Дорогой панцирной пехоты

* * *

А озерцо все менялось и менялось. Вот рядом с ложем изящный прочный столик появился и роскошное каменное кресло в придачу: местный управляющий тоже послушать решил.

— Капитан с самым важным разобрался, перешел к остальным делам. Старшого вызвал в первую очередь. Рассчитаться. Выдал все оговоренное плюс премии.

А потом Хоз… то есть Старшой спросил, сколько денег и времени подземный ход сберег. Капитан мигом понял, к чему дело клонится. С неохотой, но ответил. Занизил, разумеется. Но мы торговаться не стали, предложили в счет этой экономии отдать контракты Браконьера, Сержанта и еще пяти ветеранов. Все равно они в гарнизон не хотели. Кэп, недолго думая, согласился. Так и разошлись. Что забавно — и он, и Старшой думали, что на медяк серебрушку взяли. Это, чтоб вы знали, называется взаимная выгода.

Забрали мы две телеги. Еды набрали, вина, барахла всякого прихватили… И поехали своей дорогой. С нами еще три служанки увязались, так что ехалось весело — сыт, пьян и баба на ночь есть. Не только, кстати, на ночь. Служаночки отзывчивые подобрались, так что и днем скучно не было.

И вот забавно: пока с ротой шли, дороги пустые были, а теперь и купцы ездят, и крестьяне. И таможня появилась. Как наши телеги увидели, аж затряслись от жадности.

Но не тут-то было. На подъезде в восемь глоток "Дорогу панцирной пехоте" грянули. Таможенники обалдели — только что честь не отдавали, когда мы мимо шли.

А мне вдруг показалось, что за нами длиннющая колонна шаг печатает, так что земля дрожит… Даже не выдержал, оглянулся.

А вскоре встали на развилке. Рядовых оставили добычу охранять, сами же в соседнюю деревеньку пошли. Мелкую такую. Мелкая-то мелкая, но весьма богатая. И там Старшой нас к домику на отшибе привел. Постучались, открывает молодая еще женщина. Ей тогда двадцать три было.

И Старшой меня в очередной раз удивил. На колено встает и торжественно так:

— Почтенная госпожа, позвольте предложить вам место главного медикуса во вновь формируемой наемной роте 'Коготь'. Что же до запретного искусства, из-за которого вас выгнали из Университета, то оно будет более чем востребовано, и практики я вам обещаю куда больше, чем было бы в городе.

- 'Коготь Дьявола'? — девушка рассмеялась, на меня показывает.

— Вас это смущает?

— Нисколько, — словно ждала такого предложения. А потом с крыльца сбежала, громилу в щечку чмокнула: — Шут ты. Шутом был, шутом и остался. Мне полдня на сборы надо. Погреб за домом — берите, что хотите.

И неожиданно со злобой добавила: 'Сюда я по любому не вернусь!'

Уже потом, когда на тракт возвращались, я у Старшого спросил тихонько, что, мол, за запретные искусства такие. Ну не любил я тех, кто этими вещами занимается. А она услышала и сама ответила.

— Хирургией, — голосок звонкий, красивый. — Женщинам запрещено заниматься хирургией.