая фраза после стандартного обмена любезностями. — Современное волшебное сообщество стало забывать свои корни и традиции, пришло время вернуть их. Отныне, как директор этой школы и глава Попечительского совета, я не позволю пренебрегать обучением подрастающего поколения. Будет трудно, но вам понравится результат, которого вы достигнете.

И действительно, учеников поджидали определённые трудности. Обучение стало более серьёзным. На Истории Магии вместо восстаний мы стали изучать традиции магического мира, ведь всё это — тоже часть истории. Из школьной программы был убран такой предмет, как магловедение, а древние руны стали обязательными. Вместо урока полётов несколько раз в неделю нас ждали занятия по физической нагрузке, где мы не всегда летали, а иногда бегали и выполняли различные упражнения, поддерживая свою физическую форму.

Тяжелей всего стало полукровкам и маглорождённым волшебникам, которые подвергались сильной нагрузке. Школьная программа теперь была направлена на уровень чистокровных волшебников, задирая планку и для всех остальных. Салазар, конечно же, нашёл выход. Как любитель различных ритуалов, он добился проведения одного такого в Самайн. Ритуал позволил раскрыть потенциал маглорожденных и слабых полукровок, значительно увеличивая их магический потенциал и укрепляя нестабильное ядро. Красивая церемония в полнолуние была захватывающей, но после неё ходило много самых разнообразных слухов.

Но отец знал, что делал. Для него благополучие и сила молодых волшебников была выше всего остального. Он хотел, чтобы мы были сильными, и раз уж не удалось сохранить чистоту крови, то пусть маглорождённые становятся достойными быть подле нас. Именно они должны измениться, чтобы наш мир принял их. Мир, где слабым не место. Сразу становилось понятно, что немногие выдержат такое обучение, а кто-то вынужден будет навсегда попрощаться с магией — таким волшебникам сотрут память и лишат магии, пресекая на корню рождение в их семьях детей, наделённых магическими способностями.

Сорняки. Таких волшебников Салазар называл сорняками. И многие действительно стали стараться куда тщательнее, особенно после первого семестра, когда отправили домой сразу десять учеников. Этот поступок произвёл самый настоящий резонанс в обществе. Но трудно было перечить тому, кто помогал в создании Хогвартса и теперь не собирался допускать к своим делам посторонних. Конечно, волшебники могли забрать своих детей и перевести их в другие школы, но таких было немного, лишь единицы.

Кардинально изменилась и школьная еда — стало меньше сладкой и вредной пищи — и больше полезной и здоровой. Такое изменение пришлось не всем по душе.

Геллерт был прекрасным преподавателем. Правда, мне было трудно. Мои замашки собственницы не раз были причиной головной боли, ибо у прекрасной половины Хогвартса молодой профессор вызывал дикий восторг. Он блестяще преподносил материал, а его уроки были интересными и очень разнообразными. В порядке вещей стали занятия в Запретном лесу, куда он притаскивал различный существ и учил с ними справляться.

На одном из таких уроков я стала невольным наблюдателем. У меня был свободный час, поэтому я решила прогуляться до леса, где у Геллерта был урок с учениками шестого курса.

Когда я подошла, они как раз разобрали теорию.

— А теперь дайте мне определение этих существ, — сказал Геллерт, снимая чары с инферналов, привязанных к дереву.

Часть моей мёртвой армии вернулась в Нигрумкор охранять замок, а другая часть осталась в Хогвартсе, притаившись на дне Чёрного озера.

Стоило ученикам увидеть такое учебное пособие, как отовсюду послышались встревоженные перешёптывания.

— Тишина! — грозно произнёс Геллерт, мгновенно напустив на себя суровый вид.

А я не сдержала улыбку, откровенно и нагло любуясь им и радуясь, что меня не видно и моё присутствие пока остаётся незамеченным. В такие моменты он напоминал мне те беззаботные времена в Дурмстранге, когда он был капитаном квиддичной команды. Именно там, на поле, он выходил из образа пройдохи и ловеласа.

— Кто ответит на вопрос? — окинув серьёзным взглядом притихший класс, спросил Геллерт.

В воздух тут же поднялось несколько рук.

— Мистер Томпсон?

— Ну, — неуверенно протянул когтевранец, — это инфернал — труп, оживлённый с помощью магии, чья воля подчиняется волшебнику, который его создал.

— Верно, — кивнул Геллерт. — Кто знает заклинания, эффективные против них?

Наступила тишина. Многим, благодаря пропаганде Министерства, было известно, что при обнаружении этих существ волшебники обязаны сообщить о них в Мракоборческий центр незамедлительно.

— Их можно уничтожить огнём, — неуверенно произнесла какая-то девушка из Гриффиндора.

— Где ваша поднятая рука, мисс Ллойд? — вскинув бровь, спросил Геллерт, одарив её недовольным взглядом.

Амалия Ллойд была в первых рядах фан-клуба Геллерта Розье, вызывая во мне настойчивое желание иногда свернуть её светловолосую голову, стоило ей улыбнуться моему парню. Но сейчас она стыдливо опустила голову, а я не смогла сдержать злорадную усмешку.

— Простите, профессор, — пробормотала она, покрываясь румянцем.

Геллерт не обратил на её извинения внимания и продолжил:

— Верно, они боятся огня, но я спрашивал о конкретных заклинаниях.

— Заклинание огненного шторма? — спросил ещё один ученик, поднимая в этот раз руку.