Не своя война

Глава 3 где Ллойву встречает людя и он ему не нравится

На следующий день оба брата стояли перед таном и его йормандом в окружении вооруженных до зубов воинов. Допрос решили вести на улице перед всеми, ничего не утаивая и не скрываясь. Было похоже, что гостеприимный хозяин твёрдо решил вывести пришлых на чистую воду и доказать всем и себе заодно, что чужаки враги и практикуют колдунство. Для того перед обгоревшим хунгуром, служившим тану жилищем, разожгли костры по обе стороны импровизированной судейской площади.

Дженве был готов ругаться, на чем свет стоит. Тело за ночь затекло, зад болел, и донимал голод. Ллойву молчал. Он не проронил ни слова с самой полуночи.

Для тана принесли из большого зала огромное деревянное кресло, украшенное замысловатой резьбой, более похожее на трон. Рядом встал его йорманд, положив руку на топорище, торчавшее из-за пояса.

— Похоже на высший суд, — заметил Дженве, оглядывая собравшуюся толпу. — Не находишь?

Ллойву снова не ответил. Толпа вокруг ворчала, гудела и всхлипывала тонкими женскими голосами.

— Мы нашли трупы воров, как ты и сказал, — начал Род, вместо предисловия. Гул голосов тотчас утих, все напряженно вслушивались в слова. — Но кто знает, быть может, ты убил своих людей, чтобы обелить себя.

Ллойву не ответил сразу, Дженве с тревогой взглянул на него.

— Мы убили этих людей, потому что они напали на вас, а вы дали нам кров, — возразил Ллойву. Дженве выдохнул, слава богам. Все не так плохо

— Ты говорил, они похожи на вас! — крикнул Род, привстав со своего места.

— Возможно, — Ллойву поежился от холода. День отчего-то перестал радовать. Холод проник под тёплую тунику, словно бы протянул тонкие нити-щупальца к самому сердцу, выстуживая всякие желания и возражения заодно. Хотелось, чтобы всё просто закончилось, и они бы отправлись с братом дальше.

— Ты знаешь, откуда они?

— Нет, — искренне признался Ллойву.

— Тогда спросим твоего брата, — Рыжий сделал знак своим людям, и их обступили плотнее.

— Я скажу то же, — кивнул Дженве. При повисшем над судилищем молчании были принесены пожитки путешественников. Вещевые мешки перевернули, и из недр горы вещей йорманд вытянул книгу в черном переплете с василиском на обложке.

— О боги… — тихо простонал Дженве. Обстоятельства постоянно складываются не в их пользу. Отчего?

— Это колдовска книга? — вопрошал Рыжий, брезгливо взяв в руки томик. Раскрыл его. Перелистнул несколько страниц, покрытых вязью древнего языка.

— Это записная книга, — возразил Ллойву. — Я веду там свои записи.

— О чем? — подозрительно переспросил Рыжий. Он распахнул томик на развороте, где убористым подчерком асатра были исписаны страницы полностью. — Это заклинания?

— Да нет же! — Ллойву улыбнулся. — Это просто записи. О путешествии.

— Это колдовская метка? — Рыжий закрыл томик и указал на обложку, где гербовый василиск застыл в причудливом танце.

— Это герб нашего дома, — вступился Дженве. — Дом Лита, повелителя земной тверди.

— Змея?

— Василиск, — уточнил Дженве. — По легенде бог земной тверди обращался василиском. Его поместили на герб. Знаете? Как и у вас делают…

— Я вижу змею, — Род расхохотался, оборачиваясь к своим людям, те поддержали его сдержанными смешками. — Знаете, что мы делаем со змеями, заползшими в наш дом?

— Нет, — Ллойву переступил замерзшими ногами. — Но ваши аллегории довольно примитивны…

Дженве ткнул брата в бок, чтобы тот не язвил чужой слух заумными словами. Мало ли, что услышат эти воины. Дюжина на брата, это многовато противников. Даже для илоя.

— Мы убиваем их. И скармливаем псам, — Рыжий посуровел. Грубые руки схватили обоих за плечи. Дженве напрягся, готовый отразить любую агрессию.

— Я предлагал, заметь, все сделать тихо, — прошептал Дженве.

— Заткните им рты, пока они не наколдовали себе неприятностей… — бросил Рыжий. Послышался звон вынимаемых из ножен мечей и стук копий. Дженве взглянул на брата и улыбнувшись подмигнул. Они встретились глазами, и Ллойву едва заметно покачал головой «нет». Братьям, заломили за спины руки, грязной холстиной прижали рты, не встретив сопротивления.

Земля вдруг отозвалась на грубость протяжным гулом, а где-то послышался треск разошедшейся надвое стены. Сначала воины не обратили на него внимания, но затем испуганно заозирались. Словно бы за оградой под землёй пробудился огромный зверь, и теперь стремился вырваться на свободу. Земля под ногами дрогнула и мелко затряслась.

— Что это? — Рыжий привстал со своего трона.

— Эйсенгард гневается! — воины забеспокоились. Земля начала подрагивать, и гудеть еще громче.

— Эйсенгард! — Рыжий в страхе взглянул на своих пленников. Проклятые колдяки! Бог земной тверди их прародитель, так они сказали. Неужели их бог разгневался на тайнуров?

— Стойте! — Рыжий поднял руку. — Дайте им говорить. — Кляпы вынули, обоих братьев отпустили, но земля продолжала ходить ходуном под ногами.

— Это ваш бог?

— Наш, — кивнул Дженве, сплёвывая набившуюся в рот пыль. — Он сердит, что вы не слышите нас. И может сравнять с землёй твой дом, если ты нас не отпустишь.

— Отпустите! — Род поерзал на месте. От братьев отступили на шаг. — Скажи своему богу, что мы не причинили вам вреда.

— Он знает, он всевидящ, — и верно, земля тотчас успокоилась. Новое положение гостей потребовало от Рода всей собранности и смекалки. Нельзя просто отпустить чужаков, объявленных колдяками.

— Я… — он откашлялся. — Виноват, что не услышал вас, богорожденные. Я принял вас за шарлатанов. Их много на наших землях.

— Ты прощен, — кивнул Дженве. — Впредь будь повежливей, тан Род Рыжий. А то не ровен час накличешь беду на своих людей…

Йорманд что-то жарко зашептал своему тану. Тот напряженно слушал. Воины благоговейно отступили от братьев. Потом Рыжий продолжил.

— Желаете ли еще побыть моими гостями, богорождённые?

— Нет, такого гостеприимства что-то не хочется. — Поежился Дженве. — Вели собрать нам провизии в дорогу, и вернуть наши вещи.

— Вот они, — Йорманд со страхом бросил черный томик на вещевые мешки.

— Что за супостаты напали на нас ночью? — Род подался вперёд — Вы знаете их?

— Нет, не знаем, — Ллойву вытер рот рукой, едва сдерживая рвотный позыв. — Они чужаки для нас как и для вас…

— Вот как… — Род разочарованно вздохнул. Пусть эти колдяки катятся ко всем демонам в пекло. Отец прав, надо собирать союзников. Время пришло.

— Я заседлаю кродов, — обратился Дженве к брату.

— Тогда я займусь вещами, — кивнул Ллойву.

Спустя время братья были отпущены из Охотного Дола с тюками, полными припасов в дорогу. В глазах тана читался благоговейный ужас и желание поскорее отделаться от неприятных гостей. Ллойву несколько раз прополоскал рот ключевой водой, но никак не мог отделаться от привкуса земли и навоза. Несколько раз его одолевали рвотные позывы, но в большее не переросли. Дженве отнёсся ко всему философски, набил и раскурил трубку. Теперь они ехали по тракту в одиночестве под весенним солнцем, на запад. Светило приятно нагревало спины.

Инцидент в Охотном Доле изрядно веселил Дженве.

— Ты видел их лица? — усмехнулся он в очередной раз. — Боги, я не знал, что это так весело.

— Это было крайнее средство, — возразил Ллойву. — Нельзя играться Искрой просто так.

— Да мы просто боги для них! — хохотал Дженве. — Они настолько примитивны!

— Уймись, Джев. Ты не бог, — улыбнулся Ллойву.

— Нет, но так хочется им побыть хоть чуточку, — потом Дженве посерьезнел. — Но больше мы не станем просить приюта у люди.

— Нет, не станем, — согласился Ллойву. — Это опасно.

Дженве огляделся. Пик, на который они стремились, забирал севернее. Дорога, по которой, они ехали, вела на юг.

— Надо сойти с тракта, — принял решение Дженве. Ллойву покорно согласился, и кроды повернули на север и пошлепали по не растаявшему снегу.

— Я подумал о проводнике, — Дженве выпустил клуб дыма в весеннее небо. — Но, глядя на этих недотеп, уже сомневаюсь.

— Кто согласится нас вести?

— За золото кто угодно!

— И за него же нас попытаются убить? — усмехнулся Ллойву.

— Ключевое слово «попытаются».

— Думаю, мы потихоньку и сами доберемся, — пожал плечами Ллойву.

— Не хочешь узнать, куда умчались те иллои? — Дженве повернулся к брату. Раструб плаща скрывал его лицо.

— Не очень, — Ллойву стянул капюшон. При свете солнца брат выглядел совершенно бесцветным. Даже глаза сегодня были здорового белого цвета. Волосы, заплетенные в косицу на затылке отбрасывали яркие белые блики. — Они озлоблены, раз им приходится воровать.

— Само собой, разве Жертвенные станут выращивать что-то сами? — Хохотнул Дженве. — Только благородный разбой!

— В этом и опасность. Они настроят против себя все ближайшие т…тъёрды — выговорил Ллойву трудное для него слово. — Через них могут пострадать другие.

— Меня не беспокоит никто, кроме моих родных, — заявил Дженве. — Пока меня беспокоишь ты.

— Что со мной? — Ллойву повернулся к брату.

— Ты снова почти не спал. Что тебя тревожит? — Дженве тоже стянул капюшон. Солнце нагрело воздух, и, казалось, стало совсем тепло.

— Это от усталости, — уклонился от ответа Ллойву.

— Неправда. Тебя тревожат кошмары каждую ночь.

— Откуда ты знаешь? — усмехнулся Ллойву. — Ты следишь за мной?

— Немного, — Дженве зажал трубку в зубах.

Ллойву помолчал. Кроды шлепали по поляне, постепенно забирая к западу, потому как впереди оказался непроходимый овраг.

— Мне снится Окто. Каждую ночь он забирает то, что мне дорого…

— Окто? Его больше нет, дружище! — рассмеялся Дженве.

— Я знаю, — Ллойву стиснул зубы. — Но я не владею своими снами.

— Быть может, сонные капли помогут тебе крепче спать? — Дженве выбил трубку о колено на ходу.

— Быть может… — согласился Ллойву, чтобы закончить неприятный разговор.

— Если иллои прибыли сюда, значит, это «Гнездо» где-то рядом. Думаю, день — два пути, — сменил тему Дженве.

— Вероятно, — согласился Ллойву.

— Давай-ка прибавим ходу, братец, — Дженве указал на рощицу далеко впереди, отсюда она казалась совсем крошечной. — К обеду желаю расположиться вон там.

И братья прибавили скорости. Кроды шли ровным шагом, седоков даже не качало в седлах. Ллойву с удовольствием подставлял лицо встречному ветру, несшему запах наступающей весны.

К рощице они приблизились после обеда. Несколько сосен стояли на опушке густого леса, словно специально отгородившись от остальных деревьев безлесым перешейком. Дженве снизил скорость, подъезжая к своей цели. В тени деревьев братьев ждал долгожданный отдых и обед. Дженве спешился.

— За тобой костер! Справишься? — Крикнул он брату. Ллойву кивнул и также спрыгнул на землю. Дженве взял обоих кродов под уздцы и повел их поохотиться, а Ллойву отправился за хворостом. Кто бы сказал ему пару обротов назад, что он отправится в лес, он бы не поверил. Но теперь приходилось многие вещи делать самому, учиться заново, таким обыденным и привычным для многих занятиям. И сбор хвороста для костра был в числе как раз таких. Как же веселился Дженве, глядя, с какой брезгливостью берёт в руки брат необработанное дерево. Хоть какой-то плюс. Снег под деревьями еще не сошел, но уже размяк и стал рыхлым. Нога утопала в сугробах до самого колена. Асатр выбирал ветки посуше и почище.