Жаба Джин Грейнджер

Глава 2. Слабости Малфоя

Гермиона не могла не обрадоваться, когда третья попытка трансгрессировать оказалась наконец успешной. По-видимому, неудачное превращение сыграло и с этой способностью злую шутку: магия становилась неустойчивой.

Быстро оглядевшись — «спасибо» природному зрению* — и подавив весьма мерзкие ощущения после аппарации в образе лягушки, Гермиона почти неподвижно смотрела на Малфоя и, оставаясь благодаря зелью в меру невозмутимой, ждала от него хоть каких-нибудь слов в ответ. Застывшая маска неверия в происходящее на лице Драко при других обстоятельствах могла бы показаться забавной, но сейчас было явно не до улыбок.

На пару минут воцарилась полная тишина. Даже стук ходиков, как будто, стал неслышным.

Ещё бы нет!.. Говорящие лягушки и в волшебном мире явление не просто редкое, а возможно, единственное в своём роде.

Гермиона всё-таки отдала Малфою должное, когда он достаточно быстро пришёл в себя, потому что — если честно — ожидала худшего. Но в какой-то момент отрицание и изумление на лице Драко сменилось кое-чем иным, и он уже с интересом стал разглядывать её, словно диковину.

Гермиона приготовилась к повторной трансгрессии на случай, если Малфой решит пальнуть каким-нибудь заклинанием, но он даже не потянулся за палочкой. И это было разумно: вряд ли тот, кто просит о помощи, вздумает напасть в образе земноводного. Рука Драко медленно поползла вверх, пока он, также не спеша, делал шаг навстречу незваной гостье, собираясь, к ужасу последней, прикоснуться к ней.

Причина была понятной: Малфоем двигало безотчётное любопытство. Может, это и казалось странным поведением, но чего не сделаешь, подчиняясь слепой жажде открытий?

Однако как бы несчастная жертва трансфигурации ни нуждалась в помощи, первым желанием было не допустить эдакой вольности, и Грейнджер тут же выпалила первое, что пришло в голову:

— Стойте!.. Я — ядовитая, — солгала Гермиона и испугалась, что отчасти выдала себя, а потому не преминула добавить: — Лягушка. Не смертельно, но ядовитая. Зрительные галлюцинации вам ведь не понравятся?

— Уверен, что нет, — Драко отдёрнул руку, но не отступил. Даже без подобных предупреждений осознавая, что чуть не произошло, он съехидничал: — Да уж, магия меняет человека… до неузнаваемости.

Малфой усмехнулся, и Гермиона поняла, что забыла, как он это делает. И век бы не вспоминать!

— Помогите мне, — повторила она, подавляя естественное желание ответить какой-нибудь колкостью, — я хочу всё исправить.

— Как именно? — не удержался Драко. — Может, приклеить ваш лягушачий язык?

— У Вселенной, как и у вас, неистощимое чувство юмора, — неосторожно польстила она. — И я не прочь с вами посмеяться... Правда, уже человеком, — уточнила Гермиона.

Но Малфою идти навстречу какой-то лягушке абсолютно не хотелось.

По собственному авторитетному мнению, в жизни часто происходит так, что оказывающий помощь получает за неё прямо пропорциональное возмездие. И с чего вдруг опускаться до щедрости? Обед, очевидно, испорчен. Настроение — тоже. А пребывание мерзких земноводных в квартире не входило в планы Малфоя.

Точно не входило.

Определённо!

— Ни о какой помощи и речи быть не может! — жёстко произнёс он, лёгким движением руки придвигая стул поближе к столу и давая понять необычному собеседнику, что продолжать трапезу в его присутствии не намерен. — Что-то я не припомню, когда заявлял, что не прочь заняться благотворительностью... Смотришь на это безобразие перед глазами и понимаешь, что волшебники-недоучки никогда не переведутся. Магия мне их специально подкидывает!

— Только это не я ошибся! — не желая отмалчиваться из-за подобных обвинений, заявила Гермиона. Ей было, мягко выражаясь, непривычно выдавать себя за парня, но она уже решила, что лишний раз сбить Драко с толку не помешает. — Позвольте заметить, что я не анимаг-неудачник, а жертва вашей статьи и чужого непрофессионализма.

— Позвольте, я угадаю?.. — соблюдая притворную вежливость, поддразнивал он. — Вы вменяете мне злой умысел? А я-то по наивности подумал, что всему виной обычная глупость! — Малфой явно наслаждался самым приятным для него чужим положением, а именно — дурацким. — Не подскажите, с каких пор Министерство выдаёт лицензию на трансфигурацию всяким невеждам? Хотя чему я удивляюсь!

— Тогда вам стоить проверить и свою лицензию! — Гермиона сказала это в сердцах и поняла, что вот теперь действительно сделала глупость. Похоже, действие зелья заканчивалось.

«Дыши глубже…» — так от Малфоя помощи не добиться. Нужно искать его слабые места, а не поддаваться эмоциям.

Драко отреагировал не слишком возмущённо. Он просто откровенно съязвил:

— Нет, ну надо же!.. Пытаться уколоть вероятного спасителя — это ведь так умно. Видеть вас, несомненно, было удовольствием, но не видеть впредь... будет ещё большим! В больнице Святого Мунго я вам обещаю фурор, хотя что-то мне подсказывает, вы там уже были. Уходите по-английски, не дожидайтесь, когда вас невежливо пошлют.

Малфой мельком взглянул на часы. Он ждал гостью, и испортить недвусмысленное свидание такой компанией… Ни за что!

Нет уж.

Или он самолично трансфигурирует противное земноводное в более мерзкое существо.

Драко попытался представить в кого, однако навскидку не смог. Да, он недолюбливал и жаб, и лягушек, но именно подобные превращения были из разряда наиболее сложных, а магические формулы ещё совсем недавно считались утерянными. И если бы не желание ускорить получение лицензии и подспудная мечта когда-нибудь — ради необыкновенно «вкусной» забавы — использовать такую магию на некоторых волшебниках, то научные статьи в журнале ещё не скоро стали бы скрашивать досуг.

Лягушка с откровенным вызовом смотрела на Драко. Или ему только так казалось? Чувствовалось, что с ней будет нескучно. Сложно, да, но — что за чёрт?! — интересно.

Только ему сегодня это не нужно.

А безусловно, что-то более нежное и прекрасное.

Он потянулся за палочкой, но Гермиона, не забыв о трансгрессии, не сдавалась:

— Мистер Малфой, подумайте ещё раз. На своих ошибках учатся, а на чужих — делают карьеру, — Грейнджер пыталась достучаться до его честолюбия. (Он же слизеринец!) — Ещё одна блестящая статья сделает вас непревзойдённым экспертом в весьма щекотливых, даже исключительных ситуациях. А такие случаются не часто, верно?

«Скользкая зараза!.. Легилимент?» — Драко отогнал эту мысль как маловероятную. С ним подобные фокусы так просто не проходят. И хотя внутренне он с ней согласился, желания возиться с болванами не прибавилось.

— А если мне всё равно? Отнимете у меня лицензию? — он хохотнул и с ожиданием уставился на лягушку. — Прыгали б вы отсюда...

Но та и не собиралась исчезать.

Такое упорство и возмущало, и нравилось. Это, конечно, был любопытный случай. И весьма!.. Но где написано, что он должен расхлёбывать чужие ошибки?

Нет, нет и нет.

Сегодня у него в планах отдохнуть во всех мыслимых и немыслимых позах, а не подвиги с земноводным. Помочь, конечно, не преступление, но вот приятно нагрешить намного заманчивее.

Гермиона решила сделать над собой усилие и попросить ещё раз, ведь предложить не просто денег, а не исключено, целое состояние, она не могла:

— Мистер Малфой, пожалуйста, сделайте доброе дело...

Но тот явно не показывал должного воспитания:

— Пришла пора перейти к более доходчивым выражениям. Убирайтесь вон! — Драко направил на настойчивую собеседницу палочку.

Лягушка уже начинала ему надоедать.

Нет, она подозревала, что это бесполезно, но услышать в ответ грубость…

Гермиона разозлилась. Заметно разозлилась!.. Малфой порядком опешил, когда внезапная гостья изменила цвет: она стала ярко-оранжевой.

— Хорёк... — совсем тихо, но по-настоящему ядовито проскрипела Гермиона и приготовилась трансгрессировать домой.

И тут голос Драко сбил её:

— Что ты сказала, мерзкая жаба? Неужели… Хогвартс?

Судя по тону, вероятный спаситель заинтересовался этим фактом гораздо серьёзнее, чем оскорблением в свой адрес. Кроме того, решил перейти на «ты». Хватит уже церемоний по отношению к идиотам!

— Факультет? — громко спросил Малфой и усмехнулся ещё раз.

Гермиона никак не ожидала, что он расслышит её, но отвечать на вопросы не собиралась.

— Я не жаба, а лягушка! — с вызовом поправила она, вновь приобретая прежнюю окраску.

— Хоть квакша, мне всё равно! Пару взмахов палочки — и я добавлю тебе пупырышек. Для красоты! — вызывающе прибавил он. — Факультет… Я жду, — хищное любопытство просто одолевало.

«Я знаю его? Вот, чёрт!..»

— Расколдуй — узнаешь. Ну что, Малфой? Идёт?.. — отбросив былой этикет, Грейнджер ухватилась за промелькнувший в глазах несговорчивого собеседника азарт. — Сам не скажу.

— Та-а-ак… Если судить по противному упрямству — Слизерин. Но по наглости — Гриффиндор. Кто?

— Что, кто? — Гермиона неосознанно отползла назад.

— А по идиотизму — Пуффендуй. Имя твоё… И не ври! Я в состоянии проверить.

— Повторяю: не скажу.

Только не это!

Гермиона заметила, что Драко бросил взгляд на зажатую в лапке волшебную палочку, и поспешила потереться о неё своим брюхом:

— Напоминаю, я — ядовитая. И у меня есть хоть и лягушачьи, но зубы…

Нет, Малфой не может опознать её палочку! Делать ему больше нечего, чем запоминать подобные факты о какой-то там грязнокровке.

— Слизерин, — выдвинул очередную версию Драко. — Не скажешь имя — разговора не будет. Даю тебе минуту.

Гермиона колебалась. Ну почему так сложно в кризисных обстоятельствах присвоить себе чужое имя?!

Но ведь это всё равно не спасёт.

И тут она почувствовала, что Гарри хочет её видеть: сработала магия. Он уже дважды повторил заколдованное слово, давая понять, что дело срочное.

Гермиона сосредоточилась, к своему удивлению, квакнула и трансгрессировала прямо к себе домой. Так было условлено.

— Прекрасно! — воскликнул Драко, выходя из столовой. — Нет, точно, Слизерин. Стоит надавить — и сбежал, — Малфой оглянулся и посмотрел на часы.

«Один час на душ и прочее…»

И у него будет шанс почувствовать наконец, что девушки гораздо приятнее нахальных лягушек.

* * *

— Гарри, спасибо, что прихватил из дома фруктов. Ты был прав, я немного проголодалась. Но до завтра мне этого вполне хватит! — предупредила она. — У лягушек замедленный метаболизм.

Даже теперь Грейнджер не могла без маленьких лекций.

— Только ты ж меня не ради ужина звал, — не сомневалась она. — И не ради купаний...

— Всё равно кто-то должен тебя кормить, — Поттер поднял её волшебную палочку и от мыслей его передёрнуло.

Он, бесспорно, нервничал. И дело было не в лягушке, сидящей в ванной комнате, в белоснежной раковине, до половины наполненной водой, — а в новых сведениях.

— Достань полотенце, — попросила Гермиона чисто на автомате, забыв о том, кто она.

— Знаешь, тебе придётся отказаться от своего плана, — Гарри выхватил из шкафчика первое попавшее под руку полотенце и продолжил: — И немедленно!