Цветы счастья

Глава 20. Эллана

− Что-то случилось?

Эллана стояла на балконе, наслаждаясь дневным солнцем, но полуобернулась на его голос. Каллен держал себя в руках, пока шел по коридору, рассуждая, что все причины, по которым его могли вызывать в личные комнаты Инквизитора, должны быть достаточно важными, чтобы он сохранял терпение. Собрания в ее комнате, незапланированные и необъявленные, происходили всего несколько раз. И все во время войны или чрезвычайного положения. Он оставался спокойным, даже когда не обнаружил никого из советников. Возможно, он просто пришел первым.

Но теперь, увидев Эллану спокойной и безмятежной под солнечным светом, он не стал сдерживать свой гнев. Дрожь в голосе командира была только первым его признаком.

Солас сидел за столом и читал, но, услышав, каким тоном был задан вопрос, резко поднял голову. Эльф понимал гнев командира, но был готов вмешаться, если Каллен потеряет контроль.

Каллен проигнорировал взгляд Соласа и скрытое предупреждение в нем. Пусть только попробует его остановить! Он не был капитаном Вейлом. Он больше не боялся магов.

− Ничего, − сказала Эллана, возвращаясь в комнату. − Я просто хотела посмотреть, как ты устроился.

− Значит, никакой чрезвычайной ситуации нет? − решительно спросил он.

− Нет, − сказала она. − Разве только ты что-нибудь знаешь...

Каллен проигнорировал намек.

− Ты прервала меня, чтобы спросить, как я устроился? — гневно переспросил он.

− О боги, мне так жаль! Ты был занят чем-то важным?

− Я был с Кассандрой, − сказал он.

Ее глаза расширились.

− Так скоро? Я даже не успела ничего сделать, − пробормотала она.

Каллен глубоко вздохнул. Солас встал и скользнул через комнату к Эллане. Она не заметила ни одного из них, явно думая о чем-то своем.

− Но я велела им не беспокоить тебя, если ты будешь в ее комнате, − сказала она, а затем задохнулась. − О, нет! Ты был не в ее комнате, не так ли?

− Мы были в зале для совещаний, − ответил он.

− Понятно, − заулыбалась Эллана. Ее глаза заблестели. − Это означает, что Кассандра слышала посыльного?

− По правде говоря, да.

Солас провел рукой по плечу Элланы и тихо произнес:

− Возможно, для командира было бы лучше, если бы Кассандра этого не слышала.

Элана бросила на него предостерегающий взгляд.

− Нет. Это прекрасно. Это идеально, − сказала она и повернулась к Каллену. − Ты уже поел? Давай перекусим по-быстрому. Погода стоит прекрасная.

Она счастливо кивнула, и Каллен понял, что его терпение подходит к концу.

Его раздирало надвое. Он словно являлся одновременно двумя людьми, стоявшими бок о бок. Один из них был в ярости, готовый сорваться в любую минуту, разочарованный и доведенный до предела. Этот человек хотел пересечь комнату, схватить Инквизитора за плечи и трясти ее, пока она не перестанет вмешиваться в его жизнь. Этот человек хотел найти Кассандру, загнать ее в угол и держать там до тех пор, пока все недоразумения не исчезнут и все его грехи не будут прощены.

Это был нетерпеливый, безжалостный человек. Каллен узнал его. Именно этот мужчина потрясал кулаками в латных рукавицах и требовал в башне Кинлох убить всех магов. Именно этот мужчина отточенным шагом ходил по улицам прогнившего Киркволла. Голос этого мужчины звучал на обеде его сестры, угрожая гостям, не уважавшим людей, которых он любил. Этот мужчина был храмовником, и в его сне о Солоне было гораздо больше правды, чем ему хотелось. Он носил это клеймо на своей коже. Независимо от того, как далеко Каллен мог убежать, он нес это затаившееся зло с собой.

Солас указал взглядом на стол и протянул руку в приглашающем жесте. Каллен медленно посмотрел на него и понял: если ему нужно ощущать себя храмовником, Солас примет его ярость, потому что эльф понимал, что значит иметь часть себя, которая была постыдной и темной.

Но был и второй Каллен, который видел, какое счастье осветило лицо Элланы. Она думала, что помогает ему. У неё это не получалось, но ей так этого хотелось. Отметина на ее руке светилась − шрам, который никогда не оставит ее. Шрам, который, вероятно, убьет ее, несмотря на магию Соласа и заботу всех её друзей.

И второй Каллен увидел то одиночество, что скрывалось за ее радостью. Трудно быть спасителем мира после того, как мир спасен. Он никогда об этом не задумывался. У него была работа, которую он мог бросить, и почти сделал это. Ее же судьба навсегда связала с ролью Инквизитора. Метка неизменно будет отличать Эллану от остального мира, неважно, продолжит она нести эту ношу или нет. Корифей был последним связанным со сферой, создавшей ее, последним, кто мог хоть как-то понять, кем была Инквизитор. Она должна была избавить мир от магистра, заставить его исчезнуть, но теперь она осталась одна.

Стоило ли удивляться, что Эллана пыталась сделать мир вокруг себя немного ярче? Сделать их еще большей семьей, чем они и без того были? Она любила их всех так сильно! Никогда не отступала от своего долга. Никогда не поддавалась отчаянию, которое тяготило остальных, даже после разрушения Убежища. После Aдаманта. И Каллен любил ее всем сердцем, именно сейчас осознавая, что это чувство не имело ничего общего с романтикой, а лишь с преданностью и восхищением. Но эта любовь была не менее реальной.

Если она столько для него делает, несмотря на свое бремя, он должен делать для нее еще больше. Каллен постарается держать в узде своего храмовника и быть настолько лучшей версией самого себя, насколько сможет. А если вдруг у него не будет хватать сил, Кассандра станет светом в его темноте. Так было всегда.

Он вздохнул раз, другой, усмиряя свой гнев.

− Обед − это то что нужно, но нам необходимо поговорить.

* * *

Периодически запинаясь, Каллен попытался наиболее полно изложить всю историю, начиная с того момента, как Кассандра завербовала его. Эллана сидела тихо, пока он не дошел до рассказа о своей безответной любви к ней.

− Ты? И я? − спросила она. Ее лицо выражало что-то среднее между весельем и недоверием.

− Да, да, хорошо, − сказал он, потирая шею. − Я знаю, что я не предел мечтаний.

− Нет, не говори так! − быстро произнесла она. − Я не это имела в виду. Ты очень красивый, храбрый и милый, как во всех этих человеческих историях. Дориан как-то показал мне книгу сказок Ферелдена, и принц на обложке был так похож на тебя, что мы подумали, что ты, несомненно, был вдохновителем художника.

Ее слова не утешили его, хотя он не смог не улыбнуться, когда Эллана добавила:

− На самом деле, я оставила эту книгу на прикроватном столике Кассандры, чтобы заставить ее больше думать о тебе. Но, похоже, мне стоило найти книгу с ее изображением для тебя. − Она нахмурилась. − А в Неварре пишут сказки?

− Их истории больше сосредоточены на прославлении мертвых, − пояснил Солас. − Не романы.

− О. Тогда бы это не сработало, − сказала она. − В любом случае, Каллен, дело не в том, что ты непривлекателен. Совсем наоборот. Но вряд ли бы у нас что-то получилось. Ты такой серьезный. А мне даже во время собраний сложно оставаться серьезной и собранной. Ты бы все время злился на меня, будь мы вместе.

− Мне кажется ты утрируешь. Вроде, Солас вполне справляется, − сказал Каллен.

Инквизитор от души рассмеялась − так, что на ее глазах выступили слезы.

− О, он просто ненавидит это! Просто ему удается вдохновлять меня глубже понимать окружающие меня вещи и людей. Не так ли, hahren? − обратилась Эллана к эльфу.

− Да, da'len, если это прекратит подобные разговоры, − произнес Солас. Улыбка на его лице смягчила его слова, но было что-то острое в том, как он добавил: − И мне не придется слушать, как ты обсуждаешь, насколько привлекателен командир.

Она закатила глаза, а затем нежно поцеловала мага.

− Он просто выглядит, как мечта. Но ты − единственный, harellan, − тихо произнесла Эллана, и, к удивлению Каллена, Солас густо покраснел и отвел взгляд.

А Эллана повернулась к Каллену с довольной улыбкой.

− Кроме того, не слишком ли банален роман храмовника и мага? Я думаю, что воинам и магам стоит держаться за своих. Меньше проблем.

Каллен усмехнулся.

− Не могу не согласиться, − сказал он. Но его улыбка тут же погасла. − Хотя и у воинов могут быть свои проблемы. И их только прибавится, если ты продолжишь свои попытки вызвать в Кассандре ревность.

Инквизитор посерьезнела.

− Расскажи мне, − попросила она.

Он ускорил рассказ, поведав о своем отчаянии, когда думал, что его уволили, о раздражении Кассандры, о намеках на симпатию с её стороны, которые не заметил, и, конечно о том, что произошло, в гостях у его сестры. Когда Каллен рассказал им о том, что отверг Кассандру и позволил ей уйти, даже не попрощавшись с ней, то уже и Солас взглянул на него с недоверием .

− Это не моя вина, − сказала Элана. Она скрестила руки на груди и бросила взгляд на Соласа, словно искала поддержки. − Ведь так?

Солас кивнул, и Каллен, наблюдавший за ними, повторил этот жест.

− Разумеется, не твоя, − подтвердил он. − Но теперь Кассандра думает, что я вернулся, из-за своей влюбленности в тебя и, возможно, из-за ее слов о том, что я смог бы получить тебя, если бы попытался... − при этих словах у Соласа вырвалось глухое рычание, и Каллен поспешил добавить: − И это неправда. Но сегодня утром я создал у нее впечатление, что я вернулся, чтобы любить тебя, но спать с ней, как какой-то монстр! А потом ты пригласила меня в свою комнату, и я даже боюсь подумать, что теперь Кассандра себе вообразила.

Командир в отчаянии обхватил голову руками.

− Не представляю, что сказать ей, не сделав еще хуже! Любой другой на моем месте давно научился бы этому и не вел себя так глупо, как я. Мне казалось завоевать её будет так легко, − произнес он, а потом вздохнул. − Я идиот.

− Ох, Каллен... Ты ведешь себя, как маленький, − сказала Эллана и улыбнулась в ответ на его свирепый взгляд. − Это правда! Но ты все равно нравишься Кассандре. Я знаю, что она любит тебя. Как и ты ее. Даже идиотам позволено любить.

Каллен поднялся.

− Что ж, и на том спасибо. Уверен, я придумаю, что ей сказать, − сказал он без особой уверенности. − По крайней мере, обсудить все это было полезно.

− Каллен, подожди. Я обещаю больше не помогать, но могу ли я дать тебе совет? − нерешительно спросила Эллана.

− Всегда готов тебя выслушать, − подтвердил он.

− Ты знаешь Кассандру лучше, чем кто-либо из нас, за исключением, может быть, Лелианы. Вместо того, чтобы говорить с ней, для чего ты явно плохо подходишь, почему бы тебе не поискать нечто, что скажет о серьезности твоих чувств без слов? − предложила она. − Солас нашел такой способ − и нет, ты не узнаешь, что это было!

Каллен и не собирался спрашивать.

− Но я уже сделал это. Я подарил ей цветок, − пояснил он. Эллана скептически посмотрела на него, и он добавил: − Это работало, пока я сам все не испортил.

− Тогда найди что-нибудь другое, − сказала она. − Всегда есть варианты.

Каллен глубоко задумался, прислушиваясь к шуму ветра. Открывающийся с балкона вид и молчание его собеседников давали возможность подумать, но сознание командира в этот момент было удручающе пустым. В сущности, он никогда не был хорош в этом. Оперативно реагировать на угрозу, планировать кампанию, тщательно обдумывать последствия битвы − это да. Но осада? Их осада едва не погубила Адамант... Что же касалось наступательных ударов, то была причина, по которой силы Инквизиции считались кувалдой, а не скальпелем. Каллен давным-давно осознал свои сильные стороны, но какая бы безумная храбрость ни привела его сюда, она угасала с каждым мгновением под давлением реальности.