Мефистон. Кровь Сангвиния

«Он не просто чернокнижник. Он — игрушка чего-то гораздо более опасного. — Голос Властелина Смерти прозвучал взволнованно, даже пылко. — Дело не только в клинке. Теперь я это вижу. Теперь я понимаю, почему меня призвали сюда. Кто-то хотел, чтобы я узнал об этом. Увидел его тут, в этой битве. Так было предначертано».

Едущий на спине змея по обагренному льду Извечный Принц даже не глядел на лежавшие на дороге груды тел истребленных гвардейцев. Гнев вскипел в душе Антроса. Каждый их этих людей умер, веря, что они сражаются за Императора. Питер Зорамбус свел их ложью с пути истинного и с удовольствием наблюдал, как они гибнут. На лице его была та же приветливая улыбка, что и в Тарнском аббатстве.

Лексиканий шагнул вперед, вытаскивая пистолет.

«Он сокрушит тебя, — сказал Мефистон. — А мне еще предстоит понять, кем ты являешься для меня. Жди, лексиканий Антрос».

Сестры вскочили, услышав треск ломающегося камня. Антрос резко обернулся, вскинув пистолет, и увидел, что сквозь падающий снег к нему идет Рацел. Ветеран снял шлем, и поэтому лексиканий заметил, с каким ужасом тот глядит на его изуродованное лицо.

— Тебе стоит позвать апотекария, — нахмурившись, проговорил Рацел. — Ты позоришь нас своим видом.

— Какая трогательная забота! — усмехнулся Луций.

Эпистолярий поднял бровь и отвернулся, разглядывая разыгрывающуюся у ворот сцену. Все больше изможденных серафимов выходили из дыма, и Антрос понял, как мало из них дожили до изгнания демонов — как высока оказалась цена триумфа. Все уцелевшие и дожившие до окончания боя были отмечены жуткими ранами.

Между тем Извечный Принц неспешно и грозно приближался к воротам. Мефистон не двигался с места. Собравшиеся на стенах воины последовали его примеру и не стреляли, позволяя врагу подойти ближе и заговорить.

— Старый друг! — воскликнул Зорамбус, улыбнувшись Мефистону. Он рассмеялся, увидев суровые и решительные лица Сестер Битвы, и показал рукой на старшего библиария. — Разве вы не поняли, кто он? Чего он хочет? Мы оба лишь игроки в одной игре, великой игре. Ангел хочет похитить ваше величайшее сокровище так же сильно, как и я. Что, думаете, он сделает, если победит? Думаете, оставит клинок вам?

Сестры все так же глядели на него с ненавистью и решимостью. Улыбка Зорамбуса поблекла.

— Вы знали? Он нахмурился. — Вы знали, что он пришел сюда, чтобы забрать клинок, и все же решили сражаться с ним бок о бок?

Ответом ему была лишь звенящая тишина. Антрос окинул взглядом стоявших рядом женщин и не увидел в их глазах ни тени удивления.

Лицо Зорамбуса начало подергиваться от еле сдерживаемой злости. Он повел мечом слева направо, словно готовясь поразить соперника.

— Ничтожества, — процедил он. — А ведь так разглагольствовали об обетах, о верной службе! — Он снова взмахнул мечом, а потом воздел его к зеркалу неба, — Хоть кто-нибудь из вас понимает, что означает Чудо? И это истинное чудо. Не салонный фокус, совершаемый во имя заплесневелого трупа на Терре.

Колдун спрыгнул со спины змеи, пробрался между тел павших драгун и поднял одного из них. Бок мужчины представлял собой кровавое месиво, но вздох боли эхом разнесся по безмолвной долине, показывая, что солдат все еще жив.

— Как ты думаешь, за что ты погиб, мертвец? — рявкнул Зорамбус.

Человек попытался вырваться, ужаснувшись преображению своего пророка.

Антрос взялся за болт-пистолет, но Рацел перехватил руку и покачал головой, кивнув на Мефистона. Перегнувшись через парапет, старший библиарий внимательно изучал чернокнижника.

— Скажи мне, за что ты сражался! — потребовал Зорамбус, отвесив драгуну тяжелую звонкую пощечину.

— За Обет! — Мужчина выругался и плюнул кровью в лицо лжепророку. — Чтобы остановить неверующих, скрывающих силу Императора от Него. Чтобы освободить Окаменелый меч, дабы его можно было использовать для очищения Галактики от…

— Нет! — Зорамбус издал безумный смешок. — Нет, ошибаешься! Ты лишь пешка в игре. Нет, даже не в игре. — Он расхохотался. — В розыгрыше!

Солдат нахмурился в растерянности, но Мефистон кивнул и громогласно произнес, позволив психической буре, все еще завывавшей в его костях, разнести его голос по долине:

— Это состязание. — Он поглядел на отражение над головой. — Ты скрыл Дивинус Прим, чтобы вы могли сыграть в игру.

— О, а ты хорош! — рассмеялся Зорамбус, снова взглянув на серафимов. — Он делает вид, что удивлен, но кто, как вы думаете, был в этой игре моим соперником?

Стоявшие рядом с Антросом сороритас переглянулись. За суровыми масками промелькнула тревога.

— Должен признать, ты сыграл хорошо, брат. — Зорамбус неохотно кивнул Мефистону в знак уважения. — А вот канониссы я не вижу. Думаю, ее ты убил первой? — Он бросил драгуна на землю и небрежно взмахнул мечом. — А хотя… неважно.

Он еще раз взмахнул мечом, и Антрос переглянулся с Рацелом, запоздало осознав, что происходит. Колдун выводил в воздухе руну.

— Покиньте стены! — приказал Мефистон, поглядев на стоявших вокруг Сестер Битвы.

Одни шагнули прочь, подчиняясь, другие же с сомнением посмотрели на него.

— Где святая Офиуса? — прошептала одна.

— Я не видела ее с тех пор, как явился Астра Ангелус.

— Немедленно! — воскликнул Мефистон, спрыгнув со стены; за его спиной распахнулись крылья.

— Зорамбус тянул время, — процедил Рацел, посмотрев на серафимов. — Он заговаривал нас, а сам готов…

Раздался вопль, когда Зорамбус вонзил меч в грудь мучимого им драгуна.

Мефистон полетел по воздуху, широко расправив эфирные крылья. В руке его пел от жажды Витарус.

Чернокнижник улыбнулся, подняв окровавленный меч.

Властелин Смерти обрушился на Извечного Принца с такой силой, что они пропахали в дороге борозду. Мефистон замахнулся Витарусом, но колдун ускользнул, превратившись в размазанное световое пятно, чтобы снова возникнуть в паре метров от библиария. Лицо его то ухмылялось, то скалилось.

Старший библиарий вскочил на ноги и нацелил Витарус в голову противника. Клинок содрогнулся, извергая жидкое пламя. Зорамбус едва успел отвести огонь в сторону при помощи собственного меча и, попятившись, споткнулся о груду трупов. Зорамбус насмешливо улыбался, отступая под напором к краю дороги.

— Слишком поздно! — расхохотался он, бросив взгляд на стены Вольгатиса.

По крепости пронесся низкий подземный стон.

Стоявшие рядом с библиариями серафимы тревожно переглянулись, но не сдвинулись с места. Рацел поглядел на огромный портик внизу; в его усмешке сквозило раздражение.

— Уходите! — гаркнул он на женщин, но те остались стоять, с сомнением глядя на эпистолярия. — Вы умрете, — сказал он, словно говоря с непослушными детьми. — Стены Вольгатиса рушатся.

Сестры Битвы заозирались, постепенно понимая, о чем речь. Все огромное здание тряслось и содрогалось, раскалывались кости и камни, к небу вздымались клубы пыли. Когда по стенам пробежали трещины, Рацел схватил Антроса за руку:

— Лексиканий, тебе понадобятся твои крылья.

Антрос поглядел на обрыв и кивнул. Наконец осознав опасность, серафимы стали спрыгивать на снежные склоны и уноситься прочь от Кровавых Ангелов на прыжковых ранцах. Поднявшись вслед за учителем на парапет, Луций лишь сейчас увидел размах сотворенного Зорамбусом заклинания.

Прежде удерживавшие портик громадные статуи вставали с коленей и расправляли плечи. То были шесть каменных колоссов, каждый почти двадцати метров высотой. Лица их стерлись за прошедшие эпохи, вместо глаз виднелись пустые провалы. Когда библиарии приготовились к прыжку, статуи выпрямились и сбросили многовековое бремя, сорвав древний фасад Вольгатиса, словно бумажную маску. Подобная горе крепость начала оседать, извергая камни и дым, словно в нее врезалась боеголовка. По ущелью разнесся грохот рушащихся стен, над дорогой поднялись тучи дыма, смешавшегося с падающим снегом.

Библиарии прыгнули в пустоту, чувствуя, как уходят из-под ног стены. Гибнущая крепость застонала. Антрос призвал кровавые крылья и спикировал в густые клубы вслепую, сопровождаемый градом обломков. В полете он потерял Рацела из виду.

Когда внезапно из облаков пыли и снега появилась земля, лексиканий едва успел выйти из пике. Он приземлился и, спотыкаясь, пробежал по трупам среди выгоревших остовов танков.

Луций резко обернулся и увидел нависшие над ним смутные силуэты шести каменных голиафов. Исполинские големы шли навстречу лавине обломков и молотили по стенам кулаками размером с танк, давили ногами древние опоры и колонны. Грохот, и без того оглушительный из-за акустики узкого ущелья, стал поистине апокалиптическим. Антрос пораженно смотрел, как гибнет Вольгатис.

— Окаменелый меч, — прошептал он, но предсмертный крик обители заглушил его слова.

В дыму замерцали огни, и Антрос, спотыкаясь, побрел по пыли, сжимая болт-пистолет. Мефистон стоял на башне подбитого танка, подняв руку к небесам. Над ним в кровавой сфере кружил Зорамбус.

Когда Луций приблизился, он увидел, что доспех Мефистона покрыт узором из черных линий — трещинами шириной в волос. Местами фрагменты брони откололись, обнажив плоть, окутанную тьмой.

Антрос шел к повелителю, пытаясь устоять на ногах, несмотря на сотрясавшие долину толчки. Терзавшие его еще на Ваале предательские сомнения вернулись. Лексиканий смотрел, как старший библиарий дрожит и сыпет искрами, словно дрова в костре. В нем было что-то… почти демоническое.

Но лицо Властелина Смерти осталось все таким же непреклонным и спокойным. Что бы Дар ни делал с его плотью, он не ослабил волю. Антрос тряхнул головой, пытаясь избавиться от дурацких мыслей.

— Клинок! — воскликнул он, пытаясь быть услышанным сквозь яростный рев кровавых чар.

Кружившая вокруг Зорамбуса алая клетка искрила, будто огромное силовое оружие, отчего воздух рябил и трещал. Колдун бил по внутренней стене сферы своим фальшионом, и каждый удар сопровождался вспышкой психических сил, но сфера лишь растягивалась, поглощая удар. И каждый раз чернокнижник выл от злости.

Мефистон непонимающе покосился на Луция.

— Вольгатис! — воскликнул Антрос, показав посохом на осыпающиеся стены и бесчинствующих гигантов. — Он уничтожил крепость!

Мефистон запнулся, только сейчас заметив эпический размах разрушения. Он опустил руки, на мгновение забыв о пленнике.

Зорамбус воспользовался этим, с удвоенной яростью ударив по окружавшей его багровой сфере. Он рассек ее мечом и хлынул из сферы, шлепнувшись на дорогу в фонтане крови; его доспехи стали такими же красными, как у Мефистона. Кровь барабанила по его спине, но колдун все-таки смог встать и попятился прочь от Властелина Смерти, поскальзываясь и опираясь на меч, как на костыль.

Мефистон отвел взгляд от осыпающихся стен крепости, поглядев на Зорамбуса, затем снова обратил лицо к Вольгатису.

— Значит, мы оба проиграем, — рассмеялся чернокнижник, кашляя и брызжа слюной. — Окаменелый меч дос…

А затем его глаза расширились от изумления, когда острие мерцающего клинка вышло из его груди. Спотыкаясь, колдун шагнул вперед и в падении соскользнул с меча, который, как оказалось, сжимал в руках Рацел, стоявший позади него с суровым лицом.