Седьмой Круг. Свой Путь

Амбал же совсем растерялся, ни капли не понимая происходящего. Из всех немногочисленных решений, посетивших тогда его голову, он принял одно, к слову, достаточно верное. Здоровяк вцепился в шею зловещего незнакомца обеими ручищами, как тисками, и повалил того на землю, намереваясь побыстрее придушить. И у него почти удалось. Заступник панически замахал руками и совершенно случайно, лишь на мгновенье, дотронулся до шеи верзилы в ответ. Железная хватка ослабла, глаза грабителя налились кровью, а шея его захрустела, сдавливаемая оплетающей её неестественно крепкой ледяной петлей.

Он потерял сознание, но был ещё жив, когда, опомнившись, незнакомец подполз к этой корчащейся от удушья громадине и новым прикосновением к чародейному льду растопил его. Защитник нервными, трясущимися руками проверил, бьется ли сердца разбойника, и удостоверившись, что тот не успел откинуть копыт, с облегчением выдохнул, повалившись от усталости рядом.

Первый преступник сущим чудом сумел избавиться от горящих штанов, но возвращаться в драку больше не желал. Он счел своего приятеля мертвым и теперь стремительно удирал, истерически перебегая между домами, лишь изредка поблескивая голой задницей под бледным ночным светом.

С упоением наблюдал за героическим сражением старый торговец всё это время и наслаждался торжеством справедливости. Он был несказанно благодарен неизвестному герою, спасшему его жизнь, и замыслил щедро и достойно вознаградить его, как только тот придет в себя.

Редки слезы радости катились по щекам купца и он, поднявшись на ноги, поспешил к своему спасителю, дабы помочь тому прийти в чувства и убраться скорее подальше от проклятого места побоища.

Глава 2. Мордгард

Магия далеко не так проста и легка в понимании, как это может показаться. Хаотичная и своенравная, капризная и взрывоопасная, словно избалованная придворная леди. Неизведанная, сложная материя, способная вычеркнуть из мира любого, кто осмелится развеять её тайны. Она не любит тех, кто пытается контролировать её, а ещё сильнее тех, у кого получается ей управлять.

Многие волшебники проводят годы практик в надежде научиться зажигать хотя бы свечи без помощи привычных для этого людям приспособлений, но… увы, иногда и этого постичь не удается. Посему, современные преуспевающие маги – народ угрюмый, часто высокомерный, а порой и откровенно отвратительный. Они держатся подальше от презираемых ими людей, лишь прикрывая алчные желания заполучить как можно больше могущества, своими сладкими, лживыми трелями о службе во благо общества.

Виконт Кант. “Волшебное зеркало”. 406 год.

Голова кружилась, а тело ломило, когда Леонард с трудом разлепил глаза этим утром. Он нашел себя в мягкой, ухоженной постели, с чистыми простынями и непривычно удобной, пышной периной. Против него сидел незнакомый старичок, высокий и статный, одетый в вечернее мужское платье. Глаза неизвестного дедули искрились заботой, отеческой нежностью и какой-то совершенно неясной для Лео благодарностью.

Молодой маг хотел было рассеять свои смятения о происходящем надлежащими расспросами, но все что сейчас смог – захрипеть, словно зверь, раненный в горло стрелой.

Он учтиво кивнул, принимая из рук старика бронзовый бокал, полный прохладной воды, и в один миг осушил его.

– Здравствуйте, – это было лучшее из того, что пришло Леонарду в голову.

– Здравствуй, юный волшебник, – тепло поприветствовал старик в ответ. – Полагаю, ты совсем ничего не помнишь со вчера?

– Смутно. Помню трактир, много людей, драку… – Лео напряг голову и когда образы прошедшей ночи стали принимать более явственные очертания, беспокойно оживился. – Я что колдовал?!

– Было дело, – старик гордо расправил спину. – И, нужно сказать, тем самым спас мне жизнь!

– Ну, вот и приплыли… теперь придется до конца дней сидеть с дурачками, – принялся кусать ногти Леонард. – Один день и тот еле помню…

– Прошу прощения, но я не до конца понимаю, о чем вы, – сдвинул брови старик. – Вы, юноша, проявили небывалую доблесть вчера, хоть и вели себя слегка вызывающе.

– Меня… меня изгнали, и я больше не имею права на сложное колдовство! – тараторил Лео в попытках усмирить поток грызущих, назойливых мыслей. – Это конец! Теперь отправят в Дом Скорби, если кто-то узнает.

– Я понял вас. Ни одна живая душа не услышит от меня о ваших заклинаниях, даю слово! – положил руку на грудь незнакомый старичок. – Кстати, меня зовут Фредерик. И я довольно известный во многих кругах и, осмелюсь даже заявить, уважаемый странствующий торговец.

– А те двое? Я ведь хорошенько потрепал их! – одержимо вертел головой Лео. – Мне нельзя! Нельзя наносить хоть какой-либо вред простым людям!

– Да кто же в здравом уме сможет назвать эту погань людьми? – возмутился Фредерик. – Грабители, отребье, вандалы, забери их пустота! Они же пытались убить меня!

– Вы не понимаете, да? – умоляюще посмотрел Леонард на собеседника. – Если в волшебном сообществе узнают, что я творил магию стихий, ещё и в первый же день изгнания, меня упекут до конца жизни!..

– Не понимаю я только одного: как именно в волшебном сообществе узнают об этом? – подмигнул торговец. – Вы полагаете, что те двое пойдут жаловаться на вас в Трибунал? Не смешите меня, юноша! Им тут же хорошенько помнут ребра. Где это видано, чтоб ворье, не то, что смерды – ворье – доносило на знатных граждан?! – Фредерик хохотнул. – Очевидно, вы ещё не совсем успели ознакомиться с нравами и порядками, которые царят здесь, в реальном мире, за стенами вашей академии.

– Очевидно, – неоднозначно ответил Леонард и потер виски. – Но я далеко не из знатных. Обычный студент академии. Точнее, бывший студент…

– Поспешу вас обрадовать, но так уж заведено, что любой, кто склонен к колдовству, к смердам и челяди уже никак относиться не может, – добродушно улыбался старик. – Лед и пламя! Вы призвали их в одиночку без сложных обрядов и длительных подготовок. Я встречал многих волшебников и некоторые из них могли потратить на подобные заклинания не один час, но вы…

– Да, да… за это взашей меня и погнали, – поморщился молодой колдун. – В академии я славился тем, что отвратительно контролирую процессы творения заклятий. Зато иногда, магия сама вырывается из меня и наносит ущерб окружающим.

– Занятно, – призадумался купец. – Почему же вас вообще тогда выпустили? Разве маги не сочли эту вашу особенность опасной?

– Я не… я не знаю. У меня не было времени поразмыслить над этим, – насупился Лео. – Вероятно, ректор похлопотал за меня. Он один из немногих волшебников, кто еще не утратил хоть какого-то сочувствия к остальным. – Изгнанник сделался хмурым. – Все равно они намерены следить за мной и здесь – подальше от своей крепости с сокровенными знаниями. Стоит мне потерять контроль и свободы уже не видать. Упекут, куда подальше!

– Да уж… нелегкая полоса жизни ожидает вас, юноша, – задумался Фредерик. – Будет сложно не попасть под суд, учитывая ваши магические особенности. Вам хоть и дали последний шанс, но на деле он выглядит призрачным.

– Точно! Вот именно! – взбунтовался Лео, с каждым мгновением всё сильнее осознавая плачевность своего положения. – И что мне теперь вообще делать?!

– Очевидно, окружать себя только приятными и верными людьми, – не переставал подбадривать Фредерик. – И раз уж вы помогли мне, то я со своей стороны постараюсь сделать все, чтоб вас не поместили в Дом Скорби. По крайней мере, в ближайшее же время…

– Например?

– Для начала, мне стоит узнать больше подробностей о вашем исключении и тех условиях, какие вам надлежит соблюдать взамен на свою свободу. Начнем с этого, а там уж и поглядим…

Постоялый двор, где остановился почтенный торговец Фредерик расположился на единственной площади в самом центре селения и был полной противоположностью Кобыльему Вымени. Позволить себе остаться здесь хотя бы на одну ночь никакой простолюдин не смог бы при всем желании. Посему, кроме купца и Леонарда, прочими посетителями двора сегодня были двое представителей королевской власти, пришедшие на обед из ратуши неподалеку. Шикарным заведение назвать бы не удалось, но на уют и комфорт его смогли бы пожаловаться разве что самые высокопоставленные обитатели Королевского Дворца.

Сочный, пахучий, жирный завтрак из запечённой с картофелем и пряностями куропатки и нескольких крупных, жаренных на топленом сале яиц, вернул Леонарда к жизни и способности мыслить спокойно и внятно. Может быть, с тем помогла ещё и пара кубков вполне себе сносного ковантийского вина, выдержкой которого, по всей видимости, занимались прямиком во время его транспортировки из этих далеких южных земель. Новые знакомые никуда не торопились, беседовали, неспешно закусывали и размеренно распивали сладковатый на вкус напиток, основой какому послужила смесь квашеных ананасов и черного винограда.

За трапезой Леонард поведал старому торговцу о всех подробностях своего изгнания. Фредерик, все ещё под впечатлением от смелости и самоотверженности юноши, позволял себе раз за разом возмущаться и не соглашаться с этим глупым решением совета академии. Но не смог он в очередной раз не заметить, что если бы в тот злополучный день Лео не был бы изгнан, то вряд ли бы он, Фредерик, теперь мог наслаждаться вкусными кушаньями, выпивкой или любыми другими привилегиями, какими жизнь его одарила.

Когда со знакомством, едой и вином было покончено, общение их утратило всякие формальности. Фредерик тем временем предположил полезное для дальнейшей судьбы Леонарда решение и поспешил поделиться им со своим спасителем:

– Задачка твоя хоть и показалась нелёгкой на первый взгляд, но теперь видится мне вполне себе сносной, – проговорил торговец, обтирая рот платком. – Моргард, город о котором тебе уже рассказывал трактирщик, действительно находится совсем рядом. Более того, там у меня живет старый и добрый друг, к которому я бы мог попытаться устроить тебя подмастерьем.

– Подмастерьем? – округлил глаза Лео. – И чем же он промышляет?

– Он кузнец и, надо сказать, выдающийся мастер своего дела!

– Кузнец? Разве похоже, что я хоть сколько-то гожусь в кузнецы? – скептически посмотрел на нового знакомого волшебник. – Конечно, я нос воротить не буду, но дело сомнительное…

– Не важно! Главное, что он живет на окраине города и не очень-то любит людей, – Фредерик весь сиял, повествуя. – Своеобразный малый, но вы подружитесь. Отец его, помнится мне, страсть, как любил волшебников.

– Работа. Подальше от людей. В городе, где я смогу осесть?.. – воодушевился осоловелый маг. – Кажется, теперь не в такой уж я заднице!

– Верно, мой юный друг, верно! Старина Фредерик избороздил множество земель, слыхал множество толков и все они всегда сходились к одному! – слишком расторопно для своих лет вскочил он с лавки и манерно вскинул руку к потолку. – Жизнь не подкинет тебе вызовов, с которыми ты не смог бы справиться!

– Надрать задницу паре проходимцев? Тоже мне вызов, – хмыкнул довольный Лео. – Может быть, у вас ещё и лишняя лошадь найдется?