О вампире

Глава 4

– Холли? Холли! Ты проспала будильник.

Сонно застонав, когда кто-то потряс ее за плечо, Холли повернулась на спину и уставилась на светловолосого мужчину, склонившегося над ней. – Джеймс?

– Да. Вставай, девочка. Ты опоздаешь на работу, – предупредил он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Холли растерянно посмотрела ему вслед, потом взглянула на часы на прикроватном столике. 8:11. Она спала всю ночь и…

– Дерьмо! – пробормотала она что-то и отбросила простыни, чтобы встать, только тогда осознав, что на самом деле заснула в полотенце. Подняв его, она встала, завернулась в него и подошла к шкафу. Ей нужно одеться и ...

Холли остановилась перед шкафом, но вместо того, чтобы искать одежду, она просто переступила с ноги на ногу. Она даже не была уверена, что у нее есть работа. Она пропустила два дня и может быть уволена. Ей действительно нужно позвонить и узнать... она умирала с голоду. Повернувшись, Холли вышла из комнаты. Сначала она поест, потом позвонит, потом оденется. По крайней мере, так она будет знать, для чего одевается ... работать или унижаться в агентстве по найму на новую должность. При одной мысли об этом на ее губах появилась гримаса. Холли ненавидела, ненавидела, ненавидела работать во временном агентстве, но в то же время ценила эту работу, потому что они были готовы работать по ее расписанию.

Холли работала на полную ставку, пока Джеймс получал степень по прикладным наукам в местном колледже. Он тоже работал неполный рабочий день, как и она сейчас. Диплом дал ему работу с низкой зарплатой, но многообещающую на будущее. Теперь настала ее очередь. Итак, Джеймс работал на полную ставку, а она работала на полставки в Агентстве по найму, пока заканчивала учебу. Сейчас у них был перерыв между весенними и летними курсами, так что последнюю неделю она работала полный рабочий день и должна была работать на этой неделе ... но она пропустила два дня. Временное агентство, возможно, уже поставило кого-то на ее место.

Холли спустилась на кухню и заглянула в холодильник, изучая его содержимое. Накануне неудачной поездки на кладбище она отправилась за покупками и купила кучу фруктов и овощей. Большинство из них уже исчезло, а то, что осталось, выглядело не очень привлекательно.

Вздохнув, она закрыла дверцу и посмотрела на шкафы. Там должны быть хлопья. Джеймс не ел хлопьев ... и она заметила пакет молока в холодильнике. Есть ли там молоко фактически – другой вопрос. У Джеймса была досадная привычка ставить пустые или почти пустые коробки обратно в холодильник. Она направилась к буфету, где должны были быть хлопья, но передумала. Хлопья просто не казались ей привлекательными в данный момент.

Холли повернулась по кругу, а затем переместился к телефону. Она может сделать звонок. Если ей все-таки придется идти на работу, она должна двигаться, а по дороге перекусить. Холли знала номер временного агентства наизусть, быстро набрала его и терпеливо ждала ответа Глэдис. Женщина очень серьезно относилась к своим делам и появлялась в семь утра или даже раньше, когда нужно было что-то делать.

– Доброе утро, наемники.

Холли выдавила улыбку в ее голосе и сказала: – Доброе утро, Глэдис.

– Холли! Доброе утро, милая. Я рада, что ты позвонила, – радостно сказала Глэдис. – Должна тебе сказать, очко в нашу пользу в «Саннисайде». Там тебя любят.

Холли замерла, подняв брови. Наконец она спросила в осторожных тонах: – Они делают?

– О да, конечно. Каждый раз, когда я звоню, они только и делают, что хвалят тебя и твою работу.

Холли заколебалась, но потом спросила: – А когда вы в последний раз поговорить с ними?

– Вчера. Я позвонила, в рамках еженедельной проверки, – быстро ответила она. – И они дали мне еще более впечатляющий отчет о тебе, чем на прошлой неделе. Продолжай в том же духе, девочка моя. Ты делаешь компанию привлекательной.

Холли на мгновение закрыла глаза и слегка покачала головой. В этом не было никакого смысла. Похоже, они не проболтались, что она пропустила два дня работы. Это, или они не заметили, что не представляется вероятным ... если только ни босс, ни его дочь не потрудились появиться сами. Но этого не могло быть. Кто-то должен был быть там, чтобы ответить на звонок Глэдис и дать тот звездный отчет.

– Так зачем ты звонила, Холли? – спросила Глэдис, когда та промолчала.

Поморщившись, она прикусила губу, пытаясь придумать предлог для звонка, а затем сказала: – Я просто хотела напомнить тебе, что после этой недели я могу работать только неполный рабочий день.

– О да, твои занятия начинаются снова, – пробормотала Глэдис, и в трубке послышалось шуршание бумаг. – Ну, ничего страшного. Я поставлю Нэнси в те дни, когда ты не сможешь работать, – заверила она ее, а затем спросила: – Ты ведь запланировала свои занятия, чтобы у тебя было два свободных дня каждую неделю, не так ли?

– Да. В понедельник я отправила Бет по электронной почте расписание занятий, – заверила ее Холли и подняла глаза к потолку, когда Джеймс окликнул ее сверху.

– О, Хорошо, хорошо, – сказала Глэдис. – Я возьму их у нее и подумаю, как справиться с налогами «Саннисайда». А пока я должна отпустить тебя. Думаю, тебе скоро пора на работу.

– Да. Спасибо. – Холли попрощалась и повесила трубку, а потом пошла наверх узнать, что нужно Джеймсу.

Она нашла его в ванной, он смотрел на одежду, которую она сняла, чтобы принять душ. Черные джинсы, футболка, кожаная куртка и самодельная бандана валялись на полу. Холли прикусила губу, зная, что он захочет узнать, чья это одежда. Вчера вечером, спеша на работу, он, казалось, не заметил одолженной у нее одежды, но сейчас он не спешил, и их нельзя было спутать ни с чем, кроме мужской одежды. Он захочет узнать, чьи они и как она их получила.

– Господи, Холл, ты все время ругаешь меня за то, что я оставил носки валяться, вместо того чтобы положить их в корзину, а потом уходишь и оставляешь всю свою одежду там, где ее снимаешь? – спросил он со смешанным чувством удивления и раздражения. – Я увидел их там, когда вошел, но потом забыл, что они там, и споткнулся о них, когда выходил из душа. Если бы я ударился головой о ванну или унитаз, то мог бы вырубиться. А так, кажется, я вывихнул плечо, упав на стойку.

Холли медленно выдохнула. Он не заметил, что это мужская одежда. Она предположила, что ему было трудно определить по смятой куче ... возможно. Она перевела взгляд на его плечо, когда он потер его одной рукой. Джеймс был без рубашки, в одних пижамных штанах. У него была красивая грудь, достаточно мускулистая, чтобы иметь определенную форму, но не слишком, и с едва заметным брюшком. Он был привлекательным парнем. Так было всегда. Она всегда задавалась вопросом, поймала бы она его взгляд, если бы их не сблизила жизнь, которую вели их родители.

Родители Холли были археологами. Первые восемнадцать лет своей жизни она провела на раскопках. Большую часть этого времени она жила в палатках и обучалась на дому в лагере ... матерью Джеймса. Его отец тоже был археологом и давним другом ее отца. Они работали вместе. Мать Джеймса, работала учительницей до того, как вышла замуж за его отца. Она путешествовала с ними, чтобы присматривать за ней и Джеймсом, и учила их обоих. Холли выросла вместе с Джеймсом. Они были единственными друзьями друг друга. Он был ее первым поцелуем, ее первым свиданием, ее первым всем, и она была такой же для него. Брак был естественным следующим шагом, и все шло прекрасно. Они никогда не спорили, никогда не противоречили друг другу. По сути, эта ситуация – самая близкая к конфронтации, которой у них никогда не было.

– Прости, – пробормотала Холли, делая шаг вперед и заставляя его повернуться к ней спиной. Как только он это сделал, она начала массировать его плечо. – Как работа?

– О, все по-старому, все по-старому, – пробормотал он, когда она прижала большие пальцы к узловатым мышцам. – Это приятно. Немного мягче, пожалуйста.

Холли ослабила хватку, ее взгляд скользнул по плечу Джеймса и остановился на изгибе его шеи. Его голова была повернута в сторону, а ее положение сзади и немного сбоку позволяло ей прекрасно видеть мускулы, которые спускались от его челюсти к ключице ... и внешняя яремная вена, которая проходила по нему. Она почти видела, как она пульсирует под кожей. Холли поймала себя на том, что смотрит на него, напрягая мышцы его плеча и борясь с желанием прикоснуться к нему и поцеловать. Это был не тот день, когда они занимались сексом. Джеймс всегда уставал после работы, а она всегда спешила выйти за дверь. Не было времени что-то начинать, и она знала это, поэтому просто ждала, когда желание отступит.

Но вместо того, чтобы исчезнуть, как она ожидала, голод внутри нее, казалось, усилился, и она не могла отвести взгляд от пульсирующей вены. У Холли возникло странное желание провести по ней языком. Странно, но она винила в этом запахи, исходящие от него. Запах Джеймса ... ну, вкуснятина. Он только что принял душ, и она решила, что он пользуется новым одеколоном или чем-то в этом роде. Что бы это ни было, оно было пьянящим с глубоким богатым ароматом, почти жестяным, но приятным.

– Богиня, Ты что, пытаешься проделать дыру в моем плече? – сказал Джеймс с болезненным смешком. – Помягче, пожалуйста.

Холли оторвала взгляд от его шеи и посмотрела вперед, замерзая, когда увидела себя в зеркале. Ужас охватил ее, когда Холли заметила движение позади себя. В следующее мгновение что-то обвилось вокруг ее талии, а ладонь закрыла ей рот. Ее оттащили от Джеймса и так быстро выволокли из комнаты, что она потеряла равновесие и едва держалась на ногах, пока ее несли вниз по лестнице и через дом. Через мгновение ей показалось, что ее отпустили в гараже и оставили наедине с самой собой, а похититель отошел в сторону.

Удержавшись на ногах, Холли резко повернулась к нападавшему и не слишком удивилась, увидев, что это Джастин Брикер. В записке, которую он оставил в ее машине, говорилось, что он будет здесь, когда понадобится... и она нуждалась в нем ... или, по крайней мере, в ком-то прямо сейчас.

– У меня есть клыки, – еле слышно произнесла Холли, едва веря своим глазам, когда увидела свое отражение в зеркале ванной наверху.

Джастин просто кивнул и настороженно посмотрел на нее.

Почему-то это ее взбесило. По крайней мере, она внезапно пришла в ярость и спросила: – Что ты со мной сделал?

– Спас тебя, – сразу ответил он.

– За что? – резко спросила она. – Что-то вроде живой смерти вампира?

– Ты не умерла, – торжественно заверил он ее. – Я обратил тебя, чтобы спасти твою жизнь, а не покончить с ней.

– Вампиры мертвы, – отрезала она.

– Но ты не вампир. Ты – бессмертная, – твердо сказал он.

– Дружище, можешь называть это ретортой, но это всего лишь печь для сжигания трупов, – мрачно сказала она.

Он смущенно моргнул. – Что?

– Это ... неважно, – устало сказала она. – Дело в том, что ты можешь называть его бессмертным сколько угодно, но если у него есть клыки и он сосет кровь, то он вампир.

– Но если у него есть клыки, он сосет кровь и у него все еще бьется сердце и душа, он бессмертен, – возразил он.

Холли молча смотрела на него, пока последняя часть его замечания повторялась в ее голове. Значит, у нее все еще бьются сердце и душа?