Последняя из Слизеринов. Книга II

Ценой всего

Над Диггори тут же начала хлопотать мадам Помфри, а я продолжала смотреть на лабиринт. В воздухе отчетливо чувствовалось напряжение: никто не знал, кто станет победителем Турнира. Но прошло около получаса, или несколько лет, мне трудно сказать, но начали доноситься разговоры, то тут, то там. Ничего не происходило, и некоторым стало скучно, особенно тем, кто болел за чемпиона, который уже выбыл из соревнования.

Я начала нервно теребить браслет, и казалось, что еще немного, совсем чуть-чуть, и мы узнаем, кто победил или же увидим еще сноп красных искр, я не знала именно, к чему готовиться. Но что-то подсказывало, что сейчас что-то произойдет. И это что-то произошло. Браслет на моей руке резко вспыхнул болью, я едва смогла удержать крик боли. Закусив губу, я посмотрела на руку, которую всего секунду назад обожгло холодом, но сейчас браслет снова был… нормальным. Как мне показалось. Терзаемая сомнениями, я достала палочку, незаметно коснувшись браслета, и позвала Геллерта, надеясь, что не отвлекаю его. Никакого отклика не последовало, а я не могла понять, что это было. Тот факт, что мне не показалось, был очевидным, как и красная полоса, оставшаяся от обжигающего холода. Возникло нехорошее предчувствие, я устремила взгляд на лабиринт и закусила губу, стараясь успокоить громыхающее в груди сердце. Глубоко вздохнув, я постаралась сосчитать до десяти, стараясь успокоиться. Не помогло. Спустя какое-то время тревога продолжала нарастать. Вдруг раздался звук, с которым обычно срабатывал портал, заставив меня резко распахнуть глаза.

Облегчение. Это было первое, что я почувствовала, когда увидела Геллерта и Поттера, которые появились посреди поляны, с которой и вошли в лабиринт.

Растерянность. Именно ее я испытала, пытаясь понять, почему Гарри крепко держится за рубашку Геллерта, а сам он не шевелится.

И ужас. Всеобъемлющий, всепоглощающий, рушащий столпы моего спокойствия ужас. Именно его я испытала, когда ощутила знакомое шевеление магии в груди, и мгновенно его узнала. Именно так моя магия реагировала на недавно умерших.

* * *

Геллерт.

С самого утра меня преследовало странное ощущение, что что-то должно случиться. Предчувствие, от которого ощущаешь неприятный холодок внутри, словно что-то сдавливает твою грудь, мешая сделать глубокий вздох. Я был рад родителям и Ирме, с которыми провел целый день, гуляя по замку. Но буквально постоянно мои мысли словно мощными манящими чарами заставляли возвращаться к Венере. Моя маленькая ведьмочка, которая скоро будет в гневе, узнав, что задумал ее отец с моего согласия. Впрочем, оно того стоило, а со злостью этой бестии я как-нибудь справлюсь.

На ужине я ощущал какую-то тоску и не мог поддержать ни одну беседу. Венера, разумеется, заметила это. Но я, решив зря ее не нервировать, списал это на тревогу от предстоящего испытания. Но я не смог удержаться, а с губ слетели слова, которые я уже много раз произносил, но ни разу не услышал в ответ.

* * *

Я ненавидел ожидания, когда время, до этого бегущее с огромной скоростью, издевательски замедляет свой бег, заставляя всего тебя изводиться, замечая, что минуты тянутся, словно часы. Словно через толщу воды я слушал, как Бэгмен начал свою речь, пояснив, в чем состоит третье испытание. Поймав взгляд Венеры, я ей подмигнул, стараясь подбодрить, а после свистка вошел в лабиринт, держа на губах фальшивую улыбку. Но как только проход позади меня сомкнулся, улыбка пропала, а пальцы, державшие палочку, крепко стиснули, почти до боли, древко. Я сделал глубокий вздох, а потом, немного зайдя вглубь, позвал Азриала. С помощью ворона было легко отыскать правильный путь, но изгородь была неспроста живой, поэтому приходилось часто менять маршрут.

Мне везло. Я долго никого не встречал. Первым был боггарт, которого я сжег при помощи заклинания Инсендио. И кто решил, что с ними нужно бороться глупым смехом?

В какой-то момент я словно выпал из реальности. Был в одном месте, моргнув, оказался в другом. В голове набатом были разные мысли, которые словно шептали тебе: «Развернись, тебе туда не нужно. Есть другой способ. Найти другой способ. Найди остальных. Играй нечестно. Ты должен их всех оглушить».

Встряхнув голову, я понял, что воздействие слишком уж похоже на ментальную магию. Сосредоточившись, я возвел ментальные щиты, и тут же в голове прояснилось. Снова сосредоточившись на вороне, я понял, что иду не туда и, развернувшись, сделал шаг, но тут же запнулся обо что-то. Опустив взгляд, я увидел на земле Делакур, которая была без сознания.

— Флёр? — позвал я, опустившись рядом с ней на корточки.

Она была оглушена и в себя придет не скоро, интересно, кто ее так? Недолго думая, я выпустил из палочки сноп красных искр. Неизвестно, что еще тут обитает, было бы жестоко оставить ее здесь, она бы стала легкой добычей.

Я ускорился и так сосредоточился на вороне, что не заметил, как откуда-то справа выскочил Седрик, рукав которого дымился.

— Там соплохвосты Хагрида! — пробормотал он, смотря в ту сторону, откуда появился. — Такие гигантские. Едва ушел от них!

Седрик тут же исчез, похоже, не желая тратить ни минуты, а я снова побежал, ведомый своим вороном. Через несколько поворотов я услышал чьи-то голоса, завернув за угол, увидел Поттера и Диггори, Седрик шел вперед, ни на кого не обращая внимания.

— Седрик? Куда ты идешь?! — кричал на него Гарри, словно пытаясь достучаться. — Там же соплохвосты! Слышишь меня! Эй!

Я наступил на какую-то ветку, которая, по закону всемирной подлости, громко хрустнула, чем я привлек к себе внимание. Диггори тут же обернулся и, подняв палочку, стал швыряться в меня заклинаниями.

— Ступефай! — выкрикнул он, а я заметил, что его взгляд какой-то стеклянный, словно он зачарован.

— Протего! — вовремя поставленный щит, и в ответ полетел Экспеллиармус, от которого Диггори увернулся.

— Круцио!

Заклинание попало в меня, пробивая мою защиту, заставив рухнуть на колени, а все тело скрутила боль, которую я никогда в жизни не испытывал. Крепко стиснув зубы, чтобы не заорать во всю мощь легких, я старался подняться на ноги. Но вдруг все закончилось, так же быстро, как и началось.

Поднявшись, я заметил, что Гарри стоит рядом с Седриком, который безвольной кучей лежит на земле.

— Похоже, он был заколдован, — прохрипел я.

— Да, мне тоже так показалось.

— Ты слышал, как кричала Флер? — спросил Гарри.

— Да, я нашел ее и выпустил сноп искр, — ответил я.

— Ты думаешь, Седрик мог и ее…

— Не знаю, — оборвал его я, хотя закрались сомнения, что я тоже был под теми же чарами, что и Диггори, и мог сам оглушить Флёр. Оставалось надеяться, что она на себе не ощутила несколько Непростительных.

— Наверное, лучше всего послать сноп искр. Патрульные подойдут и заберут его, — поделился мыслями Гарри, а я пожал плечами, направляясь в лабиринт, решив продолжить выполнять задание.

Поттер выпустил искры в небо, а потом свернул, скрывшись за поворотом. А я побежал вперед, зная, что Кубок уже близко.

Снова ускорившись, я миновал несколько поворотов, и вот впереди замерцало голубоватое свечение Кубка, который стоял в двухстах метрах на деревянной тумбе.

Я сорвался с места, кровь в ушах стучала, заставляя меня бежать изо всех сил. Откуда-то сбоку раздались шаги, и из прохода выскочил Поттер, который побежал следом, буквально дыша мне в спину.

— Геллерт, осторожно! — крикнул Гарри, но я услышал шум немного раньше и вовремя смог уйти в сторону, чтобы не столкнуться с огромным пауком.

Я пробежал мимо, а огромный мохнатый акромантул теперь надвигался на Гарри.

— Ступефай! — крикнул он, а из палочки вырвался луч, ударив в паука.

Но заклинание не принесло ему никакого вреда, скорее, наоборот, только разозлило, и теперь паук уже был совсем рядом, щелкая своими челюстями и нависнув над Поттером.

— Арания экземи! — крикнул я, направив палочку на акромантула. Голубой луч отбросил паука от Гарри, который, поднявшись, быстро рванул к Кубку.

Выругавшись, я тоже побежал следом, слыша, как паук уже оправился от падения и бросился за нами вдогонку. Я понимал, что буду у Кубка первым, потому как опережал Поттера, который к тому же хромал, но бросить его здесь было бы не самым гуманным поступком.

Слегка замедлившись, я схватил Гарри за плечо, почти волоча его вперед. Оказавшись возле кубка, я буквально упал на него, а едва моя рука коснулась сияющей ручки, как нас обоих затянуло в портал. Возникло знакомое чувство, которое скручивает все внутренние органы в тугой узел, а ноги теряют опору.

Куда бы он нас ни перенес, но падение было болезненным, вышибив весь воздух из легких. Палочка отлетела куда-то в сторону, а я какое-то время лежал на земле, пытаясь отдышаться.

— Где мы? — спросил я, с трудом поднявшись на ноги.

Местность ни разу не была похожа на Хогвартс. Мы находились… на старом, заброшенном кладбище, где, кроме могил и ветхой церквушки, ничего больше не было.

— Я, конечно, надеялся, что Кубок будет порталом, но надеялся, что он нас вернет на ту поляну, откуда мы зашли в лабиринт, — поделился своими соображениями я.

— Кто-то идет, — пробормотал Гарри.

Проследив за его взглядом, я увидел, что к нам приближается какой-то человек со свертком в руках. Лица не было видно из-за накинутого на голову капюшона.

Я только сейчас понял, что выронил где-то волшебную палочку, и принялся судорожно оглядываться, пытаясь ее найти. В это время Гарри вскинул руку, касаясь своего лба, и зашипел от боли, а потом и вовсе рухнул на траву, как подкошенный.

— Поттер, что с тобой? — опешил я, на секунду подумав, что он меня разыгрывает.

— Убей лишнего! — прозвучал холодный голос.

— Авада Кедавра!

* * *

Один удар сердца. Ровно столько мне потребовалось, чтобы оказаться рядом с Геллертом, а волной магии отбросить вцепившегося в него Поттера. Я рухнула на колени, протягивая дрожащие руки к лицу Розье.

— Геллерт? — в тихом, срывающемся голосе я едва ли могла себя узнать. — Пожалуйста, вставай. Слышишь меня?

Раздались крики, суета, топот ног и гул от множества голосов, но мне не было до них никакого дела, я слышала это все, словно сквозь толщу воды.

Коснувшись щеки Геллерта, я поняла, что кожа была холодной и бледной. Мертвенно-бледной, а глаза широко распахнуты, устремив пустой взгляд в небо.

Я услышала, как чей-то крик, который скорее был похож на вопль раненого животного, огласил поляну. Горло болело, а до меня с трудом доходило осознание, что это я сама так кричу. Положив голову Геллерта к себе на колени, я качалась из стороны в сторону, крепко вцепившись в ворот рубашки. На глаза упала пелена слез, которые мешали мне рассмотреть родные черты. Я чувствовала, что сотрясаюсь в рыданиях. Мне было больно, казалось, что сердце сейчас разорвется, не выдержав всего этого.

— Венера? Отпусти его, — раздался чей-то мягкий голос.

Подняв глаза, я с трудом могла различить черты брата, за спиной которого уже стояли какие-то люди. Они хотят забрать его. Забрать моего Геллерта.

— Н-нет, — хрипло произнесла я, еще крепче вцепившись в Розье, и затрясла головой. — Нет! Я не отдам вам его!