Град на краю

— Что вас устроит? — спросил Василь вкрадчиво. — Выкуп? Зачем маяться, тащить нас в Орду? У тебя наш груз, он тысячи тенге стоит. Нас же тащить на Юг, одни сложности.

— Ты точно торгаш, — расхохотался казах, — воин мне бы уже грозил карательными войсками из Белорецка. Ну так даже проще, быстрее договоримся.

— Что есть у меня, ничтожного, чтобы тебя удовлетворило? — подобострастно сказал Василь.

— У тебя в караване был механик, вот он мне и нужен.

— Не знаю, — сказал Василь растерянно, — механика не было.

Он и правда не знал. Механики были бесценными — без них не было бы электростанций, паровозов, бесчисленных механизмов городов. Механики обходились дорого и редко покидали города. Толстый казах встал, потянувшись за плетью — Василь изобразил испуг и бухнулся на колени, закрывая руками.

— Думаешь, бить буду? Не, ты мне живой и целый нужен. Двести тенге дадут за каждого. За женщин пятьсот. Но если скажешь, кто механик, ты сильно поможешь себе. Я продам тебя в столице, а не на деревенском рынке. Сам понимаешь, жизнь твоя будет другой.

«Механик, надо же, — подумал Василь, — но почему с нашим караваном, а не в бронепоезде с уфимцами? Хотя неважно — знал бы кто, выдал без вопросов».

— Прости, уважаемый, но я не знаю, что у меня в караване был механик. Я бы и даром тебе отдал из уважения к такому могущественному господину, — сказал Василь вкрадчиво. — Может, твой информатор посмел обмануть тебя?

— Обмануть меня? — от хохота огромное брюхо заходило ходуном. — Нет, меня не обманывают.

«Даже не стал протестовать, что был информатор, — подумал Василь. — Ну, значит дед, больше некому».

Механик объяснял многое. Чтобы ордынцы зашли так далеко на Север, награда должна была быть огромный. Ещё Василя беспокоило, что его не тронули. Если налёт организован, чтобы избавиться от него, он должен был быть первым убитым. Может, налёт был случайным? Это объясняло почему Искандер остался в живых — он не выглядел как охранник, вот и пронесло.

— Уважаемый господин, я поговорю с людьми, пообещаю свободу, если они сдадут механика. Я не всех знаю, кто был со мной в караване, но дай мне время, и я найду того, кто тебе нужен.

Толстяк опять расхохотался до слёз.

— Свободу? Точно, в столицу надо тебя вести. Смешить будешь.

Василь потер глаза.

— Прости за дерзость, уважаемой, но у меня вопрос. Со мной девушка была…

— Девка, говоришь? Была такая. Да чёт она больно шустрая оказалась. Асмет только её вязать начал, а она вывернулась и всё лицо ему поленом раскроила. Потом нож выхватила, ещё одного порезала — ответил казах. — Вот только не помогло ей, две стрелы в спину, улетела с обрыва.

Василь притворно зарыдал, закрыв лицо ладоням — ордынцы нечаянно решили его большую проблему.

— Смотри, времени тебе до утра, — сказал толстяк, потом повернулся к своим и плёткой указал увести Василя к остальным пленникам.

— Накормить его. Если попросится, отпускай на улицу под присмотром, — сказал толстяк охране.

Василя отвели в огромную юрту — внутри она была едва освещена жаровнями, от них же шло и тепло. На полу в полумраке стояли три клетки — каркас из жердей, перевязанный кожаными полосами. Пленники уже сидели внутри — казахи раздели их и унесли верхнюю одежду. С Василя сняли шубу, оставив его в нижней лёгкой стеганке и запихнули в клетку. В юрте осталось два казаха — они разлеглись на коврах, не сводя глаз с пленников. Василь сел, разминая руки, потом помог снять верёвки Киму — ему не стали отвязывать культю, оставив её привязанной к телу.

У Василя не было особо времени присмотреться к Киму во время сбора каравана, а в дороге тот был незаметен. Василь попробовал составить ориентировку на Кима — средний рост, черты азиатские, лицо плоское, высокий лоб, чёрные волосы, — и тут же понял, что дело это бесполезное. Кроме отрубленной кисти тот не выделялся ничем. Василь не знал, как должны выглядеть корейцы, но может тот и не был корейцем, а просто придумал для важности.

Кроме Кима, в клетке был семейный мужчина, взятый в Сибае — тот угрюмо молчал. Василь попробовал заговорить с ним, но мужик остекленело смотрел в темноту.

— Ты как? Выглядишь плохо, — спросил Василь Искандера через решётку.

— Да, живой. Тошнит только, — ответил тот.

— Траванули нас, — сказал Василь, — это дед устроил.

Он пытался вспомнить лицо деда, который прилепился к ним в Белорецке — жизнь долгая, если выберется из плена, то того ждет лютая смерть. Казах рявкнул и показал плеть — не болтать, это было ясно и без перевода. Василь лег на пол — казахи не поскупились, накидали для них шкур. Можно было спать, не рискуя отморозить почки.

Сейчас у него было время подумать. Непонятно, зачем нужен был механик в Сибае? За две недели, что он был в Сибае он понял, что на станции хватает и механиков и тепловиков. Зачем он ордынцам, было понятно — по слухам, те восстанавливали электростанцию в Актобе. Василь слышал, что казахские купцы в Белорецке заманивали народ на исполинскую стройку — нанимали электриков, механиков и, главное, тепловиков.

Сейчас самое простое, это уговорить, чтобы кто-то выдал себя за механика. Даже в столице казахов у Квадрата есть связи, может, и вытащат. Единственный, кому мог Василь довериться, был Искандер — чувствовалась в парне и сила, и опыт. Да и Комендант говорил, что тот опытный степняк. Эх, были у Василя планы на Искандера по возвращении в город, да придётся использовать его для своего спасения. План неплох — всё равно ему в плен, а я смогу успеть направить помощь по его следу. Василь протиснулся к решётке и шёпотом подозвал Искандера, наскоро объясняя тому план. Молодой охранник не возражал, сразу согласившись, что лучше возможности может и не быть. К разговору прислушивался Ким, потом подсел ближе и прервал их.

— Мне жаль твою девушку, — сказал кореец.

Василь удивлённо поднял брови.

— Почему ты думаешь, что она моя девушка?

Василь внимательно посмотрел на корейца — что-то хотел от него странный спутник, иначе бы не заговорил.

— Ты за неё переживаешь? Ты бы за себя переживал. Работорговцы увечных не берут.

— Нет, не переживаю, — Ким безрадостно улыбнулся. — Дело в том, что это я механик. Слесарь шестого разряда по двигателям. Ты же про это говорил с толстяком?

Интересно, подумал Искандер, Ким слышал наш разговор, и он понимал казахский язык. Не прост, ой не прост.

— А рука? Как ты с таким увечьем, и механик? — спросил Василь недоверчиво.

Ким поморщился и пренебрежительно махнул культей.

— Военная травма. От этого я не перестаю быть механиком.

— Почему ты сейчас это говоришь? — спросил Василь.

— А что измениться? Я думаю, что тебе, что мне одна дорога — в Южный Казахстан.

Василь пожал плечами. Это снимало много проблем, но ставило ещё больше вопросов. Главным было — знал ли комендант про механика? Знал, наверняка, поэтому и попросил меня поехать с караваном. Было обидно, что комендант предпочел использовать его в тёмную, не рискнув доверить секрет.

* * *

Ближе к ночи Василь решил выйти из юрты на разведку.

Как он не просил вечером, охрана так и не позвала толстяка, сказав, что все разговоры будут утром. Юрта была едва освещена углями в жаровнях. Со стен тянуло холодом — в темноте сопели спящие люди, свернувшись калачиком на полу. Василь встал и подошёл к решётке.

— Эй, богатырь, в туалет надо, — сказал он негромко на казахском.

Охранники были уже не те, кто был днём — когда они сменились, Василь не заметил. Один из охранников встал с ложа, взял дубинку и выпустил Василя из клетки. Он накинул единственную шубу, лежащую на этот случай у входа, и вышел на улицу. Его встретила ночь, едва разбавленная факелами — ровная, глубокая темнота без луны и звёзд. В пляшущем свете факела виднелась стена юрты. Из темноты вышел замёрзший охранник и пошёл на новый круг.

«Крепко же вас толстяк держит», — подумал Василь.

Налетчик отвёл Василя к отхожему месту, и Василь с опаской стал на брёвна, перекрывающие яму. Запаха почти не было — всё подмёрзло. Казах воткнул факел рядом с Василем и отошёл шагов на десять. Василь начал развязывать застёжки на штанах, думая о людях из каравана. Людей, конечно, жалко…

Сбоку, с кучи мусора, донесся едва слышимый свист. Василь оглянулся, но увидел лишь затоптанный снег, горы и сломанные нарты. Он пригляделся: под нартами приподнялся пласт снега. Алёнка. Жива. Сердце Василя быстро забилось. Он оглянулся на охранника, но тот смотрел в другую сторону. Василь неслышно застегнулся, потом кивнул в сторону казаха и показал на горло. Девушка отрицательно покачала головой, потом показала знак вопроса и знак помощи. Василий кивнул.

— Эх, жизнь жестянка. Эй ты? Зачем сортир на морозе. Не могли внутри сделать ведро?

— Только больные в юрте в ведро ходят, — ответил охранник.

— Ну а что, двое вас. Второй бы и вынес.

Казах показал ему плеть и снова отвернулся.

— Ладно, молчу, молчу.

Василь посмотрел на Алёну и показал знак бегущего человека. Та отрицательно покачала головой и жестом показала ему ждать. Повоевать хочет, только этого и не хватало! Он хотел жестом приказать ей убить казаха, но девушка отрицательно покачала головой и скрылась под снегом.

— Всё, заканчивай свои дела, — сказал казах, вытаскивая факел со снега. Василь пошёл к юрте, скрипя зубами от раздражения. Ему вспомнилась история из юности, когда он был беспризорником в Уфе. Тогда его подловила конкурирующая банда и отобрала всё ценное. Вот только когда его, отвесив подзатыльник, собирались отпустить, появились дружки. Вроде пришли его спасать, но в тот момент он не был уверен, что переживёт такую помощь.

Василь зло выругался — лучше бы работорговцы не промахнулись.