Тот самый Снейп

— Да не мог он выжить, не мог…

Были и те, кто с сомнениями повторял: «Ну, возможно, что-то общее у них есть…», но их быстро разубеждали — не было среди собравшихся тех, кто мечтал о теплой встрече с бывшим профессором зельеварения.

— Неужели никто, совсем никто меня не узнает? — спросил Снейп, и в голосе у него появились нотки отчаянья. Минерва закусила губу. Еще чуть-чуть, и Браун, а не Снейп, будет вынужден покинуть Хогвартс, поняв, что воскреснуть Снейпу не дано!

— Я. Я узнаю вас, профессор, — поднялся с места Гарри Поттер. — Я могу подтвердить, что…

Та кутерьма, которая началась после этих слов, могла сравниться только с паникой по поводу появления тролля в подземельях. Не успел Гарри договорить, как зачарованные свечи вдруг стали падать вниз, а воск, который никогда не капал с них, полился на головы школьников и гостей. Естественно, все тут же забыли о новоявленном профессоре Снейпе. Но персоналу Хогвартса было не привыкать к спешной эвакуации, и через пять минут зал опустел. Свечи тут же перестали чадить, вернулись на свое место под потолком, а воск, который грозил залить весь пол Большого зала, чудесным образом испарился.

— Поттер, вы как обычно. Бессмысленное геройство, — Снейп подошел к Гарри, который остался в зале, впрочем, как и Кингсли, Малфой и Грейнджер с Уизли. — Спасибо, — выдавил профессор, обводя недобрым взглядом собравшихся — так, что было не очень ясно — на самом ли деле он признателен Гарри за поддержку, или так саркастично «благодарит» всех прочих.

— Прости, Гарри, но даже твое слово не может считаться решающим, — возвестил Кингсли с приятной улыбкой прирожденного дипломата. — Ты можешь и ошибиться. Вам, — обратился он к Снейпу, — мистер Браун, придется доказать, что вы Снейп.

— Как? Сварить зелье? Отдать свои воспоминания?

Кингсли с самым серьезным видом покачал головой:

— Нет, зелье и воспоминания — не самые надежные доказательства. Только Снейп да Волдеморт умели летать. Так что, если ты — Снейп, в чем я сомневаюсь…

— Кинсгли, ты же лично мне выправлял документы, — устало сказал профессор.

— Не было такого! — Кингсли искренне возмутился.— Так вот, — продолжил он спокойно, словно действительно видел Снейпа впервые в жизни, — если вы, мистер Браун — Снейп, то проблем не будет: спрыгнете с Астрономической башни без подручных средств, мягко приземлитесь — и все, тогда признаем. Все очень просто, — и он снова улыбнулся.

Минерва нахмурилась. Гарри с тревогой посмотрел на Рона и Гермиону. Люциус загадочно улыбнулся.

* * *

Чуть позже заговорщики в расширенном составе пили чай в кабинете Минервы. На самом деле — пили все, кроме Гарри. Герой волшебного мира мерял шагами кабинет.

— Я понимаю — Малфой, я даже понимаю Министра — он политик, но ты, Гермиона, вы, профессор МакГонагалл, Рон! Как вы могли?

— А что сразу Малфой? — с наигранным возмущением спросил Люциус. — Меня втянули! Я — не хотел. Я предлагал просто заавадить, и все! Было бы спокойнее и проще!

Гарри остановился, в немом изумлении глядя на Малфоя, не зная, радоваться или печалиться из-за того, что Гермиона десять минут назад все-таки отобрала у него волшебную палочку.

— Гарри, ты же понимаешь, что мы не можем признать его живым! Это… это приведет к путанице, это приведет к нестабильности волшебного мира, и самому Снейпу, между прочим, жить под своим именем будет куда как сложнее, чем под фамилией Браун! Наши действия продиктованы в первую очередь заботой о нем! — сказала Гермиона. По ее виду было ясно, что она совершенно уверена, что поступает правильно.

— Гарри, но разве нормальный может захотеть быть Снейпом? Ну сам подумай, — вступил Рон, которому на самом деле тоже не нравилась вся эта кутерьма, поскольку отвлекала от насущных забот, семейного бизнеса и приятного досуга с молодой женой, но высказывать свое неудовольствие он не спешил.

— Это для его же блага, — мягко сказал Гермиона, — он это сам поймет. Потом. И еще спасибо скажет! Просто он поддался эмоциям, это бывает. А если мы пойдем у него на поводу, он потом успокоится и будет думать «Что я натворил!», и обвинит нас в том, что не удержали, не направили на истинный путь! Я уж молчу о том, какие убытки потерпят простые люди, которые…

— …наживаются на имени Снейпа, — пробормотал Люциус, за что тут же получил жалящим заклятием от Грейнджер.

— Уж кто бы говорил, — заметила она.

Гарри вздохнул и по многолетней привычке запустил руки в шевелюру, которая с возрастом более послушной не стала.

— Ладно… раз вы все так считаете… то… Я пойду, — он быстро вышел из кабинета, стараясь не смотреть на оставшихся, и направился в совятню. Там, кое-как устроившись с пергаментом и пером у окошка, он написал небольшое письмо своей жене и отправил с одной из сов, на вид самой шустрой и умной.

* * *

В это же время профессор Снейп, как и Гарри, мерил шагами комнату, в который его заперли, отняв палочку.

— Для вашей же безопасности, — объяснил любезно Кингсли.

Кто бы мог подумать, что Минерва на старости лет станет такой послушной чужой воле, из Кингсли получится отличный Министр, если считать главной чертой Министра умение лицемерить, а Грейнджер станет настолько… непробиваемой, хотя у нее и в школе задатки были.

Северус вздохнул. Он, как и предрекала Гермиона, уже немного сожалел, что все это затеял. В самом деле, мог бы и подождать, но тогда… Он поежился. Нет уж, уж лучше умереть под своим именем, чем жить под чужим! Они хотят, чтобы он полетал? Что ж…

Снейп сосредоточился, слегка подпрыгнул и завис в нескольких дюймах над полом. Вроде, все должно получится. Дураки! Неужели он думают, что он не сможет полететь? И что они могут? Крыльев у него нет, подрезать нечего. Не пошлют же они его на Астрономическую башню без палочки? Ведь… не пошлют?

Снейп решительно тряхнул головой, сожалея, что когда-то решил для конспирации постричься. Может, явись он с грязными патлами до плеч, его бы быстрее узнали. С другой стороны, если его сравнивали с портретом, то… Он икнул — воспоминание о своем изображении будило в душе что-то нехорошее, вплоть до желания снова обратиться к темной магии и испепелить чертов портрет Адским пламенем.

Профессор сел на стул, с тоской думая, что за два года можно было бы обзавестись не только лавкой, но и какой-нибудь женой. Она, во-первых, смогла бы свидетельствовать на его стороне, во-вторых, выдернула бы Рите волосы, нет, лучше язык, чтобы не несла всякую чушь, а в-третьих, навестила бы его здесь, и они бы стояли молча, глядели бы друг другу в глаза и вели бы мысленный разговор, используя легилименцию…

В замке заскрежетал ключ. Но на пороге вместо воображаемой жены (у которой были, само собой, рыжие волосы и зеленые глаза), стоял Рон Уизли.

— Вот мебель, — Уизли взмахнул палочкой, стараясь не смотреть на профессора, и достал из небольшой, явно женской сумочки кровать, кресло и даже стопку книг. Проделал он это настолько неуклюже, что Снейп не сдержался от пары язвительных комментариев и почувствовал себя гораздо лучше. Уизли поспешно ретировался, исключительно волшебством сдержав желание ответить.

Обед появился сам, в лучших традициях Хогвартса, и был чудесен. До следующего утра Снейп провел время даже с некоторым комфортом и удовольствием, полностью уверенный в том, что завтра все закончится, и он снова сможет жить под своим именем.

* * *

Лучшей погоды и пожелать было нельзя: светило солнышко, эффектно освещая Астрономическую башню, ветер был достаточным, чтобы собравшиеся не изнывали от жары, но все же не таким сильным, чтобы Снейп мог сослаться на него и не прыгать.

Сам Снейп со свойственным ему скептицизмом смотрел из окна своего узилища на идиллию: казалось, что все вот эти люди внизу собрались на пикник, уж слишком веселыми и беззаботными они выглядели, даже вечно озабоченная осчастливливанием всех Грейнджер.

— Не к добру, — сказал вслух профессор и усмехнулся, когда открылась дверь камеры: за ним пришел Рон Уизли.

— Уизли, у вас отработка у жены за плохо помытую посуду? — не удержался Снейп.

— Нет, — спокойно ответил Уизли, — просто у меня быстрая реакция и очень хороший удар. Если что. Поэтому не советую пытаться что-то эдакое выкинуть.

Снейп презрительно вздернул бровь и отвернулся.

— Мистер Браун, сейчас мы поднимемся на Астрономическую башню, где вы получите палочку профессора Снейпа и покажете свое умение летать, — произнес Уизли официальным тоном. — Пошли уже, — добавил более буднично.

— Палочка профессора Снейпа лежит вон там, — Северус кивнул в сторону небольшого, но все же вычурного обелиска рядом с гробницей Дамблдора.

— Ради такого дела мы все расстарались и достали ее вам.

Они вышли из комнаты — Рональд держал пленника под прицелом палочки, — спустились вниз, вместо того, чтобы пройти более коротким путем, внутренними коридорами. На улице они споро зашагали в сторону Астрономической башни. У ее подножия стоял стол, во главе которого сидел Министр, по бокам от него — Поттер и Грейнджер.

— Вы не хотите сделать заявление, сэр? — спросил Кинглси. — Если ночью вам стало лучше, и вы вспомнили, что носите славную фамилию Браун…

— Я Снейп, Северус Снейп, — сказал профессор громко. — Не Браун, Снейп!

— Ну что ж… Тогда хорошего вам полета и мягкой посадки, — и Министр взмахнул рукой, указывая на длинную лестницу.

Снейп вздохнул, ему было, конечно, всего сорок, но жизнь в подземельях уже давно наградила его ранним артритом и колени начинали болеть от одной перспективы подниматься наверх.

Северус еще раз обвел взглядом присутствующих.

— Поттер, вы не хотите ничего мне сказать на прощание? Вы — единственный, у кого хватило смелости признать, что я — это я, — сказал он, чтобы лишний раз задеть героя — во-первых, и немного отложить подъем на несусветную высоту — во-вторых.

— Нет, профессор, то есть — мистер Браун… — пробормотал Поттер, делая над собой видимое усилие.

— Что вы там мямлите, Поттер? Неужели сытая жизнь сделала то, что не в состоянии был сделать Волдеморт? Он бы умер еще раз, от смеха, видя вас сейчас!

— Я… я верю, что у вас получится полететь, — сказал Поттер чуть громче.

— Спасибо, боюсь, что ваша вера не имеет никакого значения, — Снейп сделал первый шаг к лестнице.

— Я… я уверен, что вы — профессор Снейп! — сказал Гарри громко.

— Мне от этого не легче, увы, — Северус сделал еще шаг.

— Профессор, ваша палочка — подделка, это просто деревяшка! — заорал Гарри, перепрыгивая через стол.

— Гарри! — Грейнджер посмотрел на него с грустью. — Геройство — это все-таки диагноз!

— Профессор, вы не сможете взлететь с этой штукой! Возьмите мою палочку… — Гарри кинулся к Снейпу.

— Поттер… Грейнджер права, геройство — это диагноз, — он помедлил, а потом протянул руку. Гарри стремительно вложил в нее свою палочку.

— Удачи! Я действительно верю в вас, профессор.

Снейп скептически посмотрел на палочку из остролиста в своей руке, взмахнул — палочка выпустила сноп искр, сидящие за столом пригнулись, Грейнджер, само собой, вытащила собственную палочку и встала в полный рост.