Наводнение

Глава первая, в которой Ной строит ковчег, а вода поднимается

Я стою одна над обрывом

И смотрю в холодную бездну.

Я уже вижу острые камни на дне…

Надо мной сгущаются тени,

Исполинские чёрные грифы,

Те, что зорко следят за движением тёмных планет.

Позови меня, останови меня,

Не дай стать мне жертвой обезумевших птиц.

Спаси меня, унеси меня

И больше не давай смотреть мне вниз(1).

1.

За окном лило так немилосердно, будто где-то там, за пеленой дождя, старик-Ной готовился второй раз спустить на воду свой ковчег. Дождь нескончаемым потоком сбегал по цветным стёклышкам, окантованным металлической сеткой. А я апатично раздумывал о том, что по пути домой надо бы заглянуть в супермаркет. Самый обычный, маггловский. Ни одна уважающая себя магическая бакалея не работает так поздно. Сказал бы уже кто-нибудь этим торговцам, что частные лавочки — прошлый век. То ли дело супермаркеты: всё перед глазами, есть время неторопливо выбрать нужное без назойливо следящего за тобой взгляда продавца. И самое главное — минимум общения, если только тебе не хочется поболтать где-нибудь в отделе живой рыбы или на кассе. Мне вот никогда не хотелось.

Я зевнул, покосившись на часы. Ещё немного — и можно закрываться. В помещении аптеки было пусто и тихо. Вид дождя за окном завораживал, и я вновь замер, тупо уставившись наружу. Вдруг дверь на улицу распахнулась, впуская неприятный сквозняк и мокрый звук. Тренькнул колокольчик, и внутрь зашла девушка. Волосы её изрядно промокли и тёмными волнистыми прядями неаккуратно обрамляли лицо. На белый пол немедленно потекла вода с длинного плаща. Я зябко поёжился, подумав о походе домой через эту непогоду.

— Профессор Снейп? — девушка подняла голову и вместо приветствия удивлённо уставилась на меня. Да я и сам немного смешался. Не так часто эту забытую богом дыру — крошечную аптеку, затерянную в глубинах Лютного, — посещали мои бывшие ученики.

— Как вы можете убедиться, я больше не преподаю, мисс Уизли, — поморщился я от так некстати нахлынувших воспоминаний. Только этого мне и не хватало! — Что вам угодно?

Стараясь побыстрее произнести заветную фразу, я мысленно всем своим существом взмолился, чтобы мисс Уизли поняла намёк и побыстрее убралась. И точно, она опустила взгляд в пол и, порывшись в кармане мантии, вытянула смятый клочок пергамента.

— Златоглазки — десять унций, сушёные крылья летучей мыши — шестьдесят унций... — пока она монотонно бубнила ингредиенты, уткнувшись взглядом в список, я потихоньку начал доставать препараты и складывать их на прилавок. И тут на очередном пункте меня словно ток прошиб.

— Вы что, собираетесь варить яд?

Она молчала, видимо, в надежде, что мне надоест сверлить её взглядом и я дам ей необходимое. Но не на того напала. Я сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что требую объяснения.

— Это, кажется, не ваше дело, — она склонила голову набок и зло сощурила глаза.

— Думаете, куда придут авроры, когда найдут убитого вами человека?

— Никто не придёт, мистер Снейп.

Она протянула руку, чтобы схватить с прилавка уже выложенные товары, но немного недооценила мои способности. Я метнулся и крепко зажал в руке её запястье. Оно было такое тонкое, что, наверное, если бы я захотел, мог переломить его голыми руками. Уизли норовисто вскинула на меня свои глазищи, и зрительный контакт позволил ненадолго скользнуть в её мысли. Я отшатнулся.

— Ай! — вскрикнула Уизли, больно приложившись животом о выступ прилавка. Её руки я так и не отпустил. И более того, посмотрев вниз, я увидел, что на оголённом запястье белеет длинный белый шрам от пореза. Она перехватила мой взгляд и одёрнула рукав, резко подавшись назад. Но я и сейчас не отпустил ее руку.

— Мисс Уизли, если вам так уж хочется свести счёты с жизнью, не выбрать бы вам другой способ для этого. За пределами аптеки, в которой я работаю?

— У меня не хватило смелости... Стоило мне лишь увидеть кровь, так я чуть в обморок не грохнулась, — кривая неуместная улыбка разрезала её лицо. Потом она покраснела, поняв, что сболтнула лишнего, замялась и вновь дёрнула руку на себя. — И если вы не продадите мне ингредиенты, я просто пойду в другую аптеку.

— Какую другую, мисс Уизли? Вы время видели? И если судить по вашему вымокшему виду, вы также в курсе, что все аптеки в округе закрыты.

Я сверлил её взглядом, она кусала свои бескровные губы, сливающиеся по цвету с такими же бледным щеками.

— Не продадите, значит? — глухо переспросила она.

— Нет, — решительно ответил я и поскорее сгрёб товар, наконец отпуская её запястье.

Она развернулась и медленно пошла на выход. Пока я изучал узкую спину Уизли, в висках больно пульсировало мыслью, что если она сейчас уйдёт и всё-таки что-то сделает с собой, это будет отчасти — или даже полностью — моя вина. Вечер стремительно переставал быть томным.

— Мисс Уизли, почему вы не пользуетесь водоотталкивающими чарами? — крикнул я ей вдогонку первое, что пришло на ум.

Она взялась за ручку двери, готовая уже покинуть пределы моего тёплого мирка, но всё-таки задержалась.

— А зачем? Внешний комфорт ничего не стоит, — фраза показалась мне знакомой до боли, но я был слишком взволнован, чтобы разбираться, где мог её слышать.

Я поскорее вышел из-за прилавка и сделал к Уизли пару шагов. И с сомнением, будто давая возможность зацепиться за слова для начала разговора, она добавила:

— Да и плохо они у меня получаются, честно сказать.

— Я знаю кое-что поинтереснее простых водоотталкивающих, — протянул я лениво в то время, как сердце моё от волнения глухо бухало в груди. — Хотите, покажу?

Она пожала плечами, слегка переминаясь с ноги на ногу.

— Сейчас только, закрою всё здесь, — бормотал я, спешно сворачивая работу. С трудом зачаровав входную дверь, я наконец обернулся к Уизли. Она стояла под козырьком аптеки и нервно потирала озябшие плечи.

— Вот так, смотрите, — я поднял палочку над собой, проговаривая заклинание, а потом бесстрашно шагнул под дождь. — Получается что-то типа маггловского зонтика. Сухо и эстетично.

Дождь ударялся о невидимый купол, расправленный надо мной, и плавно стекал вниз, будто бы в самом деле по бокам невидимого зонта. Зайдя назад под козырёк, я показал нужные движения Уизли. Она быстро схватывала, и уже через минуту мы бодро шлёпали по лужам, тестируя чары. Молча так идти долго было бы крайне странно, но и отпускать её было категорически нельзя — и чего я сегодня такой добрый? — поэтому я как бы между прочим сказал:

— Если мы свернём в этот проулок, то сможем попасть в маггловский квартал. И там — совсем неподалеку отсюда — есть чудесное кафе, где мы могли бы поужинать. Предварительно наложив на свою одежду отвлекающие чары, конечно же.

Мы остановились друг напротив друга. Её взгляд бездумно и как-то потерянно блуждал по моему лицу.

— У меня только галеоны, — наконец ответила она неохотно.

— Ничего, я заплачу, — поскорее заверил я Уизли.

— Мне будет неудобно, — неуверенно протянула она, с сомнением взглянув на меня.

— Отдадите как-нибудь.

— Отписать вам нужную сумму в завещании? — она опять криво усмехнулась, вызывая у меня новый приступ раздражения. Не слушая больше её больного трёпа, я махнул головой в сторону проулка и зашагал в том направлении. Она пошлёпала рядом.

— Подходящая сейчас погода для мрачных мыслей, — протянул я. — Пока вы не пришли, я думал о Ное. Что, если небеса решили наконец покончить с нами?

Я растянул губы в улыбке — это не то чтобы казалось мне забавным, но не молчать же было, когда сам навязался к ней в провожатые.

— Не знаю, зачем бы небесам понадобилось это. Мне кажется, там уже давно махнули на нас рукой и занимаются чем-то более интересным.

— Вы полны оптимизма, мисс Уизли.

Она хмыкнула, а я внутренне возликовал, увидев знакомую вывеску. Что бы там кто ни говорил, а не так-то просто думать о смерти на сытый желудок. Уютное помещение кафе было заполнено тёплым светом, мягко бликующим на красной кожаной обивке диванчиков. Официант принёс меню, и я сразу открыл его на горячих блюдах. Весь день я только и мечтал, что о жаркое с бараниной, и где-то пару часов назад уже готов был продать за него душу. Уизли вяло переворачивала страницы, особенно ни на чём не концентрируясь.

— Жаркое, шоколадный фондан(2) и эспрессо со сливками? — предложил я, устав барабанить пальцами по столу.

— Я на диете. У меня на следующей неделе обмеры, — скупо ответила она.

— Не плевать ли на обмеры, если вы были решительно настроены сварить яд сегодня ночью? — язвительно искривил я губы. Она посмотрела недоверчиво, словно такая простая мысль не приходила к ней в голову.

— Я думала, вы хотите меня отговорить от этого дела, — в её глазах блеснул злой огонёк.

— С чего вы взяли? Просто не хотел быть к этому причастен.

Она посмотрела на меня чуть ли не с обидой. А я невозмутимо заказал подошедшему официанту два жаркое, кофе и пирожное.

— А вы ничуть не изменились, мистер Снейп, — протянула она почти насмешливо.

— Должно же в этом мире что-то оставаться неизменным?

Она вновь чуть пожала плечами и принялась рассматривать обстановку, а я — её. На язык так и просились вопросы о том, как она дошла до жизни такой, но я сдерживался. Она спросила, давно ли я хожу есть к магглам, я ответил, что заведения в Лютном никуда не годятся. Когда наконец принесли еду, от мяса шёл дивный аромат, от которого рот немедленно наполнился слюной. Я взялся за приборы, искоса поглядывая на Уизли. Она ела молча, не привередничая. Сказывалось, видимо, воспитание Молли Уизли. Официант принёс десерт, на что она только жалобно застонала:

— Я больше не могу, мистер Снейп! Съешьте его сами.

— Не люблю сладкое, — ответил я, подталкивая к ней тарелку с фонданом.

— Ну пожалуйста, мистер Снейп! — она так умильно сложила руки ковшиком перед грудью, что я, сам от себя такого не ожидая, ответил:

— Давайте тогда пополам, мисс Уизли. Я, знаете ли, тоже берегу свою фигуру.

Она весело засмеялась, чудно запрокидывая голову, так что высохшие и вернувшие себе огненно-рыжий цвет волосы взметнулись за плечами. Мы доели десерт. Сложно признаваться себе, но мне это безумно нравилось, будто мне снова двадцать и впереди вся жизнь. Хотя кого я обманываю? В двадцать моя жизнь уже была дерьмовее некуда. Я на память процитировал Шелли(3) с какой-то пафосной темой, подходящей случаю. Она неожиданно подхватила. Уизли любила поэзию и могла говорить о ней часами, как она сама мне призналась. И вот через пару минут мы уже шли по опустевшим к ночи улочкам Лондона, скользя между лужами, в которых множился жёлтый свет постепенно гаснущих окон. Дождь прошёл, и было так неожиданно тихо, что звонкий приятный её голос трогал что-то в глубине моей души, заставляя, как дурака, улыбаться и прятать нервно дрожащие пальцы в карманы старой мантии. Когда она осоловело припала ко мне, обхватывая тёплыми пальцами мой локоть, стало понятно, что пришла пора расходиться. Я проводил её до порога съёмной квартиры, в глубине души полагая на этом мою миссию по спасению Уизли оконченной. Я аппарировал домой, стараясь унять противоречивые иррациональные чувства, охватившие меня с головы до ног.