Мефистон. Кровь Сангвиния

— Скажи мне честно, Калистарий. — В его странных глазах сверкнула тревога. — Я не видел тебя после Термин. Становится хуже?

Как и всегда, настроение Мефистона было невозможно прочесть, но он не стал поправлять эпистолярия, назвавшего его старым именем. Рацел счел это хорошим знаком. Властелин Смерти просто медленно снял наручи и поднял руку.

Рацел чертыхнулся, увидев, что кожа Мефистона окутана темным огнем. Черные огоньки скользили по костяшкам и вспыхивали меж пальцев. Местами тьма полностью поглотила кожу, отчего рука казалась призрачной тенью.

— Что это?

— Дар, полученный после Термин, — ответил Мефистон. — Он больше не оставляет меня, Радел, даже когда я спокоен. Он всегда со мной. Даже сейчас он борется внутри меня… — Властелин Смерти закрыл глаза, и мерцающая тьма угасла. — Я едва могу им управлять, он сильнее с каждым днем, но чем больше я борюсь с ним, чем больше я… — Он взмахнул рукой, и воздух за ней наполнился искрами теней. — Чем больше я пытаюсь подавить Дар, тем больше он поглощает меня. Он меняет не только плоть: он омрачает мой разум. Он опьяняет меня, Рацел. Опьяняет.

Эпистолярий пристально глядел на странную тлеющую кожу Мефистона.

— А что с Дивинусом Прим? Ты нашел там надежду, или видения были бессмыслицей? Ты говорил, что кто-то зовет тебя.

Мефистон поглядел на руку, проворчал проклятие и вновь надел латную перчатку.

— Кто-то зовет меня, я уверен в этом. Я надеялся найти разгадку, хотя бы намек на причину проблем в Кронийском секторе, но спустя несколько часов понял, что путешествие было бессмысленным. После всех видений и посланий мне предстала еще одна кровавая бойня, где из-за мелочных разногласий в религиозных доктринах верующие убивают друг друга. Бойня столь же бессмысленная, как и в других мирах сектора. Должен признать, старый друг, что я вернулся озадаченным, ведь ни одна из моих надежд не оправдалась. Я не нашел ни связи между Дивинусом Прим и Даром, ни указаний на то, кто же повинен в мятежах. — Мефистон нахмурился. — Но теперь, выслушав бред Зина, думаю, что в видениях все-таки был смысл. Что все же существует способ…

— Способ обуздать Дар? — в удивлении покачал головой Рацел.

— Способ высвободить его. — Голос Мефистона изменился, в нем зазвучали эмоции, что случалось очень редко. — Способ стать оружием, которым я и должен быть по воле Ангела. Способ исполнить свое предназначение. Наконец-то понять, к добру или к худу я обрел его… — Мефистон повернулся к каменному бюсту одноглазого орла. — Ты ведь помнишь это? Помнишь битву за Хатан?

— Едва ли забуду. — Глубокий рокочущий смех Рацела разнесся по залам. — Тогда ты едва различал, где друг, где враг.

— Даже тогда я осознавал истину, возможности. — Мефистон кивнул, протянув руку, и позволил темному пламени окутать его перчатку. — Я должен верить, что эту силу даровал мне Ангел. Должен. Но до сих пор я не обсуждал Дар ни с кем, кроме тебя, Рацел.

— До сих пор? — Эпистолярий побледнел. — Калистарий, ты ведь не собираешься рассказывать о нем другим? Разумно ли? — Он снова огляделся, проверяя, не подслушивает ли их кто. — Скажи мне, что это не Ватрен. Капитан — хороший воин, но не мудрец. Даже спустя десятилетия я едва понимаю половину того, что ты рассказал мне о Даре; представь, каково будет ему. И вспомни, почему он занимает место в кворуме. Если Ватрену придется описать это в докладах командующему, все будет кончено. Меньше всего Данте захочет осудить тебя, Калистарий, но, возможно, у него не останется выбора.

— Не Ватрену. — Мефистон покачал головой. — Антросу.

— Во имя Бога-Императора, зачем тебе рассказывать об этом Луцию? — Пораженный Рацел отступил на шаг. — Он едва заслужил право носить броню. — Эпистолярий осмотрелся, чтобы удостовериться, что Антрос их не слышит. — Как ты можешь ожидать от него понимания? Если уж не справился я, сможет ли он? Много братьев лучше подойдут на роль доверенного лица. Почему он?

— Гай, ты мой единственный друг в этой Галактике, единственный. — В голосе Мефистона звучали непривычные чувства. — Поэтому я доверяю тебе даже тогда, когда не доверяю себе. Я бы никогда не стал разделять эту тайну с другими, но здесь выбора не было. Он видел меня. Когда на Термин Пять я думал, что все кончено, он заглянул в мою душу. Даже увидел ту бескожую женщину, что взывает ко мне. Думаю, она — ключ ко всему, возможно, та, кто заразил весь сектор мыслями об отступничестве и ереси. Быть может, она служительница одной из Губительных Сил. Возможно, Антрос поможет мне понять, кто она. Он… — Мефистон покачал головой, не зная, что еще сказать.

— Калистарий, — вздохнул Радел, — я не стану отрицать, что он силен. — Эпистолярий пожал плечами. — Ни один претендент не выглядел таким многообещающим до инсангвинации и не был столь решительным после. Но у меня есть сомнения касательно него, ведь Луций так амбициозен, его так обуревает желание двигаться дальше… В нем есть мятежный дух, ему не хватает уважения. — Он покачал головой. — Его даже не должно было быть вчера в Остенсорио, и он сам это знает. Его туда не вызывали ни я, ни ты. Почему он оказался там во время ритуала? Ему не хватает дисциплины. Конечно, он одарен, но…

— Мы не предвидели, каков его дар, Гай, и даже я еще этого не понимаю. На Термин произошло нечто, что связало нас, наши мысли. — Мефистон следил за текущим по его броне черным пламенем. — Не знаю, к добру или к худу, но Антрос нашел путь в мое будущее. Наши судьбы переплетены.