Аниото. Проклятие луны

— Тебе смешно?! — пихнула парня в грудь, чувствуя, как праведный гнев покалывает на кончиках пальцев. — Я думала, ты меня убьешь!

Крик взвился ввысь, спугнув желтоглазую сову, облюбовавшую дереву неподалеку.

— Т-ш-ш! — парень поддался вперед, затыкая мой рот ладонью. Он будто очнулся, вспомнив, где мы находимся. Судорожно огляделся по сторонам, и потянул меня прочь от догорающего костра.

— Мм… Пуфти! Уоод! — невнятно промычала я, пытаясь вырваться, ощущая, как земля скрипит на зубах. Влад отпустил меня, только когда всполохи огня совсем затерялись среди деревьев.

— Нам надо срочно бежать, — голос парня был неестественно серьезным: я потерялась, забыв все оскорбления, которыми я хотела от души полить нахала.

— Что? — эмоции смешались, в висках застучала кровь, а в голове проносились недавние события. Порез на руке неприятно кольнуло.

— Они найдут нас. Пойми! — парень схватил меня за предплечья, и притянул ближе, заставляя посмотреть ему в глаза. Даже слабый свет полной луны, подернутой поволокой облаков, не скрыл лихорадочный блеск в карих глазах, все еще сохранивших пугающе-желтые переливы на радужке. — И заставят убить тебя!

Парень отшатнулся и схватился за голову, как при приступе боли. Краешек луны опасливо выглянул из-за облаков, осветив его покрытые грязью и засохшей кровью пальцы, судорожно вцепившиеся в волосы. Влад медленно оседал на землю, и я снова услышала тот мерзкий хруст, когда он повернул шеей, хищно наклонив голову на бок. Потом по его лицу прошла волна, похожая на странную судорогу, и он снова схватился за голову с рычащим стоном.

— Кровь… будто… кипит… — парень заметался, врезавшись в ствол дерева, спугнув прятавшуюся по кустам живность. — Зверь… хочет… твоей крови… Нет!

Застыла, чувствуя, как внутри все наливается льдом. Знакомый зуд прошелся по шее.

Влад снова со всего размаха врезался в дерево — на этот раз явно специально. У него на лбу выступила кровь.

Насилу выдернула себя из ступора, и кинулась к парню.

Он, может, и паршиво поступил, но я не дам ему размножить себе голову, прежде чем добьюсь внятно ответа.

— Прекрати!

Вцепилась в его плечи, буквально повиснув на нем, оставляя красные борозды от ногтей на его коже. Файтов попытался меня сбросить, но как-то слабо. Желтый глаз луны снова спрятался, будто испугавшись. Я убрала руки, стараясь не смотреть на оставленные мной царапины. Влад сполз по стволу, прижав голову к коленям и затих. Я уж было подумала, будто он потерял сознание. Но когда наклонилась проверить так или это, Влад вздрогнул еще до того, как я коснулась его затылка.

— Прости… Звучит банально и тупо… Но я, правда, не знал… Я бы не стал… Я не убийца… — прохрипел он, подняв голову. Желтые прожилки еще мелькали в его карих глазах, но они меня больше не пугали.

Не знаю: жалость ли во мне взыграла или воспитанный мамой альтруизм — но мне захотелось ему помочь. Убрать мучительную боль, таившуюся на дне карих глаз.

— Ладно, — бодро добавила, но вышло неуклюже, будто голос разучился звучать в жизнерадостном диапазоне. — Идем.

— Куда? — без единой эмоции поинтересовался он, позволяя потянуть себя вверх. Влад выпрямился, насколько смог, силой потерев лоб, будто пытаясь изгнать что-то из головы, еще сильнее размазывая кровь по лицу.

— Ко мне, конечно же, — без тени сомнения произнесла я. Парню нужна помощь. Да и лучше, если он будет под присмотром хотя бы сегодня. А утром решим, что делать дальше.

— А что ты бабушке скажешь? — Файтов понемногу приходил в себя, даже издевательски-хитрый прищур глаз, который меня обычно так бесил, вернулся.

Но сегодня ему и так досталось, а я чувствовала себя опустошенной, и устраивать ставшую привычной перепалку совсем не хотелось, поэтому я ответила ему будничным тоном без искр недовольства и едких фраз.

— Ничего.

Услышав ответ, Влад поперхнулся остроумным словцом, которое он хотел выдать, чтобы создать хотя бы иллюзию нормальности.

— И она не задаст вопросов по поводу моего вида? — парень поправил узел из рукавов, сдвигая его на бок.

Окинула Файтова внимательным взглядом и, закусив губу, перебирала в голове варианты, как избежать неловкой ситуации. Если честно, я и забыла, что на нем сейчас костюмчик Тарзана. Думала, мы тихо проберемся через прихожую. Но… а если бабуля не спит…? Нет… Нужен другой вариант.

— Полезешь через окно, — сказала со своей серьезностью.

Короткий смешок вылился в смех на грани истерики. Хотя ничего критично смешного в прозвучавшей фразе я не заметила. Видимо, у «парня с обложки» потихоньку черепица с крыши осыпается.

— Закончил? — спросила, когда он отдышался и со всем вниманием приготовился слушать весь план. — Так вот. Я достану лестницу, — парень прыснул в кулак. — Из пристройки у курятника… — протянула нейтрально, хотя раздражение все же всколыхнулось где-то в глубине, — и ты с помощью нее залезешь на чердак.

— Клевый план, — парень согнул все еще подрагивающие пальцы в кулак и оттопырил большой палец.

Не удержалась и закатила глаза.

Остальную часть путь мы преодолели в молчании. Я даже начала скучать по своей внезапно куда-то испарившейся фобии — шарахалась бы от каждого укутанного в густую тень дерева, меньше бы в голове тревожных мыслей варилось. Украдкой поглядывала на задумчивого парня то и дело вскидывающего голову к небу, ища взглядом прятавшуюся за покрывалом из облаков луну. Все чувства, подкормленные мрачными мыслями, натянулись, точно струны, и я вздрагивала буквально от каждого шороха, нервно оборачиваясь. Пару раз даже показалось, что среди деревьев мелькнула тень в плаще.

Решимость помочь однокурснику таяла на глазах. Да и что я могла? Ровным счетом ничего. Те странные сны… Я никак на них не могла повлиять. Да и что-то в глубине души подсказывало, что Мара больше в них не появится, по крайней мере, так открыто. К тому же самое существенное я от нее уже услышала…

«Не дай ему убить тебя», — переливчатый голос, с холодными нотками снова пронесся в голове. Да прозвучал так громко, что, казалось, я услышала его наяву. Снова судорожно обернулась.

— Успокойся, — бросил Влад, напряжение и хрипы из его голоса ушли, хоть он и звучал уставшим. — Они до утра вряд ли проснутся.

Кивнула, не особо приняв на веру его слова. Чтобы вернуть хотя бы 80 процентов моего доверия, ему надо постараться.

Стоило выйти на опушку, Влад сбивчивым шагом — только сейчас заметила, что шел он босиком — направился к камню. Я отвлеклась на манящие огоньки — окна деревянных домов с крышами, покрытыми рубероидом и шифером — похожие друг на друга, но отличающиеся цветом и высотой стен, заборами, формой крыш и годом постройки. У тех, что были поновее, дерево еще не потемнело, а краска не облупилась так сильно. Каждый из этих домиков казался родным, а теплый свет, лившийся из них, прогонял тревогу, стремившуюся стать паранойей. Как только я ступлю на дощатый тротуар, перецеживающийся с бетонными плитами, почувствую себя защищенной от напасти, что скрывается в лесу.

Шагнула вниз по склону опушки, когда в меня полетела олимпийка. Развернулась, чтобы рыкнуть на парня, но открыла от удивления рот.

— А откуда…? — растерялась, пробегая взглядом от пары черных кроссовок до такой же черной футболки, обтягивающей развитую мускулатуру.

— Оставил запасной комплект одежды на всякий случай, — в голосе Влада сквозило самодовольство. — Не всегда удается снять одежду до… — голос потух, впитывая мрак ночи, — … трансформации.

Парень помрачнел, снова позволяя тяжелым думам отравить мозг.

Мне, наверное, нужно было его как-то отвлечь, уведя от проскочившей мысли в более позитивное русло, но я не знала, какие слова перекроют все то, что случилось. Все то, что с ним происходит.

Поэтому я молча вышагивала рядом, разглядывая ряд темнеющих в ночи бочек, напротив почти каждого дома. Они выстроились по струнке, в ожидании следующей зимы. В Нижнем Поселке не проведен водопровод, и многие летом качают воду насосом из подземных скважин или роют колодец, а зимой в субботу утром выстраиваются перед калитками и таскают ценный груз, привезенную водовозкой, из бочки в дом.

Влад не отставал, попутно тыкая по экрану телефона. Надеялась, что он не пишет душевные смс нашим общим знакомым, что сейчас видят десятый сон. Я почувствовала привычную волну легкой зудящей злости — хоть что-то вернулось на круги своя. Вот зачем он спрашивал, как отреагирует на его наряд нудиста бабушка, если у него имелся схрон с запасной одеждой? Но спрашивать не стала. После того, что случилось, любой бы растерялся. Да и не хотелось лишний раз возвращаться к этой теме. По крайней мере, не сегодня, когда шею все еще царапает фантомный зуд.

— Так мне лезть на крышу? Или пройдем через парадную? — поинтересовался Файтов. — Все-таки моим шмоткам и мобиле ноги не приделали…

— Лезь, — холодно отчеканила я, сложив руки на груди. «Заставил мой мозг выдумывать ненужный план — расплачивайся», — подумала я, но промолчала.

Да и мне тоже стоит воспользоваться лестницей. Поздно уже… Да и бабушку волновать не хочется. Судя по потухшему свету — она спит. Но лучше не рисковать.

К счастью, за лестницей далеко идти не пришлось. Она была заботливо прислонена к стене рядом вывеской с номером дома. Надеюсь, бабушка по ней не лазала, с нее станется. А то она часто ворчит, что надо обновить покрытую ржавчиной пластину, висевшую на доме еще со времен СССР.

Влад ловко забрался наверх, перепрыгивая через пару перекладин — и не скажешь, что он совсем недавно еле на ногах стоял. Я залезла следом, радуясь, что бабушка решила переставить лестницу. Обычно она стояла у курятника или пылилась в пристройке.

Окно поддалось без проблем — я его не запирала на щеколду, позволяя легкому сквозняку гулять по комнате. Пришлось отдать парню свое одеяло — не на голом же полу спать — и одну подушку.

Кинув олимпийку на стул и сняв кроссовки, я, в чем была, забрала на кровать, укрывшись тонкой простынею. Мягкий бамбуковый комплект постельного белья, с еще сохранившимся запахом порошка, заботливо принял меня в свои объятия. Вытянула ноги и перевернулась на живот, утыкаясь в подушку.

«Наверное, зря я его оставила здесь на ночь. Вдруг он опять…» — запоздалая мысль оборвалась, так и не оформившись. А я клетка за клеткой погружалась в сон. Последнее, что услышала — ночной стрекот насекомых из приоткрытого окна и тихие, неловкие два слова, донесшиеся со спального места, организованного на полу.

— Спокойной ночи.

Правило 15.1. Не верь в сказки! Или верь…?

Поверхностный сон совсем не дал восстановить силы, разрозненные обрывки спутанных образов, как тысяча осколков разбитой вазы, никак не складывались в общую картину, поднимая из глубин странное чувство беспокойства. Я ворочалась, пока не услышала истошный крик соседского петуха, тяжело разлепила глаза и привстала: парень мирно спал на полу, лишь дернулся, когда заголосила сумасшедшая птица, перевернулся на другой бок. В предрассветных тенях, выражение его лица приобретало гротескные очертания, но странно — мне не было страшно. Я даже немного успокоилась — видимо, болезненно беспокойный рваный сон был вызван страхом проснуться и увидеть на полу черного леопарда. Откинулась на подушки и, прислушиваясь к мерному, чуть хриплому дыханию, невольного соседа, позволила себе снова нырнуть в царство Морфея.