Цветы валерианы

— Я же говорил Олимпии... — Рольф, слегка смутившись, осознал, что Хагрид имеет ввиду его бывшую начальницу, мадам Максим. Видимо, невозможность разводить драконов поближе к Англии и Франции по-прежнему сильно печалила великана, а переехать в Японию или Китай Олимпия Максим категорически отказалась.

— Но зато ферму гиппогрифов можно поставить даже в Шотландии! — ввернул Рольф, и Хагрид снова заулыбался. Они проговорили несколько часов, прежде чем Хагрид спохватился, что ещё не покормил нюхлеров, которых разводил по заказу магической налоговой полиции.

Распрощавшись с лесничим, Рольф покинул его хижину, обуреваемый смешанными чувствами. Пожалуй, впервые с момента приезда ему пришло в голову, что на сей раз он не просто проходит собеседование в очередную магическую школу, чтобы через пару лет сменить её на новую: он возвращается домой. Он совершил полный круг, побывал во всех частях света, и теперь стоит перед выбором: закончить свои странствия и «осесть» (загадочное и непонятное для него слово) или продолжать жить так, как он жил до этого. Что-то подсказывало Рольфу, что если и здесь он поведёт себя как обычно, то, в конце концов, снова поддастся цыганскому зову страсти к перемене мест. Но другого шанса снова обрести «родину», что бы под этим ни подразумевалось, жизнь ему не предоставит. Вопрос состоял только в том, нужен ли был ему этот шанс?

Всё ещё размышляя над этим, он вошёл в замок, машинально, не задумываясь, сворачивая в нужную сторону. В огромном и запутанном Хогвартсе, в котором весь первый год он нет-нет, а заходил куда-нибудь не туда, Рольф теперь по-прежнему был как дома. Но эта знакомость пугала. С каким удовольствием он бы шёл медленно, запоминая детали, ступая осторожно и держа наготове палочку в ожидании какого-нибудь сюрприза! В новом была какая-то чистота и особая безопасность: отсутствие теней прошлого. Размышляя подобным образом, Рольф добрался до Астрономической башни... чтобы едва не столкнуться со вчерашней девушкой.

— Луна? — недоверчиво позвал он. При дневном свете ночная знакомая утратила ореол воздушности и тайны. Сейчас это была просто хорошенькая девушка, чуть румяная от солнца и быстрой ходьбы: было видно, что она куда-то спешила.

— О, вы запомнили. Здравствуйте, Рольф, — приветливо откликнулась она и... продолжила идти куда-то по своим делам, даже не притормозив.

Рольфу не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. Рядом с девушкой в воздухе парила огромная стопка книг.

— Я думал, что вы мне приснились, — честно признался он. Она весело рассмеялась в ответ:

— Простите мне моё маленькое хулиганство — я запустила в ваши башмаки Очищающим заклятием. Как будто вы никуда и не ходили, — не успел Рольф улыбнуться её признанию, как она снова сменила тему разговора: — Так вы вспомнили, что это были за цветы?

— Почти, — соврал Рольф. Будь его воля, он бы вообще не вспоминал о той поляне... Ощущение беспредельной тоски, занозы, застрявшей глубоко в памяти, мешающей думать, вскрывающей душу. «Почему она с такой настойчивостью допытывается об этом?» Он почувствовал лёгкое раздражение и попытался перевести разговор на другую тему: — Вы здесь на всё лето?

— Нет, я наведываюсь сюда ради исследовательского проекта с профессором Флитвиком, — ответила она.

«Исследовательский проект. Значит, она аспирантка, а не студентка, — подумал Рольф. — И это хорошо...» Он ещё не до конца сформулировал для себя это «хорошо», но вряд ли отказался бы от общения с ней, даже если бы она была ученицей. И никакой негативный прошлый опыт бы ему не помешал.

— А какая тема? — продолжил спрашивать он.

— «Боевая, защитная и практическая левитация живых и неживых предметов».

— О... материал на целую монографию, — поддержал он, радуясь, что разговор больше не касался событий прошлой ночи.

— На целую серию монографий, — кивнула девушка.

Увлечённый разговором он не сразу заметил, как изменился её голос: теперь он казался каким-то бесцветным, словно автоматическим. Голубые глаза смотрели без всякого выражения. Было заметно, какие они крупные и даже чуть выпуклые, словно прозрачные стеклянные пуговицы. Что-то кукольное, не совсем естественное проявилось в её облике. Снова, как в лесу, Рольфу показалось, что его здесь нет. Девушка словно «выключилась», перестав его замечать, как будто их разговор внезапно стал ей неинтересен. Пытаясь как-то расшевелить новую знакомую и обратить на себя внимание, он задал новый вопрос:

— Но вы бываете здесь часто? — она подняла на Рольфа недоумевающий взгляд. Он снова почувствовал себя не в своей тарелке. Почему этот взгляд заставлял его думать, что он спросил какую-то несусветную глупость? Рольф откашлялся и попробовал объяснить свой вопрос: — Раньше в Хогвартсе это было не принято... Считалось, что летом ученики обязательно должны проводить в родительском доме...

Ещё не договорив фразу до конца, Рольф понял, что сказал что-то непоправимо неправильное: лицо девушки как будто превратилось в подобие неподвижной фарфоровой маски. Она не замедлила шаг, но даже в её движениях проявилось что-то марионеточное, не вполне настоящее: слишком ровные шаги, слишком прямая осанка.

— Если вы об этом, то я сирота, — произнесла она. Тон был безразличным, словно бы просто информирующим, но Рольфу показалось, что дистанция между ними выросла ещё больше. «Моргановы порталы! — мысленно выругался он. — И надо было тебе это спрашивать?»

— Простите, — смущённо пробормотал Рольф, не зная как выйти из создавшейся ситуации. — Мне... очень жаль.

— Нет, — тихо сказала она, подняв на него взгляд. Рольф встретился с ней глазами в попытке как-то передать через зрительный контакт своё сожаление. Он ожидал увидеть во взгляде Луны боль, горечь, злость на него... или хотя бы непроницаемость глаз-пуговиц. Но она улыбалась! Уголки губ чуть-чуть приподнялись, а в глазах поблёскивала высокомерная усмешка отстраненного исследовательского интереса. Взгляд не кошки — скорее, рептилии — если, конечно, бывают змеи с голубыми глазами. От неожиданности он отступил на шаг. Реакция девушки его удивила и даже слегка... испугала. Рольф никогда не был трусом, даже наоборот, но этот пронизывающий насквозь взгляд был каким-то противоестественным. А она повторила, словно читая его мысли: — Нет. Вам не жаль.

Он поперхнулся словами и замолчал, мучительно думая, что же ещё сказать и сделать, но возможного пути к спасению найти не мог. Луна продолжила говорить, как ему показалось, с оттенком лёгкого превосходства:

— Вы не можете жалеть о людях, которых не знали. И о которых узнали от человека, которого вы тоже не знаете. Это всего лишь вежливость, — последнее слово она выделила так, словно это было страшное ругательство.

Рольфу показалось, что он буквально провалится сквозь землю от стыда. Но в этот момент она неожиданно улыбнулась: тёплой, естественной улыбкой и чувство искусственности пропало, словно из-за туч выглянуло солнце. Рядом с ним снова шла обычная девушка, маленькая и хрупкая, похожая в своём тёмно-зелёном платье на озёрную лилию.

Они уже дошли до крыла Рейвенкло. Вскоре навстречу им показался сам Филиус Флитвик, который махнул рукой Луне и приветливо ей улыбнулся. Луна весело поздоровалась с ним и исчезла за дверью кабинета профессора Чар. Следом за ней в проём вплыла стопка книг. Мгновение и Рольф остался в коридоре один. Он ещё долго стоял неподвижно, глядя на запертую дверь и не в силах пошевелиться: когда она проходила мимо него, он на секунду почувствовал аромат, исходивший от её волос. Прохладный, цветочный, с лёгким мускусным оттенком, пронзительный, как скрипичная мелодия. Запах тех самых цветов.

Тот же день чуть позднее. Хогвартс. Оранжерея.

Рольф застал профессора Лонгботтома за сбором сока Веселящей лианы. В руках у Саламандера был самый подробный справочник по Травологии, который он только смог найти в библиотеке.

— О, здравствуйте, будущий коллега, — поприветствовал его Лонгботтом, на ходу вытирая руки и выходя на открытое место. — Чем могу быть полезен?

— Мне необходимо найти один цветок, но... — Рольф пожал плечами, — к сожалению, я не знаю ни его названия, ни свойств — могу дать только внешнее описание.

— Рассказывайте, — кивнул ему Лонгботтом, принимая из рук Рольфа справочник. — Высота? Цвет? Листья? Форма соцветия?

— М-м-м... чуть выше колена, тёмно-зелёное, листья такие ажурные, как у укропа... — с готовностью начал Рольф. Проклятые цветы стояли перед его глазами, словно на колдографии, но даже вспоминать о них было неприятно. — Соцветие — сложный зонтик, опять-таки, как у укропа... Цветы белые...

— ...и сильно пахнущие чем-то мускусным, вроде духов? — продолжил за него профессор Травологии. Рольфу оставалось только кивнуть. Лонгботтом с ловкостью карточного игрока пролистал справочник и эффектным жестом фокусника обратил к нему разворот, на котором качались и гнулись под ветром ненавистные корзинки. — Я ответил на ваш вопрос?

«Валериана лекарственная», — прочёл Рольф. Да, вне всякого сомнения это были именно они... Но?

— Да, спасибо огромное, мистер Лонгботтом... — поблагодарил его Рольф, — только...

— Только зачем в книге по Травологии, среди сильных магических растений, поместили магловскую травку, которая иногда используется, как слабое успокоительное? — Лонгботтом усмехнулся, видя удивление Рольфа, и пояснил: — Все это спрашивают. Знаете, как валериана действует на котов? — Рольф кивнул. — Так вот, волшебники в этом плане куда ближе к котам, чем к маглам... Когда-то валериану использовали для любовных приворотов, правда, потом почему-то прекратили. Я точно не помню почему, но в библиотеке должны быть сведения. И кстати — зовите меня Невиллом, Рольф. Я уверен, что вас утвердят на должность преподавателя УЗМС!

— Благодарю за доверие, Невилл... — Рольф пожал ему руку, старательно изображая, что польщён словами профессора. Но его мысли упорно возвращались к невзрачному белому цветку. Приворотная трава... Это многое объясняло.

Июль, через неделю после подписания контракта. Хогвартс. Берег Озера.

— Луна! О, слава Мерлину, я вас нашёл! — совершенно запыхавшийся, Рольф выбежал на берег Озера и остановился перед Луной. Девушка шла неспешно, словно прогуливаясь. На сгибе локтя у неё была корзинка с лекарственными травами, только что собранными в теплицах. Полчаса после злосчастного разговора с Лонгботтомом он бегал по оранжерее, пытаясь её разыскать, но — безуспешно. Поэтому, завидев знакомую фигурку возле берега Озера, Рольф, наплевав на то, как это смотрится со стороны, рванул к ней наперерез через луг — только мантия засверкала. — Луна?

Она не повернулась в его сторону и не остановилась. Даже не прибавила шаг. В последней беспомощной попытке обратить на себя внимание, он преградил ей дорогу. Медленно-медленно она подняла на него глаза, наполненные всё тем же безразличием, которое так пугало его раньше. Но тогда он не был перед нею виноват. Сейчас же все слова, которые он хотел сказать в своё оправдание, застыли у него в горле. На него словно наслали заклятие немоты. Наконец, через силу, он выдавил из себя всего одно слово, показавшееся пустым и неискренним: