Gray area

— Дик его обеспечит не хуже, — покачал головой Логан. — Улучить момент и перевести часы я смогу без труда, так что он даже лгать не будет, говоря, что во время убийства я находился в его доме. И за него я не буду переживать так же, как за тебя: мистер Касабланкас наймёт для сына лучшего адвоката, так что к Дику никто не сунется с лишними вопросами.

Спор был лишён смысла, мы оба не желали отступать и уступать, а потому уже привычно закрыли тему.

Но на следующий день я поймала себя на мысли, что испробовала не все средства для того, чтобы уберечь Логана от фатальной ошибки, было ещё кое-что, что я могла — и собиралась! — сделать, и потому ранним утром выскользнула из дома, двинувшись по привычному маршруту к Девятому району. Но не к Логану. Остановившись перед поворотом на нужную улицу, я заглушила двигатель и уселась на капот, щурясь утреннему солнцу и настраиваясь на терпеливое ожидания. То, что я намеревалась сделать, квалифицировалось вполне однозначно, но было ничуть не хуже планирования убийства вместе с Логаном.

Мимо проехала машина, потом другая… а затем показался тот автомобиль, которого я и ждала, и я вышла на дорогу, привлекая к себе внимание и заставляя остановиться.

— Вероника? — с неподдельным удивлением произнёс водитель, выходя мне навстречу. — Что ты здесь делаешь?

— Жду вас. Хотела предупредить, что улики против Аарона уничтожены.

— Что?! Откуда ты знаешь?!

— Логан сказал. А ему сказал адвокат. Который, как я понимаю, это и обеспечил.

Повисло напряжённое молчание.

— Если ничего не предпринять, в конце месяца мистер Экхолз выйдет из зала суда полностью оправданным человеком, — сообщила очевидное я, вздохнула, развернулась и двинулась к машине.

— Вероника…

Я обернулась через плечо и с искренним возмущением сказала:

— Я не знаю, что с этим можно сделать, но считаю, что все средства хороши, чтобы заставить его заплатить за убийство Лилли.

А потом я села в машину и, так и не простившись, поехала домой.

Я сделала, что могла. Больше ничего нельзя предпринять. А значит…

Что ж, если Аарон выйдет на свободу, я помогу Логану совершить убийство и замести следы. Ну а до тех пор буду тешить себя надеждой, что до этого не дойдёт.

* * *

До самого дня суда Логан уговаривал меня уехать и тем самым обеспечить себе алиби, но я твёрдо стояла на своём. Правда, на суд всё-таки решила не ходить — поняла, что не смогу сохранить достоинство и не броситься на Аарона, если его всё-таки оправдают. За день до суда мы с Логаном посетили «Альбакор», часа два поплавали вдоль берега, а на обратном пути он забрал спрятанный под настилом пистолет.

Напряжение нарастало постепенно и вечером перед судом достигло апогея. Я поняла, что парень, которого я любила, за которого искренне переживала и жизни без которого просто не представляла… станет убийцей. И я потеряю его. Даже если всё пройдёт гладко и он сможет не попасться и избежать обвинений, это будет уже не мой Логан. Всё это время я думала, что смирилась с ситуацией, приняла то, что он намеревался сделать, но я снова лгала себе. Мой идеализм никуда не делся несмотря на то, что последние месяцы мы с Логаном на пару травили его подготовкой к убийству.

Я знала, что Логан серьёзен в своём желании убить отца, как знала и то, что его рука не дрогнет, он не испугается в последний момент и не передумает. И всё же продолжала надеяться. И это было нечестно по отношению к нам обоим. А ещё, наверное, говорило о том, что я для него значу меньше, чем он говорит и даже думает, потому что между мной и убийством — он выбирал не меня. Как и я — не его.

— Вероника?

Он подошёл бесшумно, но я даже не вздрогнула. Смотрела в темноту ночи и с сухими глазами оплакивала всё то хорошее, что у нас могло бы быть, если бы…

— Пойдём.

— Куда? — без интереса спросила я, не двигаясь с места.

— Хочу показать тебе кое-что. Пойдём.

Он потянул меня за руку, заставляя встать, а затем двинулся к выходу из дома, так и не отпустив моей ладони. Открыл пассажирскую дверь для меня, улыбнулся и сел за руль.

Я молчала. Мне было почти физически плохо от мыслей и совсем не хотелось разговаривать, даже ради того, чтобы узнать, куда мы едем. Однако когда впереди показались огни яхт-клуба, интерес проснулся.

— Зачем мы здесь? Вчера же…

— Потерпи, — мягко улыбнулся он.

Время было поздним, ни одного человека не было ни на парковке, ни на пристани; мы взошли на борт в абсолютной тишине, и заработавший двигатель раскатом грома разорвал ночное безмолвие.

Логан уверенно вывел яхту в океан, но далеко не уплыл, и уже через десять минут заглушил мотор и спустился на нижнюю палубу, на минуту заглянул в каюту, а затем подошел ко мне, держа в руках бутылку шампанского и два бокала.

— Посмотри на меня.

Я непонимающе смотрела на него.

Он вручил мне бокал, с хлопком открыл шампанское и разлил по бокалам…

— Что происходит?

— Ещё секунда, — мимолётно улыбнулся он, поставил бутылку и коснулся своим бокалом моего, второй рукой достав из-за пояса пистолет. — Вероника Марс, — торжественно начал он, — я знаю, как в тебе сильна жажда справедливости. И знаю, что ты идеалистка. И потому я не могу выразить словами, как много значила для меня твоя поддержка. То, что ты не отвернулась от меня во время планирования убийства… — Я растерянно моргала, ничего не понимая, и он свернул выступление. — Вероника, — он вложил пистолет мне в руку и широким жестом обвёл океан, — это нам больше не понадобится.

Пальца рефлекторно сжались вокруг рукоятки, но последние слова заставили вздрогнуть, и я едва не уронила пистолет.

— В каком смысле?..

— Коган звонил. Мой отец мёртв. Какой-то милый человек истыкал его заточкой.

Не представляю, как я выглядела со стороны, когда завизжала и, размахнувшись, швырнула пистолет во тьму. Но это была лучшая новость из всех, что сегодня я могла услышать.

— Боже мой!..

— Я не стал убийцей, — широко улыбнулся Логан. — За это ты согласна выпить? Потому что за сиротство как-то неправильно пить, да?..

Не глядя поставив бокал, я шагнула к нему и крепко обняла, наконец-то расплакавшись. От облегчения. От восторжествовавшей справедливости. От того, что мне всё-таки удалось спасти его от рокового шага… и вынудить совершить этот шаг другого человека — того, кто имел все права желать Аарону смерти, но чья совесть и чьё будущее меня не интересовали.

— Ну чего ты? — гладя меня по волосам и прижимая к себе, ласково спросил Логан. — Всё ведь хорошо, не плачь…

— Пообещай, что больше мы не будем никого убивать! — отстранившись, потребовала я.

— Ты же взяла с меня слово, что я не буду тебе лгать? — с усмешкой напомнил Логан, и я стукнула его в грудь. Он рассмеялся и покачал головой. — Вероника, я понимаю, что серая мораль тебе претит, но мир не чёрный и белый. В нём встречаются люди…

— Логан!

— Я обещаю, что не стану планировать ни чьё убийство без веского повода.

Я закатила глаза, но кивнула, принимая формулировку.

— И без меня!

Он рассмеялся, выглядя при этом по-настоящему счастливым, и кивнул.

— А ты от меня больше никуда не денешься, — серьёзно сказал он, обхватив моё лицо ладонями и прижавшись лбом к моему лбу. — Ты не бросила меня, даже когда я собирался совершить то, что ты ни за что и ни при каких обстоятельствах не смогла бы принять. А теперь уже я тебя ни за что не отпущу.

Логан не был и не хотел быть хорошим мальчиком, но такие мне и не нравились. Но преступником он всё-таки не стал, а в будущем я приложу все усилия, чтобы предотвратить подобное.

— Я тоже тебя люблю, — усмехнулась я и поцеловала его.

Чёрное, белое, серое… Есть вещи, принять которые я не смогу, даже если захочу, и Логан это знает. Пошёл бы он до конца, не появись нанятый Кейном тип с заточкой так своевременно? Не знаю и, пожалуй, не хочу знать. Всё позади, монохромные проблемы остались в прошлом, а впереди у нас яркое и насыщенное всеми цветами радуги будущее.

— Зря выбросили пистолет. Я бы сейчас с удовольствием постреляла.

— Я плохо на тебя влияю! — рассмеялся Логан, и мне не оставалось ничего иного, как кивнуть.

— Надеюсь, теперь, когда у тебя нет навязчивой идеи, ты позволишь мне хорошо на тебя влиять. А теперь налей нам ещё шампанского! Кажется, я всерьёз хочу напиться.

— Надеюсь, не с горя?

— Нет, точно нет! У меня праздник. Ты не стал убийцей, а справедливость восторжествовала, что ещё нужно для счастья?