Предел Спасения

Харк взял маленькую рюмку вызывающей слезы сакры, которую Макталли дал ему.

— Короли-Самоубийцы, — сказал он, опрокинув рюмку.

Хотя и не пьяный, Якуб Вайлдер был отнюдь не трезв. Прием был гнетущим и скучным в равных пропорциях, и он много выпил, чтобы попытаться заглушить дурака, которого он из себя сделал с Гаунтом. Этот человек заставлял его чувствовать себя раздосадованным, чувствовать себя злым. Ему нужно было закончить тот замах. Ему нужно вернуться прямо сейчас, вытащить свой служебный пистолет и выстрелить высокомерному ублюдку между глаз.

Так же, подавали какие-то помои. Что-то типа крепленого вина. Вайлдер хотел приличную выпивку. Взрослую выпивку.

Он вышел из зала и немного постоял снаружи, чтобы подышать свежим воздухом. Когда он начал чувствовать холод, он пошел назад внутрь. Он столкнулся с женщиной на входе. Чертовски красивой женщиной, чертовски красивой, в голубом платье. Возможно, женой офицера. Женщиной офицера.

— Простите, мэм, — сказал он, и осознал, что говорит слегка невнятно.

— Не за что, — ответила она.

Здесь были лестницы, ведущие в подвальное помещение. Вайлдер видел, как официанты приносят снизу, из кладовых, бутылки. Может быть, он сможет найти себе немного амасека, немного той штуки, которая закончилась чертовски быстро в начале вечера.

Он спустился вниз по лестнице. Было прохладно и темно. Он мог слышать основную вечеринку, а так же звуки от людей, празднующих что-то в одном из помещений подвала. Какая-то частная вечеринка, без сомнения. Он посторонился их.

Вайлдер нашел дорогу к зарешеченной секции кладовой, где на полках стояли бутылки. Он потряс решетку, но она была закрыта. Должно быть, ключ у кладовщика. Черт.

— Всегда есть способ открыть что-нибудь, — сказал голос позади него.

Вайлдер повернулся. Позади него было три человека. Они сидели вне поля зрения в углу кладовой, примостившись вокруг маленького столика под аркой. Придя сюда, он не заметил их.

— Простите? — сказал он.

Они были Танитцами. Двое были рожденными и выросшими на Таните. У них была бледная кожа и черные волосы. Один был краснолицым, выглядящим пьяницей ублюдком, другой… ну, он просто выглядел, как ублюдок. Красивый, но с суровым лицом, как будто у него прямо под носом было что-то скверно пахнущее. Он был капитаном по его знакам различия, краснолицый алкоголик был простым солдатом. На третьем человеке была черная униформа полка, но он был светловолосым и светлокожим. Его глаза были ярко-голубыми, а его волосы были тонкими, похожими на белое золото. В нем был аристократический дух, легкая надменность. Помесь высокомерного аристократа с глубоководной рыбой, которая никогда не видела света и стала полупрозрачной.

— Я сказал, — холодно сказал капитан, — всегда есть способ открыть что-нибудь.

— У вас есть ключ, так ведь? — спросил Вайлдер.

— Так получилось, что есть. — Капитан залез в карман и вытащил маленький медный ключ.

— Вы… кладовщик? — спросил Вайлдер.

— Нет, — сказал капитан. — Я тот парень, который знает, сколько нужно заплатить кладовщику, чтобы получить второй ключ.

— Вы искали выпивку? — спросила аристократическая рыба, смотря поверх носа на Вайлдера молочно-голубыми глазами. Его волосы, они выглядели, как белое золото только потому, что были очень тонкими. Они были бледными, как и его ресницы. Возможно, он был рыжеволосым, когда был ребенком. Маленьким высокомерным ребенком в Схоле.

— Я искал каплю приличного амасека, — сказал Вайлдер.

— Тогда, вам даже не нужен ключ, — сказал капитан. — Если изволите присоединиться к нам.

Вайлдер заморгал. Он осознал, что его слегка покачивает, поэтому он прислонился к арке. Он осознал, что на столе у троицы была бутылка очень дорогого амасека.

— Если вы не против, — сказал он.

— Еще стакан, Костин, — сказал капитан.

Краснолицый пьяница потянулся к полке сбоку и взял тяжелый стакан из толстого стекла. Он поставил его на стол и осторожно наполнил все четыре из бутылки.

— Вы Вайлдер, так? — спросил капитан.

— Да.

— Добро пожаловать в Первый, — сказал капитан. — Я знал вашего брата. Он был хорошим человеком. Я – Капитан Мерин, Рота Е. Эти джентльмены мои друзья. Рядовой Костин.

Красный Танитец кивнул Вайлдеру.

— А это – Сержант Гендлер. Диди Гендлер.

— Рад познакомиться, — сказала аристократическая рыба. Акцент был сильным, тяжелым. Вайлдер слышал достаточно, чтобы понять, что это не Танитский, и, определенно, не Белладонский.

— Вы из Улья Вервун? — спросил он.

— Нет, нет, — сказал Мерин. — Диди не просто из Улья Вервун. Он не какое-то там дерьмо под ботинком. Так ведь, Диди?

— Капитану Мерина нравятся его маленькие шутки, — сказал Гендлер.

— Сержант Гендлер лучше, чем остальные из нас, — сказал Костин. — Он хорошо известен. У него приличная родословная.

— Я просто честный солдат, — сказал Гендлер.

— Диди из знати, — сказал Мерин. — Он – кровь из верхнего улья. Высокорожденный из хорошей семьи.

— Серьезно? — спросил Вайлдер. — Тогда, как вы оказались в этой дерьмовой дыре?

Гендлер напрягся и его бледные глаза сузились.

— Все нормально, — сказал Вайлдер. — Без обид. Я задаю себе тот же самый вопрос каждое утро.

Мерин ухмыльнулся. Он протянул один из наполненных до краев маленьких стаканов.

— Присоединяйтесь к нам, Капитан Вайлдер.

Вайлдер взял стакан и сел на стул.

— За что выпьем? — спросил он. — О чем будем говорить?

— Ну, сэр, — произнес Гендлер, — если вы здесь, внизу, а не наверху, это либо предполагает, что вы не хотите быть наверху, либо, что вам там не рады. Что, в свою очередь, предполагает, что у нас четверых уже есть кое-что общее.

Вайлдер посмотрел на амасек в стакане и облизнул губы.

— Я здесь, внизу, — сказал он, — потому что я устал от этой чертовой вечеринки, и я искал какую-нибудь выпивку, чтобы забыть, как я чертовски ненавижу этого ублюдка Гаунта.

Он замер и резко посмотрел на трех людей, внезапно обеспокоившись из-за того, что он только что сказал вслух.

— Теперь видите? — сказал Мерин. — У нас, все-таки, есть кое-что общее.

Из теней соседнего угла в подвальном помещении, глаза наблюдали за четырьмя людьми. Эзра ап Нихт, известный, как Эзра Ночь, воин из Антилла Гереона, держался в тени и слушал их разговор.

— Решили пораньше уйти, сэр? — спросила Элоди, проходя мимо Гаунта на входе казарменного зала.

Гаунт остановился и отдал ей честь.

— Нет, мэм, — сказал он. — Я просто решил выйти наружу, чтобы очистить голову. Оркестр может быть...

Он запнулся.

— Я сама могу слышать, каким может быть оркестр, — сказала Элоди, улыбаясь.

Гаунт кивнул.

— Мне просто нужна минутка, чтобы собраться с мыслями. Если несколько вопросов, которым нужно уделить внимание. Вы выглядите, если позволите мне наглость сказать, совершенно ошеломительно этим вечером.

Элоди сделала шутливый реверанс. Она была очень довольна, как на ней сидело ее голубое платье.

— Спасибо вам, полковник-комиссар, — ответила она. — Вы можете быть настолько наглым.

— Без сомнения, вы ищете Капитана Даура?

— Да. Он внутри, так ведь?

— Да, — сказал Гаунт. — Идите к нему, и желаю провести очень хороший последний вечер на этом мире.

Элоди вошла в зал. Было тесно и шумно. Музыка и разговоры, смех и чоканье бокалов. Здесь присутствовало несколько сотен человек, не считая прислуги. Оркестр производил чудовищный шум.

— Вы видели Капитана Даура? — спросила она Капрала Чирию, адъютанта Домора.

— Я думаю, что он вон там, мэм, — сказала Чирия. Он указала.

Элоди посмотрела. Она заметила Даура. Он разговаривал с женщиной. Они были, несомненно, друзьями. Они смеялись. Женщина была очень хорошенькой. На ней была униформа офицера.

— С кем это он говорит? — спросила Элоди.

— Она? — ответила Чирия. — Это – Капитан Жукова. Она из пополнения, прибыла сегодня. Из Улья Вервун. Оказывается, она и Капитан Даур очень хорошо друг друга знают, по старым дням, в улье. Забавно, так ведь?

— Ага, — сказала Элоди.

— С вами все в порядке, мэм? — спросила Чирия. Капрал была большой женщиной, с мощным телом. Ее лицо было с глубоким шрамом, и это заставляло ее выглядеть угрожающе, но Элоди знала, что она была очень добродушной.

— Да, — сказала Элоди. — Конечно. Я думаю, что просто нашла ответ на кое-что.

Меррт нажал на спусковой крючок. Это было забавно, вещи, которые ты не забыл. Основные навыки снайпера, охотничьи навыки, они никогда не исчезали. Как например, как нажимать на спусковой крючок. Ты не давишь резко или не дергаешь его, ты не делаешь ничего, что может стряхнуть или поколебать отличный баланс, которого ты достиг между оружием и своей позой. Нажимание на спусковой крючок, этот наиболее значимый акт в искусстве стрельбы, был, в лучшем случае, самым незначительным. Нажатие. Медленное напрягание пальца во время выдоха.

Старая винтовка громыхнула. Меррт почувствовал ее отдачу. Он отвел затвор, чтобы вытащить гильзу.

— Ты промазал, — сказал Ларкин.

— Я гн… гн… гн… знаю.

— Но ты промазал наименее ужасно, чем за последние десять выстрелов, — оскалился Ларкин. Он встал, поднял свой прицел и посмотрел на временное стрельбище. Они расположились на участке стены в дальнем конце лагеря, выходящей на пласкритовый берег и грязные воды, и между ними и дальним берегом Анзимар Сити в трех километрах не было ничего, кроме токсичного прилива. Здесь была маленькая пристань с ржавыми металлическими ступенями, которая шла от края стены к маленькой каменной вышке, которую иногда использовали в качестве маяка. Пристань позволила Ларкину дохромать до каменной платформы и поставить пустые бутылки и банки для практики. Эффективное расстояние было около трехсот метров. Добавьте сильный бриз, дым и угасающий свет, плюс плохое качество старой винтовки; это была отличная цель.

Меррт вставил новый патрон, закрыл затвор. Ларкин отхлебнул сакры из фляжки. Становилось холодно, а вода воняла.

— Лучше всего использовать это, — сказал Ларкин. — После полуночи, все тренировки будут уже на корабле.

Меррт вздохнул.

— Это не так, словно я не знаю, что делать, — сказал он. — Я всегда мог вспомнить, что делать. Я не забыл, как стрелять. Я просто перестал быть гн… гн… гн… способным на это.

Когда-то Меррт был отличным стрелком, некоторые говорили, что таким же хорошим, как Безумный Ларкин, хотя было невозможно оценить это по прошествии стольких лет. На Монтаксе, целую жизнь тому назад, он получил лазерное попадание в рот во время боя в джунглях. Медики восстановили нижнюю часть его лица, приделав ему грубую и уродливую челюсть. Кроме разрушения его жизни, это испортило ему прицел. Ларкин знал, что Меррт был прав: на него можно было просто посмотреть, чтобы увидеть, что он знает, что делает. Он просто не мог перевести технику в фактические результаты. Трон знает, он пытался. Меррт потратил годы, пытаясь вновь получить квалификацию снайпера и вернуть свой лонг-лаз.

— Эта поездка – охотничья вечеринка, — сказал Ларкин, делая еще глоток, — поэтому мне нужны лучшие стрелки, которых я смогу заполучить.

— Это не я, — сказал Меррт. — Больше нет.