Закон дороги

— Уверен. Сама же говорила, что маг без сердца — подарок для Отступника.

— Это не я, это Одри.

— И она права. Ну что, теперь ты больше не боишься?

— Боюсь. Боюсь потерять тебя, — покачала головой леди Даллет. Сказала, и сама испугалась сказанного.

— Даже не думай об этом, — маг обнял ее крепко, точно пытаясь спрятать от всех опасностей и бед, — пока мы живы — мы вместе, даже если между нами миры, — он осторожно поправил выбившийся из-под капюшона светлый локон Тайри, стер с ее щеки каплю растаявшего снега, — Пойдем, ты совсем замерзла.

Последний отрезок пути они шли молча, и Город изо всех сил старался не нарушить эту хрупкую тишину.

**** **** ****

— Как обстоят дела, дражайший Гролф? — маленький пухленький старикашка, вальяжно расположившийся на хозяйском диване, раздражал реонца неимоверно, но ничего поделать было нельзя. Ехидный и дотошный мэтр Федлимид был старшим эмиссаром в Городе не один десяток лет, и Госпожа во всем ему доверяла. Гролф его терпеть не мог, но приходилось подчиняться и выполнять все приказания этого человека. Хотя, теперь похожий на растолстевшего кота, Федлимид уже не так сильно действовал на нервы воину — ведь был еще и мерзкий соглядатай Бирум, совсем недавно приставленный к нему личным приказом Верховной жрицы. Этот последний настолько надоедал Гролфу своими советами и указаниями, что тот сам себе иногда удивлялся: почему до сих пор не отправил эту пиявку в человеческом облике к праотцам? Так что в данный момент мастер меча лицезрел меньшее из двух ниспосланных ему Дингрой зол.

— Все готово, почтеннейший. Как только поступит сигнал, мы предпримем попытку открыть потайную дверь.

— Что значит «предпримем попытку»?! Неужели так сложно перерезать глотки двум десяткам стражников, снять заклинания и открыть створки? Коль скоро вы уже охмурили эту… как ее… Роду?!

— Если все будет спокойно, то не сложно. Тем более, что в ближайшую ночь на дежурство заступает рота молодого Орсо. Но я уже убедился, что наш король не по годам умен, не говоря уж о его помощниках. Они, конечно, поняли, что секретный фарватер не с неба упал к нам в руки, и сейчас усиленно ищут предателя. Конечно, у меня тридцать человек отборных головорезов, послушный отпрыск герцога и готовая на все ради мести магичка, но… Я бы все-таки выждал какое-то время.

Старикашка перестал насмешливо щуриться и отставил в сторону тарелку с реонскими сладостями. Лицо его стало серьезным и усталым, лишь губы кривились в саркастической ухмылке:

— Ты бы выждал. И я бы не рисковал. Но Дингра считает иначе. Послезавтра наши корабли подойдут как можно ближе к крепостным стенам. Посреди сражения никто не заметит притопленные спрутами лодки с десантом. Посмотрим, что смогут сделать наши кракены с бонами и цепями. Главная задача десанта — дожить до берега, а в город пробраться — это так, пустяки. Это должны обеспечить вы.

Гролф вздрогнул. Он прекрасно знал, что в гавани хрупкие и сложные заклятия «воздушных пузырей», обеспечивающих воздухом хитрые лодки десанта, слабеют и разрушаются. Скольких же солдат Госпожа обрекла на мучительную смерть от холода и удушья? Да и своих людей в Городе явно не пожалела.

— Забери меня Тьма, это же настоящее самоубийство, — не выдержал реонец, — я же еще не совсем спятил… Наверняка, за нами следят, да и гавань напичкана сюрпризами.

— Знаю, знаю, милейший. Но приказы не обсуждаются, тем более — ее приказы. Мой вам совет — держитесь в тени, а при малейшей опасности немедленно уходите, хоть назад в Реон, — мэтр Федлимид встал с дивана, прошелся по комнате, разглядывая развешанное на коврах и разложенное на всевозможных подставках и столиках дорогое оружие, — Хорошо вы тут устроились. Мы все здесь хорошо устроились… А теперь вот озабочены вопросом, как не сгинуть в начинающейся мясорубке. Впрочем, всегда есть выбор, а?

— Проверяете, почтеннейший, не побегу ли я к молодому королю менять свою жизнь на вашу и наших людей? — сдвинул брови реонец, — Будьте спокойны…

— Я спокоен, сынок, — надтреснутым, совсем старческим голосом произнес эмиссар, — я абсолютно спокоен. Потому что ни той, ни другой стороне наши жизни не нужны. Им нужны наши смерти.

— Поздновато же вы спохватились, мэтр Федлимид.

— Увы… — развел руками старик, — До свидания, милейший Гролф. Или лучше прощайте?

Нигмар хлопнул дверью и вышел в перемешанную со снегом темноту. Заявившаяся сразу после Федлимида Рода совершенно вывела его из равновесия, и он счел лучшим лекарством завуалированное бегство. Да тут и предлог искать было не нужно — имелся прямой и недвусмысленный приказ Госпожи, требовалось подготовить нанятых с большой опаской людей. Гролф собирался отправиться в назначенную для встречи таверну ближе к ночи, но эта колдунья, и без того уже надоевшая ему до тошноты, сегодня превзошла сама себя. А он чуть не нарушил приказ Верховной жрицы и не вышвырнул ее псам на растерзание. Хорошо, что Бирум не умеет читать мысли, иначе бы уже донес, что надёжа-командир наотрез отказывается нянчиться с изменницей и выслушивать ее бредни. Конечно, это же не ему пришлось битых три часа купаться в чужой ненависти, зависти и самолюбовании. Да, Нигмар и сам далеко не невинный младенчик, и человеческие страсти ему не чужды: случалось и мстить, и ненавидеть, и предавать ради выгоды. Но чтобы так?! Он честно пытался умерить пыл изливающей черную злобу Роды, призывая ее к осторожности. Не ровен час, сболтнет лишнего в запале, а с плеч полетит его голова, но где там… Поющая Стихиям сейчас пела оду будущим захватчикам и в подробностях предвкушала, как проклятую свору пришлых шарлатанов будут жечь на костре. Его намек, что предателей не жалуют нигде, и саму Роду Верховная может отправить следом за ненавистными ей волшебниками, натолкнулся на мутный от злобы взгляд и крайне нелогичный ответ: "Плевать. Главное, что они сгорят первыми". То, с каким выражением лица и каким тоном это было сказано, вызвало у реонца настолько сильное отвращение, что он едва сдержался. Безусловно, на его родине чтили законы мести, особенно кровной, но это! С подобной злобой и фанатизмом можно мстить за семью, поруганную честь, за любимого человека, но уж никак не из-за не исполнившихся фантазий, выдуманной силы и славы. Если уж тебя лично так задели, решай это поединком или подошли убийц, а не втягивай в омут твоих грязных помыслов целый город! Тем более, если в нем жил еще дед твоего деда…

Нигмар переговорил с молодым Орсо, прочистил мозги главарям головорезов, что умудрился набрать для будущего дела мэтр Райнар. И где он только раздобыл таких? При других обстоятельствах Гролф предпочел бы вздернуть весь этот сброд на ближайших деревьях, но уж никак не нанимать в помощники. Такие напомогают! Мэтр при разговоре печально кривился, смотрел в пол, точно юная барышня, и разводил руками: мол, чем богаты… Даже в Муравейнике вкрадчивых вербовщиков с туго набитыми кошелями не слишком вежливо слали подальше, а некоторые так и сгинули в его лабиринтах. Вот и пришлось подбирать тех, кого даже преступная обитель к себе не подпустила.

Мастер Мечей ушел с постоялого двора, набитого самым отборным отребьем, еще более злым и мрачным, чем был. Погрузившись в свои мысли, он, не замечая прохожих, шагал по засыпанному снегом городу, не имея ни малейшего желания возвращаться домой к хитрецу Бируму и вызывающей омерзение Роде. Стоило только вспомнить, какую беспредельную радость вызвал у нее приказ Госпожи открыть десанту тайный ход из гавани в Город. Нет, лучше уж он будет бродить по улицам или заночует в самой паршивой таверне, чем останется с этой коброй под одной крышей и, хуже того, в одной постели.

Гролф окончательно решил, что будет делать, развернулся и направился к Торговой улице. Переулками будет короче, хоть в них и темно, как в преисподней… От чего-то вспомнилось, как провожал его в Город старый наставник, один из Отцов ордена Мечей. Говорил мало, смотрел осуждающе — знал, чем его последний ученик увлекся, знал и то, кто ему в этом потакает. Сухо попрощался, как с чужим, а вместо ожидаемого “Ожерелья младшего сына” подарил на память кривой кинжал-руф, который у диких народов использовался только для одной цели — ритуального самоубийства. Сказал:” Когда поймешь, что натворил и куда пришел — сделай все сам. Лучше душу в Колодец Безвестности уронить, чем этим отдать. А я буду молиться, чтобы ты что-то светлое перед смертью сделал. Может, и зачтется…” Молодой дурак, избалованный женщинами, богатством и удачей, ни слова не понял, но хотя бы запомнил. Сколько-то лет он вообще об этом не вспоминал, а теперь вот… поздно. Наверное. Хорошо, хоть семью так и не удосужился завести, некому его будет оплакивать. И бояться не за кого. Следующей ночью Рода усыпит стражников и впустит солдат Госпожи, заварится кровавая каша, и ему останется только тихо и незаметно нырнуть за реонские Врата. В тоннеле его вряд ли догадаются искать.

Реонец так увлекся обдумыванием побега, что чуть не загремел с какой-то лесенки, аккурат выводящей из темного переулка на хорошо освещенную площадь. Неожиданно сильная маленькая рука остановила его падение.

— Ох, Тьма на мою голову, совсем я зазевался, — Гролф сделал вид, что смутился, — простите меня, госпожа!

Впрочем, благодарность-то получилась самая искренняя. Не хватало еще сломать себе что-нибудь перед важным делом.

— Ничего, бывает, — отозвалась женщина. Высокий спутник за ее спиной стоял молча.

Голос какой-то странно знакомый у леди. Где он мог слышать его раньше? Надо срочно что-нибудь изобразить, пусть подставит лицо свету. Нигмар переступил с ноги на ногу, и придумывать ничего не пришлось. Сустав отозвался резкой болью. Реонец глухо ругнулся.

— Ничего страшного, боль сейчас уберем… — леди присела, коротко коснулась пальцами щиколотки страдальца, потом колена. — На пару часов хватит, дойдете до госпиталя, там вам дадут мазь и наложат повязку.

— Спасибо вам, госпожа. До дома доберусь, а там у меня все есть.

Леди взглянула на случайного пациента снизу вверх. Усталые серые глаза с залегшими вокруг них тенями, впалые щеки, серебряная прядь в медовых волосах. Хранительница — собственной персоной.

— Вот и хорошо. Удачи вам, — женщина плавно поднялась, взяла под руку спутника и скрылась за углом ближайшего дома.

Ничего себе встреча, мысленно усмехнулся мастер мечей. Это, выходит, она домой возвращается так поздно. Ну да, тут же до Дельфиньей улицы всего два квартала… Нигмар был прекрасно осведомлен, как живет главная причина зависти Роды. Прознатчики поработали отменно. В бою — на стенах или на башне, наравне с воинами и боевыми магами, а потом, до глубокой ночи — раненые, обожженные, умирающие… Куда уж веселее! Интересно, выдержала бы Рода хоть день такой жизни? Это вам не валяться до обеда на бархатных подушках, перебирая дорогие побрякушки и заедая деликатесы сладостями. Реонец аж плюнул с досады. Воспитанному в традициях уважения к чужим трудам воину было стыдно — не за себя, за Поющую Стихиям. Она, поди, и не задумывалась, на чем держится такая желанная для нее слава Хранительницы. Хотя, когда это завистницы с куриными мозгами думали о чем-то, кроме себя, любимых! Видит Тьма, он готов на многое ради дела, но находиться рядом с Родой — это уж слишком противно. Гролф плотнее запахнул теплый плащ и направился к постоялому двору с единственным желанием — запить неприятные мысли, чем покрепче, и уснуть.