Пожиратель огня

– Засада! – Крик одного из воинов Асафа в мгновение ока заставил всех остальных изготовиться к бою.

– Ий-ий-ийаа! – взлетел к небесам боевой клич «детей пустыни».

– Валузия! – вторили муджарийцам солдаты Кулла.

Кулл, сызмальства привыкший к любым неожиданностям, не растерялся и сейчас. Единственная тактика, которую он признавал на поле боя, – было нападение

– За мной! – взревел могучий атлант, ударив коленями своего огромного вороного скакуна.

Вышколенный боевой конь рванулся вперед, врезавшись в ряды нападавших и сметая всех на своем пути. Вот уже под его копытами треснул череп одного из монстров, оказавшегося недостаточно расторопным.

В образовавшуюся в живой лавине прореху хлынули пикты. Под ударами их коротких широких мечей звероподобные краснокожие твари падали одна за другой. Единым могучим рывком разорвав окружение, валузийцы развернули своих лошадей и напали на противника с тыла. Теперь уже полулюди-полузвери оказались в невыгодном положении, вынужденные сражаться на два фронта.

В мгновение ока деревенская площадь превратилась в арену жесточайшего побоища. В знойном полуденном воздухе смешались крики неведомых созданий и людей, лошадиное ржание и звон мечей, белый песок окрасился кровью.

– Кулл!

Атлант привстал в седле и увидел, как гнедая лошадь Асафа падает, пронзенная страшными пиками краснокожих демонов. И хотя хелиф успел вовремя соскочить с седла, теперь он оказался в центре вражеского отряда.

В его руках мерцал верный клинок, который он гордо именовал Каркадан – по имени древнего демона, слывшего непобедимым воином даже среди жутких созданий Ктулхи.

Надо сказать, это и вправду был удивительнейший клинок, вызывавший у Кулла искреннее восхищение. Муджарийские предания гласили, что Каркадан был выкован магами Мегриба в незапамятные времена из небесного камня. Меч этот обладал невероятной остротой и гибкостью – Асаф носил Каркадан вместо пояса.

Юноша проявлял чудеса владения мечом. Он приседал, подпрыгивал, вертелся, нанося во все стороны неожиданные выпады. Зверолюди даже не могли приблизиться к нему на расстояние удара.

Казалось, у Асафа было не две руки, а по меньшей мере полдюжины.

Длинный прямой меч юного хелифа раз за разом обрушивался на зверолюдей, кромсая их на части. Твари падали одна за другой – вокруг него уже громоздился целый завал из тел, – но слишком уж их было много.

– Асаф, держись! – прорычал Кулл.

Двумя яростными ударами своего гигантского топора он развалил пополам наседавших на него противников. Высвободив ноги из стремян, атлант, встав на седло, выпрямился во весь рост. В следующий момент, издав оглушительный боевой клич, он спрыгнул со спины лошади прямо в центр окружавших Асафа созданий.

Присев для устойчивости, Кулл, словно гигантский дровосек, начал свою кровавую работу. Размеренно взлетал его тяжелый боевой топор, сея смерть и опустошение в рядах нападавших.

Растерявший в одно мгновение налет цивилизации, Кулл превратился в алчущего крови дикого зверя. Вид его был поистине страшен – огромный полуголый дикарь, покрытый кровью с головы до ног, рычал словно бешеный тигр. С его уст слетало хриплое рычание, глаза бешено вращались.

Асаф, получивший долгожданную передышку, обессилено рухнул за спиной атланта на колени. Взирая снизу на превратившегося в берсерка товарища, юноша в этот миг готов был поверить, что это сам Голгор Пожиратель Огня, собирающий кровавую дань.

– Давай! – послышалось рядом, и чья-то крепкая рука подхватила хелифа, помогая муджарийцу прыгнуть в седло.

Это верный Брул поспешил друзьям на помощь.

Устроившись за спиной пикта, правитель Муджарии, задыхаясь, проговорил:

– Клянусь Вечной Пустыней, он же в одиночку перебьет их всех!

– Запросто! – снося голову одному из врагов, кровожадно рыкнул Брул. —Держись покрепче! Сейчас мы им покажем!

Пока Брул отчаянно рубился с краснокожими, прикрывая спину Кулла, на помощь своему господину подоспели и муджарийские всадники. Через несколько мгновений Асаф оказался в центре могучего отряда.

Хотя нападавшие твари превосходили отряд Кулла и Асафа числом, это им помочь уже не могло. Снедаемые яростью мщения воины бились словно демоны. Их сердца не ведали сомнений, а руки – пощады. Не успели тени удлиниться на ширину ладони, как деревенская площадь была завалена буквально изрубленными на кусочки телами зверолюдей.

Наступила тишина, нарушаемая лишь фырканьем лошадей да стонами раненых.

– С тобой все в порядке? – отирая пот и кровь со лба, к успевшему спешиться хелифу подошел Кулл.

– Только благодаря тебе! – воскликнул юноша. – Хвала Голгору, ты меня услышал. Еще немного, и проклятые твари разорвали бы меня на части! Теперь я твой вечный должник…

– Уверен, ты для меня сделал бы то же самое, – не стал даже слушать юношу Кулл. – Пойдем посмотрим, что с нашими людьми…

Хвала небесам, отряд понес потери меньшие, чем можно было ожидать. Погибли всего трое воинов – двое муджарийцев и один пикт, и четыре лошади, считая лошадь Асафа. Однако раненными, в той или иной степени серьезно, оказались многие.

Как только пострадавшим была оказана первая помощь, Кулл велел перевернуть деревню вверх дном. Как он и ожидал, поиски результатов не принесли. Обнаружить не удалось ни краснокожих тварей, ни людей. По крайней мере живых… Муджарийцы лишь скрежетали зубами, находя обглоданные кости своих соплеменников: омерзительные создания были людоедами.

– Это что еще за уроды? – поинтересовался у Асафа атлант. Присев на корточки рядом с одной из убитых тварей, он с интересом разглядывал создание: красная, совершенно лишенная волос кожа, могучие мускулы, мерзкая звериная голова с рогами на человеческом теле, раздвоенные копыта, острые когти на руках… – Откуда вообще они взялись?

– Африды – пожиратели плоти, – ответил муджариец. – Я был уверен, что по эту сторону не осталось ни одной подобной твари.

В ответ на недоуменный взгляд Кулла он пояснил:

– По ту сторону гор Коф, что возносятся над облаками, живет немало страшных и омерзительных созданий, – пожал плечами хелиф. – Не мне тебе рассказывать, что за жуткие твари обитают в землях, лежащих за проклятой богами рекой Стагус.

– Ты прав, – соглашаясь, кивнул Кулл.

– Африды – создания Шаб-Ниггурата, одного из Древних Богов. Мы не сталкивались с ними уже многие сотни лет. Предания гласят, что это проклятое племя обитает где-то в горах Коф. Но как они здесь оказались? Не понимаю… – Асаф развел руками.

– Да пес с ними. – Кулл поднялся на ноги, отряхивая с рук песок. – Нам повезло, что их тут оказалось не в три раза больше. Конечно, бойцы они скверные, но нам пришлось бы здорово повозиться.

Асаф восхищенно покачал головой:

– Теперь я вижу, что ты и впрямь такой великий воитель, как утверждает молва! Кулл, я счастлив, что в грядущей войне буду сражаться бок о бок с таким героем!

Кулл хмыкнул. Да, из этого юноши когда-нибудь вырастет действительно великий воин.

Чтобы раненые могли восстановить силы, было решено задержаться в Мизре по крайней мере на три дня. Трупы афридов были стащены в кучу и забросаны песком, а лагерь разбили на краю деревни с подветренной стороны.

Кулл и Асаф отдыхали в палатке, установленной в густой тени пальм. Брул с воинами, что могли сидеть в седле, отправился в пустыню. Оставалась слабая надежда, что кому-нибудь из жителей Мизра удалось сбежать от афридов.

– Что-то я давно не видел Мухмата, – сплюнул на песок Кулл.

– Мехмета, – поправил атланта хелиф. – Наверное, старик поспешил в какое-нибудь укрытие, когда на нас напали африды. Брось, Кулл, не станешь же ты требовать от старика-земледельца, чтобы он сражался наравне с опытными воинами?

– Может быть, ты и прав, но что-то я ему не доверяю… – упрямо покачал головой Кулл.

И словно в ответ на его слова, полог палатки откинулся, и появился Мехмет бер Ишим собственной персоной.

– Горе-то какое, о могущественнейший Великий Хелиф, – запричитал старик, дергая себя за бороду. – Никого в живых не осталось! Моя бедная деревня, мои бедные соседи…

– Ты где был-то? – недружелюбно перебил крестьянина Кулл.

– Когда объявились эти жуткие чудовища, я так перепугался, что бросился в ближайший дом и спрятался в подполе. – Старик прижал трясущиеся руки к сердцу. – Там, в страхе, я просидел несколько часов. И лишь недавно я осмелился покинуть свое убежище.

– Чем мы можем облегчить твое горе, почтенный Мехмет? – участливо поинтересовался Асаф.

– Никому не дана власть оживить мертвых, Великий Хелиф, – развел руками старик. – Но я пришел сюда для того, что показать вам нечто удивительное.

– Нечто удивительное? – переспросил Асаф. – Что же это?

– Тут недалеко в пустыне есть одно загадочное место, – ответил Мехмет хелифу. – По причинам, которые вы поймете позже, я не упоминал о нем раньше. Вам необходимо на него посмотреть. Может быть, великий государь разберется в том, что оказалось выше понимания простого крестьянина!

– Давай посмотрим, – согласился Асаф. – Это далеко?

– Если Великий Хелиф соизволит разрешить взять ничтожнейшему из ничтожнейших лошадь, наш путь займет не более часа.

После недолгих сборов Кулл и Асаф, сопровождаемые Мехметом, отправились в пустыню. Хотя Асаф хотел тронуться в путь немедленно, Кулл настоял на том, чтобы они упаковали седельные сумки и вооружились.

– Нам тут совсем рядом! – попытался было возразить Мехмет, но Кулл так на него глянул, что старик подавился языком.

– Кто знает, какие твари могут еще тут болтаться, – сказал Асафу Кулл. – Я всегда готовлюсь к худшему, поэтому и дожил до своих лет, хелиф. Тебе тоже следует запомнить, что опасность может таиться за любым углом!

– Преклоняю колени пред твоей мудростью. – Если в голосе Асафа бер Барахии и была насмешка, то лишь самую малость.

Спустя полтора часа они все еще скакали по барханам. Дюна сменялась дюной, а песчаные волны уходили до самого горизонта. И лишь на севере и востоке, по краю небесного окоема, монотонный желтый цвет пустыни сменялся черной полосой гор Коф, или как их называли в Муджарии – Краем Мира.

– Старик, сколько еще ехать? – спросил Мех-мета Кулл. – Ты, часом, не заблудился?

– Как можно, владыка! – Крестьянин, ориентируясь по одному ему известным приметам, что-то прикинул и сказал: – Вот-вот мы будем на месте, грозный господин.

И действительно вскоре, поднявшись на очередную гигантскую дюну, всадники остановились, пораженные. Их взору предстало удивительнейшее и необычное зрелище.

– Голгор ослепительный! – вырвалось у Асафа.

– Что это, во имя Валки? – воскликнул Кулл.