Пациент Х

2. Пациент Х

Следующим утром Гермиона, как и запланировала, отправилась в больницу Св. Мунго. Вместе с тремя другими волонтерами она подождала своей очереди и вошла в приемную главного целителя. Им оказался невысокий полный мужчина с цепкими серыми глазами.

— Гермиона Грейнджер, — проговорил он и встал, чтобы пожать ей руку. — Я наслышан о вас. Вы проявили необычайные мужество и силу воли в Войне. Кстати, вы можете называть меня профессором Симпсон. Что привело вас сюда?

— Я слышала, что пострадавшим нужна помощь. Мне хотелось бы внести посильный вклад в общее дело, — дружелюбно ответила Гермиона. Это было ее первое в жизни собеседование, и она стремилась произвести как можно более приятное впечатление.

— Вы же знаете, что свободные руки нам сейчас нужны, как никогда. Признаться, когда я вчера увидел вашу анкету, то сначала даже не поверил своим глазам. Героиня Войны, одна из самых одаренных волшебниц… — Гермиона покраснела от этой неприкрытой лести, а мистер Симпсон уже говорил дальше: — А затем я сразу подумал об одном деле. Я уже проконсультировался у Министра. Он одобрил. Так что если вы согласитесь…

Гермионе не очень понравился тон Симпсона, и она поспешила уточнить, о каком деле идет речь.

— У нас есть один пациент. Это не совсем обычный пациент, — уклончиво ответил Симпсон и отвел взгляд. — Он требует особого ухода, а другие не хотят к нему приближаться…

— Он что, заразен? — вырвалось у Гермионы. Все же подхватить какую-нибудь смертельную болезнь ей очень не хотелось.

— Да нет, нет, что вы, — замахал руками он. — Дело скорее в том, кем он был раньше…

— Это Пожиратель смерти? — напрямую спросила Грейнджер, уже предчувствуя ответ.

— Можно и так сказать. Это будет ваш единственный пациент, и тратить на него нужно не более трех часов в день. Да и Министр готов выделить вам неплохое жалование. Как насчет двухсот галлеонов в месяц?

Двести галлеонов в месяц — это большие деньги. А учитывая то, что Гермиона еще даже не окончила школу, это предложение оказалось поистине щедрым. Деньги же ей были нужны: во-первых, необходимо платить за квартиру, во-вторых, ей давно следовало бы поменять гардероб, да и некоторые редкие фолианты, которые раньше она не могла позволить себе купить, станут ей по карману, если она согласится. А работать, по словам Симпсона, придется лишь три часа в день. Все это звучало очень заманчиво.

— Так что, вы согласны? — с надеждой спросил внимательно наблюдавший за сменой эмоций на лице Гермионы Симпсон и радостно улыбнулся, будто она уже дала положительный ответ.

— Я же смогу уволиться, если не буду справляться? — подозрительно уточнила Гермиона.

— О, не переживайте, у вас все получится. Раз вы согласны, подпишите вот здесь, — и Симпсон ловко подсунул ей документ. — Пустые формальности, — заверил ее он, а Гермиона тем временем быстро пробежала глазами документ.

Там указывалась надлежащая ей зарплата и перечислялись ее будущие обязанности. Все было вполне приличным. Единственное, что показалось ей немного странным — это пункт о неразглашении и то, что в документе не было указано имя будущего подопечного, а вместо него стояло загадочное «Пациент Х». Когда Гермиона поставила свою подпись и Симпсон быстро выхватил у нее листок, у нее появилось пренеприятнейшее ощущение, что ее только что ловко провели.

— А теперь, когда все формальности улажены, Хелен проводит вас к пациенту и все по дороге расскажет.

Выйдя из кабинета главного целителя, Гермиона сразу столкнулась с довольно высокой худой волшебницей лет тридцати в белой целительской мантии.

— Вы Гермиона Грейнджер, верно? — дружелюбно улыбаясь, уточнила незнакомая светловолосая волшебница и представилась: — Меня зовут Хелен Смит.

— Да, профессор Симпсон сказал, что вы мне все объясните.

— О, конечно, следуйте за мной, — скомандовала Хелен и повела Гермиону вперед по коридору.

То и дело встречая постоянно спешащих по делам помощников целителей, ведущих под руку или толкающих на креслах-каталках людей, Грейнджер испытала какую-то низкую радость, что ей не придется разрываться между этими жертвами войны. Все же вид у сотрудниц Мунго был до крайности утомленный.

Внезапно впереди показалась тяжелая бетонная дверь, перегораживающая проход. Прикоснувшись к ней волшебной палочкой, Хелен сделала несколько замысловатых жестов, а затем произнесла заклинание, открывая проход. Перед глазами Гермионы предстала крутая винтовая лестница, уводящая вниз.

— Вы должны будете оставить свою палочку наверху, вот здесь, в специальном сейфе.

И когда Гермиона передала целительнице палочку, та пояснила:

— Во время работы вам в целях безопасности следует использовать специальную палочку.

Замкнув сейф, Хелен повела Гермиону вниз.

— Это самый защищенный этаж во всем Святом Мунго. Обычно мы не содержим здесь пациентов, но сейчас это особый случай. Данная часть территории была построена для больных, которых необходимо изолировать от остальных. Преступников, политических заключенных. Подземное крыло не использовалось уже почти век, но сейчас, кажется, пришла его пора, — Хелен натянуто улыбнулась. — Целители с верхних этажей не хотят беспокоить своих пациентов, а мы не можем позволить ему находиться рядом с законопослушными гражданами. Сюда, пожалуйста.

— Но почему его не заточили в Азкабане, если он настолько опасен? — практически бегом следуя за целительницей, уточнила Гермиона.

— Они думали об этом. Но после того, как дементоры переметнулись на темную сторону и многие охранные чары были разрушены, Министерство не уверено в его пригодности и не хочет рисковать.

Прекрасно, ей достанется крайне опасный Пожиратель смерти. Тот, для кого даже Азкабан не был достаточно защищенным. Только сейчас Гермиона задумалась, кто же будет ее пациентом, и стала перебирать в уме имена выживших Пожирателей смерти. Яксли, Мальсибер, Фенрир. Только бы не Фернир. Он вызывал у нее больше всего омерзения.

Здесь было намного холоднее, чем наверху, и, проходя дальше, Гермиона время от времени чувствовала колебания защитных чар, сканирующих ее. Пройдя по освещенному горящими свечами коридору, ее проводница еще раз свернула. Напротив одной из дверей стояли два аврора.

— И сколько в этом крыле пациентов? — решила уточнить Гермиона.

По пути им с Хелен не встретилось ни одного человека. Стук ее туфелек эхом отражался от стен. Ей даже казалось, что она слышит тихое дыхание стоящих в нескольких метрах авроров.

— На самом деле, только один. Мы должны держать его изолированным ото всех остальных. Даже целители отказались приближаться к нему.

— Он что, настолько опасен?

Хелен покачала головой и поджала губы.

— Не думаю. Мы приняли соответствующие меры.

Развернувшись к Гермионе спиной, Хелен толкнула неприметную дверь, и перед волшебницей открылось захламленное помещение, чем-то напоминающее подсобку.

— Да заходите, не стойте в дверях. Сейчас я соберу необходимые вещи и расскажу, что вы должны делать.

Начну с того, что он тут со дня Битвы. Он просто лежал, но был жив. Поначалу мы думали, что он притворяется. Первую неделю его посещали авроры-дознаватели, но затем… Мы считаем, что он в чем-то наподобие комы. Никто не смог вызвать у него какую бы то ни было реакцию. Мы содержим его здесь, так как Министерство пока не хочет, чтобы люди узнали, что он все еще жив.

Ваша задача не в том, чтобы его излечить. Вы должны всего лишь поддерживать в нем жизнь до тех пор, пока Визенгамот не примет решение о его дальнейшей участи. Скорее всего, его ждет прилюдная казнь, — Смит замолчала, кажется, ожидая вопросов.

Но Гермиона была слишком шокирована. Значит, ей придется ухаживать за смертником? Конечно, все Пожиратели заслужили наказания, но каждый день смотреть в лицо человека, возможно, разговаривать с ним, зная, что скоро его убьют?

Видимо, какие-то эмоции отразилось на ее лице, потому что Хелен смягчилась, абсолютно неверно истолковав ее сомнения:

— Вам не о чем беспокоиться: он лишен возможности двигаться и сейчас безобиден. А теперь по поводу ваших обязанностей: раз в день его необходимо кормить, — и Смит поставила на тележку две баночки. — Здесь вода, — она указала на прозрачную бутылочку, — а здесь — питательная смесь.

«Как для ребенка», — мысленно усмехнулась Гермиона, а Смит тем временем продолжила:

— Мы пытались кормить его через иглу, но каким-то образом ему постоянно удавалось от нее избавиться. Подумать только, без палочки, полностью обездвиженный и в коме. Отвратительное ощущение: ставишь ему капельницу, он лежит неподвижно и даже не моргает — а затем ты на секунду отворачиваешься, и вот уже иглы нет, а он даже не сдвинулся ни на дюйм. Последние несколько дней целители вообще отказались к нему заходить.

Но это я отвлеклась. Вы можете использовать Круциатус и Империус, а также любые другие заклинания, если это будет необходимо. Главное — это поддерживать в нем жизнь последующие месяцы. И да, ему нельзя позволить совершить самоубийство. Он знает слишком много того, что может быть полезно Министру. Правда, сейчас он совсем не говорит. Но, возможно, у вас получится то, чего не удалось добиться нам.

Что еще? Вот мазь, заживляющая раны, — Хелен показала довольно объемный коричневый тюбик. — Но это не обязательно, то есть только если вы посчитаете их критическими. Не думаю, что он заслуживает снисхождения. Да и к тому же на нем все заживает как на собаке.

«Мерлин, этот заключенный что, ранен?» — быстро пронеслось в голове у Гермионы.

А Смит тем временем давала наставления дальше:

— Прикасаться к нему хоть и противно, но совершенно безопасно. Если вдруг вам покажется, что он снова начинает восстанавливать силы, сразу сообщите мне, и мы с другими аврорами усилим сдерживающие чары.

Также вы должны содержать его камеру и постель в чистоте и по возможности способствовать тому, чтобы он очнулся и хоть немного восстановился. Все же судить полагается находящегося в сознании преступника. Нам не нужен мученик, который будет вызывать сочувствие.

И еще: вы обязаны записывать и сдавать отчет обо всем, что он скажет. Даже если он будет говорить во сне.

А теперь, — Хелен подошла к столу и вытащила из верхнего ящика палочку, — вот палочка, которую вы будете использовать, находясь в камере заключенного. Дайте вашу руку!

Гермиона вскрикнула, когда острый нож полоснул ладонь, а Хелен тем временем прижала порез к древку палочки, и она засветилась ярким голубоватым цветом.

— Вот, — удовлетворенно выдохнула Хелен, — с этой минуты палочку сможете использовать только вы сами, и даже если заключенный попытается ее отнять, то просто не сможет. Она слушается исключительно своего владельца. Очень ценное наше изобретение.

Рассказывая, Смит не забывала класть вещи на тележку. Следом за бутылочками она уложила зубную щетку, несколько губок, чистые постели и еще некоторые необходимые для уборки вещи.

— Кажется, все, — проговорила Хелен и улыбнулась Гермионе. — Пойдемте!

По пути в камеру Гермиона усиленно размышляла. Да кто же он такой? Пожиратель смерти, причем, судя по всему, один из самых высокопоставленных. Мысль о том, что, возможно, ей придется менять простыни, лечить, кормить да и вообще проводить наедине каждый день два-три часа со, скажем, оборотнем Фенриром, бросала ее в дрожь. На что она подписалась?