Переплетение 1979

Черная и вязкая тоска затопила его, показалось, что он потерял самое дорогое, что было в его жизни, и что больше никогда уже он не сможет быть счастливым. Он обернулся к Сириусу и произнес:

— Она сказала, что больше не хочет меня видеть. Она имела это в виду. По-настоящему.

После этого он откинулся на диване, уставившись в потолок. Мир вращался вокруг него.

* * *

Лили плакала в подушку. Она даже не могла толком понять или, тем более, объяснить, почему плачет. Было грустно от того, как все получилось. Она и не поняла, как это произошло. Утром они были близки как никогда, а вечером кричали друг на друга в приступе ярости. Он же не мог так думать! Не мог! Наверное, ему хотелось, чтобы кто-нибудь его выслушал. Лили стало немного совестно, но, едва поймав это чувство, она разозлилась. Он был слишком груб. Нет, если так, то пусть проваливает. Она снова заплакала.

Утром ее все еще одолевали путанные противоречивые эмоции. Она чувствовала, что скучает по его объятиям и тому, как он варил кофе для них двоих, и снова злилась на себя за это. Пора было бы уже забыть о нем, после того как он вел себя вчера. Она заставила кофейник подлететь к столу и наклониться над чашкой. Едва из носика потек темный ароматный напиток, ей показалось, что ее тошнит. Резко взмахнув палочкой, она швырнула кофейник о стену, и некоторое время сидела, уткнувшись в ладони.

Лили была так раздражена, что самые незначительные дела занимали у нее много времени. Она вышла из дома гораздо позже положенного и едва не опоздала на работу. Но и в офисе она не могла ни на чем сосредоточиться.

— Эванс, Блэк — вы освещаете это, — слова Варнавы Каффа, редактора «Пророка», вдруг задели ее сознание.

— Мы? — пробормотала она. Регулус Блэк, брат Сириуса, непонимающе посмотрел на нее, как будто хотел сказать «да как же так можно». Он был на год младше Лили и только что закончил Хогвартс, поэтому он все еще напоминал мальчика-отличника.

— Да, вы.

Когда они вышли из кабинета, Лили повернулась к Регулусу и как бы невзначай спросила:

— О чем он говорил?

— Эйлин Принц умерла в заключении. Мы должны написать об этом. Кафф хочет, чтобы мы критиковали, что они ловят мошенников, пока убийцы…

Лили уже не слушала. Ей показалось, что у нее перехватило дыхание. Она через силу кивнула и отвернулась. Принц умерла из-за того, что сделал Джеймс.

— Тебе что-то известно об этом? — Регулус посмотрел на нее с вежливым интересом.

Лили неопределенно пожала плечами, конечно, не собираясь ни о чем рассказывать. Регулус был приятным молодым человеком, по-детски прилежным, хотя и несколько закрытым. Он был так корректен, что никогда нельзя было понять, о чем он думает на самом деле. Когда она только начала работать с ним этим летом, Сириус предупреждал, что Регулус был поклонником Волан-де-Морта, и, хотя Лили никогда не видела, что бы он был жесток или даже попросту груб, она не могла позволить себе забыть об этом.

— Так это из-за того, что сын этой Принц считается пожирателем смерти? — Регулус внимательно следил за ней. Он знал, где работал Джеймс. Этого не скроешь. Лили захотелось встать и уйти, чтобы он ничего больше не смог прочитать по ее лицу, но это было бы все равно что подтвердить его слова.

— Разве там был кто-то по фамилии Принц? — спросила она, пытаясь притвориться, что не знает, о ком он говорит.

— Она же мать Снейпа. Ты знаешь Снейпа. Думаешь, нам надо поговорить с ним?

Кафф настаивал, чтобы Лили поехала. Он как человек старой закалки предпочитал получить как можно больше фактов и сочных подробностей. Казалось, Регулус также шепнул ему о том, что Лили и Снейп дружили в школе, и ему это показалось заделом на очень перспективное интервью, так что он и слышать не хотел никаких объяснений.

— Нет, — твердо сказала Лили. — Я не хочу его видеть.

— Эванс, я не понимаю, ты профессионал или нет? — Кафф посмотрел на нее с легким пренебрежением.

— Не настолько.

Кафф мгновение сверлил ее взглядом, пытаясь понять, удастся ли надавить на нее, испугается ли она, если ей угрожать увольнением. Лили равнодушно смотрела в ответ.

— Ясно, все, — наконец сказал Кафф. — Я разочарован.

Они решили, что Лили отправится в Азкабан, чтобы поговорить с охраной, а Регулус побеседует со Снейпом.

* * *

Впечатление замок производил сильное. Пока Лили проходила по коридорам, в голову ей лезли мысли о том, что Джеймс говорил вчера, и становилось нехорошо.

Когда вечером она вернулась в редакцию и принялась перебирать свои заметки, стараясь заглушить эмоции, чтобы текст хотя бы немного можно было назвать журналистским, кто-то подошел к ней и положил руку на плечо. Она вздрогнула, и, резко обернувшись, увидела Снейпа. Это было в первый раз, когда она видела его со школы. Он плохо выглядел, был тощим и каким-то обветрившимся. В глубине черных глаз скрывалась злоба, словно скованный монстр, которого он мог выпускать по своему желанию.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Лили.

— Говорил с Регулусом, — он пододвинул себе стул и сел рядом. — Ты тоже пишешь про смерть моей матери?

Лили пожала плечами. Снейп попытался вытащить из-под ее руки один из исписанных листков, но она удержала его руку.

— Ты что-то хотел?

Снейп усмехнулся, немного задумался, но, кажется, соблазн оказался слишком велик.

— Увидела, что за человек твой Джеймс? Как они работают? Хорошо, да? Как ты тогда сказала? Намного лучше меня. Такой герой, защитник слабых.

Лили холодно посмотрела на него. Он явился сюда специально ради этого? Как будто смерть его матери была каким-то способом рассчитаться.

— Не сравнивай себя с Джеймсом, — процедила она. Какие бы сомнения ее ни мучили, она не собиралась обсуждать этого с ним. Как бы близки они ни были в школе, теперь этот человек научился убивать.

На лице Снейпа выразилось раздражение, но он только снова усмехнулся и, поднявшись, пошел к выходу.

Лили обреченно посмотрела на исписанные листы, потом, резко выдохнув, принялась сминать их и разрывать на части, пока они не превратились в груду разрозненных фрагментов. Невинная женщина умерла из-за Джеймса. Лили замутило. Она бросилась на пол, и ее стошнило в мусорное ведро.

* * *

— Она умерла, ты уже слышал? — спросила Марлин. — Мать Снейпа.

Джеймс ничего не сказал, ему стало неприятно, как, он знал, было неприятно и Марлин. Но что тут можно было сделать? Просто не думать об этом, больше ничего.

Они ждали возле подпольного публичного дома. Красная неоновая вывеска с изображением клубники неровно мигала в темноте. Погода была промозглой, говорили, что должен пойти снег, но вместо этого из туч лился только ледяной дождь.

— Мне мама говорила, когда пойдем на рейд, первой не стоять, — заметила Марлин.

— Умная женщина, — усмехнулся Джеймс. — Как она? Как муж и дети?

— Ничего, грипп только все подхватили. А Лили как?

Джеймсу показалось, что будто какая-то иголка кольнула его в сердце, и мгновение он знал, что ответить.

— Нормально.

— Что-то случилось? — Марлин сложно было обмануть.

— Мы расстались, —ответил Джеймс, надеясь, что на этом тема будет закрыта. Ему не хотелось говорить о том, что было вчера, не хотелось даже вспоминать о том разговоре. Ему хотелось, чтобы Лили снова была рядом.

— Правда? Так жаль, — голос у Марлин был теплым как и всегда, казалось, что она очень заботится о каждом своем собеседнике. — Может быть, все еще наладится?

— Я не знаю, — честно ответил Джеймс. Он думал, что Лили не станет его слушать. Особенно теперь.

В этот момент на улице раздался хлопок, и они наконец увидели того, кого так долго ждали здесь. Это был человек в мантии с мехом и с очень длинной острой бородой. Он чувствовал себя в полной безопасности и не знал, что весь последний месяц они занимались построением дела.

— Началось, — заметил Джеймс, доставая палочку и готовясь.

Зал был погружен в красноватый полумрак. Несколько полуголых ведьм с длинными распущенными волосами извивались в странных демонических плясках. Каркаров сидел, развалившись на одном из диванов, обнимая одной рукой девушку, а в другой держа бокал с каким-то коктейлем. Он и не успел пошевелиться, прежде чем Джеймс оглушил его заклятием.

— Управление Мракоборцев! — разносился вокруг усиленный магией голос Марлин. — Все оставайтесь на местах!

Они под руки вынесли Каркарова из зала, девушка, сидевшая рядом с ним, бросилась за ними, поспешно запахивая халат. Ее звали Чарити или, по крайней мере, так она представлялась.

— Не торопись, не волнуйся, — сказала ей Марлин. — Переоденься и приходи…

— Все в силе же, да? Он обещал! — Джеймс спиной почувствовал, что Чарити смотрела на него.

— Конечно, не переживай, уже все, — успокаивающе говорила Марлин. Чарити обещали помочь начать новую жизнь, если она согласится сотрудничать. Девушка была далеко не так глупа, как о ней думал Каркаров, когда обсуждал при ней свои дела.

— Ну что? — довольно говорил Грюм Джеймсу, пока они смотрели через стекло, как Марлин разговаривает с Каркаровым. — Вот и хорошо.

— Думаете, он будет давать показания? — поинтересовался Джеймс. По довольно наглому виду Каркарова ему показалось, что на такое рассчитывать сложно.

— Если не сейчас, то потом точно. Они пока думают, что побеждают. Вот когда они начнут опасаться за свою шкуру, тогда будет уже совсем другой разговор.

Грюм усмехнулся и похлопал его по плечу.

— Ты тогда побудь с девушкой, пока она не уедет.

Джеймс кивнул, но все-таки, как ни мучила его совесть, он попросил Марлин пойти вместо него. Ему нужно было поговорить с Лили, он чувствовал, что это вопрос жизни и смерти. Когда он стучал в дверь, его дыхание сбивалось от волнения. Разум твердил ему, что она ничего не станет слушать, но сердце велело попытаться. Когда он увидел ее на пороге, ему захотелось обнять ее, целовать ее губы и клясться в вечной любви. Ее взгляд остановил его. В ее взгляде была только холодность.

— Джеймс?

— Прости меня за все, пожалуйста. За все, что я сказал вчера. Я не хотел. Я люблю тебя.

Лили молча смотрела на него, а Джеймс продолжал говорить ей о любви, и, хотя он чувствовал, что она верит его словам, постепенно им все больше овладевало отчаяние, ведь ее лицо так и не прояснилось. И когда он попытался обнять ее, Лили отстранилась.

— Она умерла Джеймс, — кое-как выдавила она. На ее лице застыло странное выражение — ее мучили противоречия, но Джеймс этого не понял. Он чувствовал себя так, словно холодные пальцы обхватывали его сердце.

— Значит все? — выдохнул он, чувствуя, что не смог бы ничего больше сказать, даже если бы кто-то требовал этого под угрозой смерти.

— Да.

Джеймс почувствовал, что на глаза наворачивались слезы, хотя за последнее время, он уже и забыл, что такое, в принципе, может с ним случиться.

— Тогда прощай, — слова не слушались.

Лили кивнула. Он кивнул ей в ответ, отвернулся и пошел прочь, чувствуя, словно внутри растет пустота. Он не мог ни на кого злиться, только на самого себя. В тот момент он чувствовал себя едва ли не худшим человеком, чем Снейп. Слишком многое было ошибкой. Перед глазами всплывал образ Принц, и он раз за разом маниакально перебирал все варианты, пытаясь понять, мог бы он сделать хотя бы что-нибудь.