Пациент Х

4. Ступор?

Гермиона нашла Хелен на пятом этаже, где высокая светловолосая волшебница как раз открывала дверь отделения.

— Хелен!

Здесь, наверху, вдали от всех ужасов подвала, целительница казалась совершенно другим человеком. От скованности и настороженности не осталось и следа. Радостно улыбнувшись Гермионе, она по-матерински обняла ее и утешающе похлопала по спине.

— Закончила?

Грейнджер кивнула, с трудом сдерживая слезы. Да, все было позади. Во всяком случае, на сегодня.

— Сейчас только начало двенадцатого, я могу пойти с вами?

— Конечно же. — Коротко взмахнув палочкой, старшая волшебница пропустила Гермиону в отделение и закрыла за ней дверь. — Вообще-то ты уже можешь идти домой. Ты закончила. Разве профессор Симпсон не сказал? У тебя только один пациент, и ты можешь приходить к нему в любое время. — Хелен немного помолчала. — И все же у тебя самая тяжелая работа во всей больнице.

Целительница сочувствующе улыбнулась и вместе с Гермионой пошла по светлому коридору вперед. Стены здесь были выкрашены в теплый, приятный глазу светло-оранжевый цвет. На подоконниках стояли источающие чудесный аромат комнатные цветы. Тут и там висели портреты музыкантов, некоторые напевающие вполголоса, другие же негромко наигрывающие на различных инструментах.

— Я понимаю, что ты хочешь поговорить. Сейчас я должна ненадолго зайти к Лонгботтомам. Мы приготовили им специальное зелье. Если хочешь, идем со мной. А затем я могу сделать перерыв. Согласна?

Гермиона снова кивнула. Ей было все равно, главное — это не оставаться наедине со своими мыслями. Лонгботтомы… Так это же родители Невилла!

Хелен привела ее в комнату, где Фрэнк и Алиса с детским выражением на лицах слушали какую-то передачу. Комната оказалась выкрашена в мятно-зеленый цвет. Мебель была вызывающе яркой, а на кровати лежали вырезки из бумаги.

Тихо и дружелюбно напевая, Хелен начала смешивать несколько составляющих зелья.

— Фрэнк и Алиса. Время для вашего любимого напитка. Чтобы вы росли большими и здоровыми.

Гермиона не знала, что и думать. Хелен вела себя с Лонгботтомами, как будто те были маленькими детьми. А родители Невилла тем временем пошли, раскачиваясь из стороны в сторону, к женщине, чтобы наконец получить свой «любимый напиток». Только благодаря ему, по словам целительницы, у них наметилось улучшение.

— С каждой неделей они становятся все более открытыми для окружающего мира, — гордо проговорила Смит. — Прогресс явно налицо.

И это прогресс? Гермиона сглотнула. Бедный Невилл. У него могли бы быть замечательные родители, которые заботились бы о нем. А вместо этого его папа сейчас, приоткрыв рот, внимательно слушал рассказываемую ведущим по радио сказку о волшебном колобке, а мама увлеченно рисовала какие-то каракули в альбоме.

— Я знаю, ты бы лучше работала здесь, правда? — серьезно спросила Хелен юную волшебницу.

Гермиона слабо кивнула.

— Все, кто здесь работают, делают это, потому что хотят помочь пострадавшим, облегчить их участь. Но в каком-то смысле ты тоже делаешь это.

Хелен развернулась к пораженно распахнувшей глаза Грейнджер.

— Это действительно так. Практически все пациенты здесь из-за Него. Все они — его жертвы. Многие были приговорены при его правлении. Их пытали. Мы же должны поддерживать в нем жизнь, чтобы он получил воздаяние. Чтобы его могли увидеть его жертвы. Его будут судить публично. Мы служим восстановлению справедливости. Когда его приговорят, граждане всех стран будут знать, что он был всего лишь опасным преступником.

— Но почему же тогда держат в тайне то, что он жив?

— Потому что он не должен предстать в глазах общества как мученик. Он не должен вызвать сострадание, а если он сможет дать какое-нибудь сопливое интервью в газету и читатели увидят его колдографию, они проникнутся сочувствием к этому мешку с костями. Да и новый Министр настаивает на подобных мерах. К тому же мы не знаем, сколько Пожирателей смерти еще не пойманы. А они могут попытаться освободить хозяина. Так что будет лучше, если все продолжат считать, что он мертв.

Гордая тем, что так много знает, Хелен похлопала Гермиону по плечу. Грейнджер же снова перевела взгляд на Фрэнка и Алису. Смит, казалось, больше не замечала их. Она уже была занята другими, натирая мазью зеленоватые фурункулы на лице старой женщины.

Только один пациент получил медсестру в свое нераздельное пользование. Тот, кто этого меньше всех заслуживал. Лорд Волдеморт.

А Хелен тем временем, закончив работу и не обращая ни малейшего внимания на «детей», повела Гермиону через всю больницу в своеобразное «кафе». Там она заказала им обеим по чашке чая с пирожным.

Сделав маленький глоток чая, Грейнджер задумчиво проговорила:

— Вы знаете… Мне казалось, что он совершенно меня не замечал. И я думаю, может, эта дуэль что-то повредила в его голове?

— Маловероятно, — презрительно скривилась Хелен. — Он просто слишком упрям. Целители несколько раз его осматривали. Это просто игра на зрителей. Кто-то сказал, что он в ступоре. Но мне кажется, что все это чушь. Он не хочет снисходить до нас, смертных. — Целительница раздраженно разломала пирожное надвое. — И как-то же он умудрялся избавляться от иглы. На прошлой неделе мы пробовали четыре раза. Четыре раза! — повторила Смит. — И каждый раз, стоило нам отвернуться, игла исчезала. Ужасно…

Гермиона вздрогнула, представив, что Волдеморт и в ее присутствии может что-нибудь выкинуть, не пошевелив при этом и пальцем.

— Поэтому лучше тебе быть внимательной, — продолжила целительница. — Я слышала разные истории. Меня бы не удивило, если бы он мог убивать взглядом. Но пусть только попробует, — угрожающе процедила Хелен и решительно стукнула ладонью по столу. — Там постоянно дежурят авроры. Да и мы, целители, позаботимся, чтобы он никому больше не причинил зла. Просто ты не слишком с ним мучайся. Он этого не заслуживает.

Губы Смит сжались в плотную линию, а глаза потемнели. Покачав головой, Хелен жестко продолжила:

— Он не человек. Просто злобная тварь, которую мы прячем в подвалах.

Гермиона задумчиво кивнула и тоже отломила ложкой кусочек пирожного. Конечно же, она не будет относиться к пленнику как к обычному человеку. Тут Хелен была права: это стало бы опасной ошибкой. Она попытается видеть в нем то, чем он был на самом деле: злобной тварью без души и чувств. Тем, кто не заслуживал сострадания.

— Он уже на кого-нибудь напал? — внезапно захотела знать Гермиона. В ней снова вспыхнул тот страх, который она испытывала в подвалах.

Целительница покачала головой.

— Нет, только лежит вот так, с открытыми глазами, и смотрит. Жутко, правда?

Гермиона кивнула. Она очень хорошо понимала Хелен. Если бы он кричал или неистовствовал, тогда она бы знала, чего от него ожидать. Но вот эта невидимая тень опасности, как будто он выжидал подходящего момента, чтобы опять начать нести боль, смерть и несчастье, нервировала гораздо больше всего остального.

* * *

Гермиона шагала по улицам Лондона, глубоко погрузившись в собственные мысли. Сейчас была только половина первого. Вечером она вместе с Гарри, Роном и Джинни собиралась посидеть в Дырявом котле, чтобы отпраздновать ее первый рабочий день. Но с нормальной работы люди возвращаются около пяти вечера. Чем она может заняться до этого времени?

Вообще-то, она была даже рада, что сейчас друзей нет рядом. Ей нужно было время, чтобы позволить всему улечься в голове и придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Конечно, Гермионе придется признаться, что она не заботится об обычных пациентах. Возможно, она могла бы сказать своим друзьям, что ее пациент — Пожиратель смерти. Но даже это их разозлит.

Гермиона с грустью думала о Фреде, Люпине, Тонкс и других, кого они потеряли из-за НЕГО и его банды. Что подумают ее друзья, когда она скажет им, что лечила возможного убийцу Фреда? И все же они будут менее шокированы, чем если девушка расскажет им правду.

Гермиона никогда не любила лгать, но и сказать правду сейчас она не могла. В голове снова всплыло сказанное Хелен понятие «ступор». Это не было похоже на заклинание, значит, это какая-то болезнь.

Магазин «Флориш и Боттс» уже был открыт. Наверняка там можно будет найти какую-нибудь книгу по этой теме. К мнению целителей явно стоило прислушаться и хотя бы прочесть, что такое ступор.

Час спустя Гермиона чувствовала себя уже намного лучше. Зайдя в кафе, она обложилась книгами и начала читать. То, что там было написано о ступоре, определенно стоило внимания: заторможенность, ослабленная реакция, психологический побег. Казалось, это вполне точно описывало сегодняшнее состояние Волдеморта. Теоретически живой, но психологически безжизненный. Возможно, его после Битвы поцеловал дементор? Было ли это обычным состоянием для тех, кто лишился души?

Гермиона презрительно фыркнула и перевернула страницу. Что могло понадобиться дементору от этого душевного калеки? Наверное, именно поэтому отвратительные твари никогда не нападали на него. У Лорда Волдеморта просто не было того, что они могли бы высосать.

Она снова склонилась над книгой. Это точно не подходило. Шизофрения… Волдеморт наверняка был психопатом, но он не был сумасшедшим. А здесь… состояние шока? Все его планы были разрушены; последователи мертвы, готовы сотрудничать с победителями или бежали. Интересно, знал ли он об этом? Знал ли, что рухнуло все, к чему он шел годами? Надо будет спросить у Гарри.

Гермиона захлопнула книгу и откинулась на спинку стула. Ей придется что-нибудь выдумать. Просто так Гарри никогда ей не расскажет, что он знает о внутреннем мире Волдеморта. Возможно, если Гермионе удастся расспросить его, то она сможет разобраться, представляет ли Волдеморт, как и прежде, опасность, и стоит ли ей, находясь рядом со своим пациентом, каждую секунду опасаться за свою жизнь.