Тени прошлого. Начало

Глава 2. Мир обычных людей

* * *

— Что ж, пожалуй, я пойду к себе в кабинет. Тина, передай Делле, как вернётся, чтобы она зашла ко мне, ладно? — я кивнула Генри, и тот с довольной улыбкой на лице вышел из ординаторской, оставив меня наедине с моим новым… учеником.

— Что ты здесь забыл?! — грозно спросила я, как только хлопнула входная дверь.

— Как грубо, доктор Д’Лионкур! — наигранно возмущённым тоном протянул мистер Реддл, пройдя к центру ординаторской. — Неужели все врачи в этом отделении такие грубияны, как вы? Или вы одна здесь такая… уникальная?

— Что вы здесь делаете, мистер Реддл? — уже более вежливо, но всё ещё с угрозой в голосе поинтересовалась я, а в этот момент дверь опять открылась, и внутрь проникла уборщица, чтобы устранить следы моей… сегодняшней рассеянности.

Чтобы не мешать уборке, я вернулась к своему столу у окна, и наглец подошёл ко мне и всё с той же ядовитой усмешкой продолжал невозмутимо смотреть на меня.

— Доктор Д’Лионкур, у вас проблемы со слухом? По-моему, ваш непосредственный начальник, профессор Байер, который… так много сделал для этого отделения за последние пятнадцать лет, уже рассказал вам, что меня решили поощрить за мои весьма высокие достижения в учёбе. Думаю, что человек с явным отставанием в умственном развитии вряд ли способен на такое…

Это был весьма болезненный камень в мой огород, очень болезненный, но я спинным мозгом чувствовала, что этот нахал стоял передо мной только из искреннего желания отомстить, и ему было абсолютно всё равно и на медицину в целом, и на нейрохирургию в частности. Поэтому зря тратить энергию на того, кто не планировал дальнейшего обучения в университете, я не собиралась и сразу обозначила довольно строгие требования к… сотрудничеству в надежде, что он не сможет их выдержать и побыстрее сбежит.

— Хорошо, мистер Реддл, — полным льда голосом произнесла я, взяв из стопки толстых историй самую первую, а затем открыла её на последней заполненной странице, показывая этим, что не собираюсь тратить своё драгоценное время на разговоры с каким-то первокурсником. — И, кстати, программа первого курса не такая уж и сложная, так что даже самый заурядный студент сможет осилить её на весьма неплохом уровне. Но это не значит, что он сможет впоследствии стать хотя бы средненьким хирургом, а про нейрохирургию я даже и говорить не буду. В общем.

На последнем слове я отвлеклась от изучения истории и пристально посмотрела на своего ученика, с удовольствием отметив про себя, что мой комментарий по обесцениванию его успехов сразу убрал ядовитую усмешку с его невероятно красивого лица, а в угольно-чёрных глазах загорелись искры ненависти. И каким же удовольствием для меня было видеть эти искры!

— Мистер Реддл, если честно, мне всё равно на вашу успеваемость и результаты изучения вами философии или какую там ещё ерунду, мало относящуюся к медицине, проходят на первом курсе? Если вы хотите присутствовать на моих операциях, то прошу запомнить несколько простых правил. Думаю, с такой замечательной памятью, какой вы, оказывается, обладаете, это не составит вам особого труда. Первое правило — никаких опозданий. В котором часу у вас заканчиваются занятия?

— В пять часов вечера, — надменно ответил он, прекрасно понимая, что как бы ему ни хотелось отомстить мне, но подчиняться всё равно придётся. И от осознания того, что он сам напросился в мои… подчинённые, на моём лице впервые за очень долгое время расцвела полная удовлетворения от предстоявшей уже моей мести улыбка.

— Чудесно. Значит, в дни своих дежурств я хочу видеть вас на этом самом месте, на котором вы сейчас стоите, в пять тридцать и ни минутой позже. Если в это время вас здесь не будет, то я мало того, что не пущу вас в операционную, но и добьюсь, чтобы вас сразу же лишили… ваших привилегий. График моих дежурств возьмёте у профессора Байера. И вы, стоя на этом самом месте, должны уже быть переодеты в хирургический костюм, сменную обувь и шапочку, вам пока всё понятно, мистер Реддл?

— Да, — сквозь зубы процедил он, но я со всё той же широкой улыбкой невозмутимо поправила:

— Да, доктор Д’Лионкур. Вы же не такой грубиян, как я, не так ли?

— Разумеется, нет, доктор Д’Лионкур. Ещё какие-нибудь правила? — наигранно вежливым тоном поинтересовался мистер Реддл, а улыбка на моём лице стала ещё ярче.

— Конечно. На операциях я не желаю слышать от вас ни одного лишнего слова, за исключением ситуаций, когда я сама к вам обращаюсь. И да, раз уж вы такой блестящий студент, мистер Реддл, то я буду периодически проверять уровень ваших знаний в рамках тех дисциплин, которые вы сейчас изучаете. И как вы уже наверняка догадались, ваши неправильные ответы могут дать мне прекрасную возможность поставить под сомнение нахождение вашей скромной персоны в операционной во время моих операций. Сегодня ночью видеть я вас не желаю, так что с нетерпением жду вас в среду в пять тридцать. Можете идти.

— Я вас понял, доктор Д’Лионкур. Спокойной смены, — усмехнувшись, произнёс на прощание наглец и, резко развернувшись, сразу же быстрым шагом вышел прочь из ординаторской. И весьма вовремя, ведь я уже почти запустила ему вслед толстый фармакологический справочник, лежавший у меня на столе, а от довольной улыбки на лице не осталось и следа.

«Всё, об отдыхе сегодня ночью можно точно забыть», — с грустью подумала я, вернувшись к написанию истории, поскольку этот невероятно хитрый паразит прекрасно знал, что нет страшнее проклятия в мире медицины, чем пожелать «спокойной смены» или «спокойного дежурства».

Уже утром следующего дня, а если быть точнее, то в двадцать минут девятого, когда я еле живая после невероятно напряжённого ночного дежурства приползла в свою огромную, но такую пустынную квартиру, и, не раздеваясь, плюхнулась в просторную кровать, мне пришла в голову одна очень логичная мысль: «С этим парнем определённо что-то не так, он как будто на самом деле проклял меня своими последними словами… Что ж, в долгу я точно не останусь!»

Но несмотря на такую кровавую смену накануне я впервые за очень долгое время засыпала с широкой улыбкой на лице, уже представив во всех деталях то, как я буду мстить этому своенравному красавцу, посмевшему перейти мне дорогу.

* * *

С того самого дня в конце января у меня начались весьма непростые дежурства, ведь теперь с пяти тридцати вечера за мной по пятам везде и всюду ходил самодовольный первокурсник, посчитавший, что он умнее всех в этом здании. И к моему величайшему удивлению и раздражению, чем больше я старалась его прогнуть, тем больший отпор получала в итоге. Он терпел всё: то, что я запрещала ему разговаривать и тем самым ехидничать во время операций, мои каверзные вопросы по изучаемым им дисциплинам, моё пренебрежительное отношение к нему. И чем большее спокойствие он излучал во время моих пыток, тем большая злость накатывала на меня в такие моменты. И я подозреваю, что именно из-за ощущения триумфа в эти самые моменты он и приходил раз за разом в ординаторскую отделения, в котором я работала.

Но всё-таки было в моём новом ученике что-то странное. Не в плане того, что ему нравились мои извращённые «пытки» или то, что он весьма спокойно реагировал на них, по крайней мере, старался, хотя порой его выдержке приходил конец, и угольно-чёрные глаза начинали полыхать от обжигающей ненависти ко мне; а немного в другом плане. В нём была какая-то скрытая энергия, непонятная мне, но весьма ощутимая. Я долго не могла понять, что именно меня в нём… настораживало, но всё же через несколько месяцев получила ответ на свой вопрос.

В тот дождливый апрельский день в центре города была ужасная авария, и, как следствие, ужасная пробка на дороге, что в те времена было большой редкостью. Поскольку я в самом начале предупредила своего подопечного, что не потерплю опозданий, то он был весьма пунктуальным и являлся в ординаторскую за пятнадцать, максимум за десять минут до назначенного времени. Но в тот раз, не из-за аварии, конечно, но всё же, опаздывала уже я хоть и по уважительной причине: ход операции, что мне пришлось выполнять в тот день, осложнился весьма сильным кровотечением от аномально отходивших ветвей средней мозговой артерии, и поэтому я не успела к нужному времени закончить её.

Когда я уже подбегала к ординаторской, мысленно смирившись с тем, что сегодня точно выслушаю какую-нибудь колкость по поводу опоздания и даже не одну, то мельком заметила мистера Реддла, тоже спешившего к кабинету. Он не заметил меня, поскольку я сразу же свернула за угол, но вот я успела разглядеть, что мой подопечный был одет в насквозь промокшую лёгкую куртку и тёмные брюки. Но когда он поравнялся со мной буквально через двадцать секунд, то был уже одет в серый хирургический костюм, шапочку и сменную обувь.

Наконец заметив меня, стоявшую в коридоре в пятнадцати шагах от ординаторской, мистер Реддл замер, а на его лице застыла смесь удивления и страха, так как он прекрасно знал, что на часах уже было без пятнадцати шесть, то есть скрыть опоздание у него точно не получилось бы. А я с неподдельным изумлением уставилась на него, догадавшись о кое-чём другом.

— Пойдём, — жёстко приказала я и быстро зашагала прочь от ординаторской.

Мистер Реддл молча последовал за мной, и в итоге через пять минут я привела его в пустой кабинет, служивший неким подобием архива. Я пристально посмотрела на своего ученика, а затем начала тихо говорить полным злости голосом, ведь мне всё-таки удалось вывести этого обманщика на чистую воду:

— Вот, значит, в чём заключается вся твоя гениальность… Можешь не отпираться, я всё видела.

— Вот как, — задумчиво протянул наглец и вдруг резко достал из кармана волшебную палочку, взмахнул ей и прошептал:

— Обливиэйт!

Я решила подыграть ему и растерянно поморгала пару раз глазами, когда яркая вспышка попала прямо мне в грудь. Он довольно улыбнулся, а после пробормотал:

— Давно бы так… может, мне тебя ещё в жабу превратить?.. Вот будет потеха…

— Думаю, большая потеха будет, если я расскажу нужному человеку в министерстве, что кое-кто пользуется магией в присутствии обычных людей, — надменно ответила я, с триумфом в глазах смотря на полностью растерянного волшебника.

— Обливиэйт! — отчаянно повторил он, вновь взмахнув палочкой, но я всё так же невозмутимо продолжала смотреть на своего подопечного, всем видом показывая, что его заклинание абсолютно никак не повлияло на меня, что бы оно ни значило. — Этого не может быть… как?..

— Знаешь, чего на самом деле не может быть? — широко улыбнувшись, ядовито прошептала я. — Не может быть, что за всей твоей показной гениальностью стоит обычная магия… как бы это ни звучало. А я же почти поверила, что ты действительно одарённый парень… Думаю, тебе всё-таки хватит ума больше не совать свой нос в это отделение.

— К вашему сведению, доктор Д’Лионкур, магия никоим образом не помогала мне зубрить анатомию и физиологию, — холодно заметил он, с прищуром глядя на меня в ответ. — И все мои успехи в учёбе заработаны честным трудом, а не с помощью волшебства. Я воспользовался им сегодня как последней мерой отчаяния, поскольку наш лектор из-за этой ужасной пробки опоздал и в итоге задержал нас на целых десять минут. А вы бы даже слушать меня не стали, если бы я опоздал на полчаса или час, воспользовавшись обычным транспортом.