Цветы счастья

Глава 21. Кассандра

— Не могла бы ты прочесть это?

Каллен пришел к Кассандре сразу, едва рассвело, и выглядел при этом не лучше смерти. Его сон был неглубоким и слишком коротким, но он знал, что рано утром сможет застать ее на тренировочном дворе одну. Обычно Искательницу не останавливал тот факт, что она занималась накануне. Отдохнувшая, она начинала день с тренировки, а если была сильно измотана, то на следующий день проводила на площадке вдвое больше времени. Они были похожи. Он тоже выплескивал разочарование, загружая себя работой.

Единственным утешением было то, что, благодаря Эллане, он чувствовал себя лучше, чем выглядел. Инквизитор прокралась в его офис на рассвете и влила в него порцию восстанавливающей магии, прежде чем он сумел открыть глаза. Каллен пытался прогнать ее, протестуя против использования такого количества маны, но она была непоколебима.

− Я оставила мешки у тебя под глазами, − сказала она. − Так что ты выглядишь достаточно уныло, чтобы она тебя пожалела.

− Я думал, ты больше не будешь пытаться помочь, − произнес он, однако, внутренне признавая, что чувствует себя лучше.

− Это в последний раз, − сказала Эллана. − Чтобы ты больше не думал, что я могла бы тебя так просто отпустить из Инквизиции. Чему, кстати говоря, я никогда не позволю произойти. − Она сурово на него поглядела. − Только не говори Соласу, что я это сделала.

Она улыбнулась ему, и это была улыбка озорной сестры и доброго друга. Каллен встал и крепко обнял ее. Она по-прежнему казалась маленькой и хрупкой в его руках, но он больше не боялся этого.

− Спасибо, − произнес он, а потом отстранился и посмотрел на нее. − Должен сказать, что как друг ты мне нравишься гораздо больше, чем как женщина.

Эллана закатила глаза.

− Если ты говоришь Кассандре такое, неудивительно, что у тебя проблемы, − сказала она и подтолкнула его к двери. − Ступай, храбрый рыцарь! Твоя леди ждет.

И вот теперь он был в рядом с Кассандрой, и она смотрела на него так, словно у него выросла еще одна голова.

− Что это? − спросила Искательница, взглянув на грубо переплетенную стопку листов бумаги в его руке.

− Это тебе, − сказал он. − Пожалуйста, прочти.

Не заставляй меня говорить еще больше слов, хотелось сказать ему. Я только все испорчу.

Она протянула руку и неохотно взяла бумаги. Он мягко улыбнулся ей, хотя его сердце при этом колотилось, как бешеное, а затем повернулся, чтобы вернуться в свой офис. Он не сбегал, говорил сам себе Каллен. Он просто совершал стратегическое отступление, чтобы усилить ее любопытство.

Тот факт, что он закрыл, а затем запер за собой дверь и с облегчением прислонился к ней, ни о чем не говорил.

* * *

Далеко-далеко, на самом краю Черного леса, где заканчивался мир, жил рыцарь, высокий и светловолосый. Он жил в башне, служа хозяевам, которые сдерживали его кошмары. И силу свою черпал рыцарь, опираясь на три столпа — надежду, веру и любовь. Но его хозяева не желали видеть рыцаря сильным и расшатывали его столпы, чтобы направлять его к нужным им целям. Они кормили его магией, сырой и чистой, отчего рыцарь чувствовал себя больным и разбитым, но никогда не жаловался. Ведь он исполнял свой долг. И рыцарь продолжал одинокое бдение, не замечая окружающего мира, погруженный во мрак Черного леса.

Но бдение завершилось неудачей. Монстры вошли в башню, она упала, и мир рухнул. Столпы рыцаря были разрушены. Черный лес заполонил все вокруг, а его хозяева разлетелись по свету. Но и после конца мира земля продолжала вращаться, а люди Света умоляли рыцаря о защите. И хотя не осталось ни одного столпа, даривших ему силу, рыцарь пытался быть таким, каким его жаждали видеть. Он нашел новое место, новую крепость, из которой мог наблюдать за лесом, и снова начал свое бесконечное бдение. На сердце у рыцаря было тяжело, но у него оставался долг. Он вливал в себя все больше магии, стараясь почувствовать хоть что-то, помимо страха. И это продолжалось долгое время.

Таким его и нашла принцесса, высокая, темноволосая и невероятно красивая. Ее сердце было наполнено силой, достаточно чистой и ясной, способной отогнать кошмары, что роились в его голове. Она старалась отвратить рыцаря от тьмы, вернуть к миру и его чудесам, но рыцарь с презрением отнесся к ее попыткам, отвечая на них лишь гневом.

Но она была щедра и принимала его гнев на себя, продолжая дарить взамен радость. Но рыцарь не принимал ее дары, потому что не было у него ни надежд на будущее, ни веры в себя.

Однажды принцесса нашла рыцаря в саду, дрожащего и сломленного, и предложила ему новое бдение. Она пообещала построить новое место, где нет места страху и несправедливости, поскольку верила, что он будет достаточно силен, чтобы защитить его. Она вложила в руку рыцаря самую драгоценную частицу своего сердца, частицу, которая стала бы семенем ее обетованного мира. Чистый, сверкающий на солнце гранями бриллиант.

Рыцарь знал, что не годится для этого бдения, и умолял принцессу найти другого. Но она не пожелала и поклялась ему, что бриллиант всегда будет принадлежать только ему. Рыцарь заплакал, почувствовав, как впервые после падения башни что-то шевельнулось в нем. Он посмотрел ей в глаза и увидел в них надежду. Это был первый воздвигнутый заново столп.

Работа была сложной, и рыцарь допускал ошибки. И хоть принцесса всегда была терпелива с ним, тяжело переживал каждую свою неудачу. Его надежда гасла, потому что он не был так силен, как было нужно принцессе. Однажды ночью, когда сил совсем не осталось и надежда казалась лишь искрой угасающего костра, рыцарь посмотрел на бриллиант, который повсюду носил с собой. Если он упадет, что с ним будет? Что с ней будет? Принцесса поклялась ему, что он не сломается, и она никогда не лгала ему.

С последними остатками надежды он отбросил магию, которой так долго питал свое тело. Боль пронзила его до самых костей, когда с него спали оковы. Он извивался и заламывал руки под покровом ночи, когда, почувствовав его уязвимость, из Черного леса вышли кошмары. Но днем разум рыцаря стал яснее, и этого было почти достаточно для того, чтобы продолжать свое бдение. Он чувствовал слабость, но в тоже время в нем стало больше силы.

Но когда кошмары стали сильнее, и в нем не осталось сил бороться с ними, рыцарь пошел к принцессе, чтобы вернуть ей бриллиант. Он снова умолял ее отдать его кому-то более достойному, кому-то, кто не страдал всю ночь от кошмаров и оттого не совершал днем ошибок.

Принцесса отказалась и вновь сжала его руку. Она сказала ему, что он избран, что ему доверяют, и она никогда не возьмет на себя этот долг. Она верила в рыцаря больше, чем он когда-либо верил в себя. Он посмотрел на их сплетенные руки и понял, что обрел веру. Это был второй воздвигнутый столп.

День ото дня рыцарю становилось все лучше. Поддерживаемые надеждой и верой кошмары утихли, а дни стали светлыми и чистыми. Но когда рыцарь пришел в себя, он забыл о великодушии принцессы. Ее доброта затерялась в его эгоистичной гордости и в осознании того, что он снова может быть целым. Он знал, что он стал сильнее и мудрее, чем когда-либо был до этого. Бриллиант был в безопасности, обещая ту жизнь, о которой говорила принцесса, и он уже не боялся его потерять.

Поэтому, когда рыцарь стал искать любовь, последний столп своей силы, он вспомнил о резком порыве магии, когда-то наполнявшей его. Дева, смелая и странная, привлекла его внимание, и он проводил дни, восхищаясь ею издалека, в то время как принцесса исчезла.

Новый мир, обещанный ему, воплотился в жизнь. Семя выросло в крепость, затем в город, а потом в землю, которая была богатой и плодородной, и Черный лес стал далеким воспоминанием. Рыцарь старался радоваться свету нового мира и исполнению всех своих мечтаний, но продолжал страдать, осознавая, что у него есть только два столпа силы. Он оставался в центре событий, охраняя сверкающее семя, которое ему было поручено, но он был в отчаянии от безответной любви.

Когда отчаяние становилось слишком велико, принцесса снова находила его. Она улыбалась, касалась его руки и шептала, что он нужен. И боль на время утихала.

Однажды далекая Дева перестала быть девой, расцвела, согретая любовью мужчины, которым рыцарь никогда не стал бы. И он еще острее почувствовал пустоту в своей душе, думая, что уже никогда не станет целым.

Он оставил свой долг и бежал во тьму далекого Черного леса, больше не желая мира, разрушавшего мечты, которые он тщетно лелеял. Принцесса следовала за ним, непрестанно и верно, не обращая внимания на мучительные опасности, которые оставлял рыцарь позади себя. Когда она нашла его снова, стоящим на коленях на краю пустоты, она была окровавлена и разбита его жестокостью. Но рыцарь не смягчился и был еще более груб, чем обычно, пытаясь навсегда прогнать ее. И все же она преклонила колени перед рыцарем и в последний раз попыталась превратить тьму вокруг него в свет. В любовь. Это был третий воздвигнутый столп.

Когда рыцарь пришел в себя, принцесса исчезла, как порыв ветра, и он побрел обратно в мир, который был ярким и сияющим, наполненным знакомым ему ароматом. Надежда, вера и любовь вместе вели его . Рыцарь возвращался по своей новой дороге, спотыкаясь, то успокаиваясь, то испытывая страх.

Когда он достиг опушки леса и посмотрел на новый мир, который принцесса создала для него, то понял, что она больше не ждет его там, чтобы улыбнуться, прикоснуться к нему и сделать его цельным.

Высокий и красивый рыцарь, глупый и одинокий человек вскрикнул от потери. Он упал на колени и начал молиться. Пожалуйста, сказал он звездам. Какая польза от этого мира без принцессы, которая будет стоять со мною рядом? Я сломлен и слаб, и я люблю ее, сейчас и всегда. Пожалуйста. Верните ее мне.

* * *

День тянулся мучительно медленно, но Каллен продолжал заниматься делами Инквизиции. Он вызвал своих капитанов к себе в кабинет, и они несколько часов обсуждали состояние каждой роты, каждого солдата, сильные и слабые стороны войск.

Каллен вызвал их не только для того, чтобы отвлечься от мучительного чувства страха, поселившегося в нем. Его капитаны должны были досконально знать своих солдат, а он больше не желал, чтобы командование оставалось сосредоточенным лишь в его руках, как средство защиты от увольнения. Командир вызвал их, потому что когда-нибудь он и вправду оставит этот пост, и кто-то компетентный должен будет его заменить.

Утро сменилось днем, за днем наступили сумерки, а Кассандра все не приходила.

Каллен сидел в своем кабинете, пока солнце плыло над крепостью, слишком боясь уйти. Дориан принес ему ланч с непривычно серьезным выражением лица, и когда маг по-дружески сжал его плечо, Каллен благодарно кивнул в ответ. Блэкволл пришел поговорить о делах Ордена, которые, если быть честным, могли бы легко подождать, и позволил Каллену потратить много своего времени на обсуждение нюансов их дел и исследования Мора. Дагна зашла с письмом для его племянницы, в котором он понял только одно из десяти слов, но когда гномка сказала, что Кэтрин проявила оригинальность ума, он почувствовал гордость. Даже Коул появился у его стола и молча сидел, пока Каллен читал, писал и приводил в порядок свои мысли.