Нерожденный (Рождество Слотера)

Сильным рывком отодвинув графа в сторону - Бенедикт едва удержался на ногах - Сет встал напротив Олетты, обмакивая пальцы правой руки в кровь, что сочилась из пореза на запястье левой. Ничего не говоря, он приложил пальцы к диафрагме девушки и начал чертить кривую линию, по дуге огибающую живот.

Ему пришлось дважды смачивать и подновлять дымящуюся линию, прежде чем она замкнулась, образовав большой круг.

- Что вы делаете? - плакала Олетта. - Остановитесь! Папочка! Папочка!..

Быстро подправив линию, Сет продолжил рисунок, вписывая в круг треугольник, который разделил его на несколько сегментов. В каждом он вывел по кривому уродливому знаку, более всего походившему на корчащегося червяка.

На втором знаке Олетта принялась кричать так истошно, словно из нее выматывали жилы.

Она продолжала призывать отца, но Бенедикт стоял, не двигаясь, согбенный и потрясенный. За эту ночь он уже постарел еще лет на десять. Я видел, что графа удерживал не столько страх перед Сетом, сколько отвращение, вызванное змеиным движением утбурда в животе собственной дочери. Тогда Олетта начала звать своего Принца.

- N`kha ya aras! - гортанно зарокотал Слотер, перекрывая вопли девушки. - Ya kha aras!..

Слова, срывавшиеся с его губ, не были ни енохианскими, ни каноническими; какой-то иной - не менее мертвый и, возможно, куда более древний язык, режущий ухо.

- Va tzta aras!

Крик Олетты сорвался на пронзительный, сверлящий уши визг. Она замолкла лишь когда

Сет завершил работу: перепачкав свою ладонь в крови, он приложил ее к животу и резко отнял, оставив отпечаток посреди треугольника...

Вот моя рука. Рука большого и по-настоящему сильного мужчины; я могу разогнуть на спор подкову или сложить пополам медный флорин. Но ручища Сета вдвое толще, а ладонь у него - размером со сковороду. Ее отпечаток закрыл живот почти полностью.

Глаза Олетты закатились. Бессильно обмякнув, она повисла на вбитой в стену даге, удерживаемая лишь путами.

Сет отступил на пару шагов и склонил голову, обозревая результат своих трудов. На его лице появился отблеск довольства. Кровавый знак на животе несчастной девочки выглядел, как некое кощунство, но, похоже, свое дело сделал: всякое движение под кожей живота прекратилось.

Слотер закашлялся, прочищая горло, саднящее после древних запретных заклинаний.

- Вот и славно, - хрипло сказал он. - Мы на короткое время избавлены от козней злыдня.

- Что вы с ней сделали?

- Это Малая Соломониева печать. Она удержит утбурда на шесть часов, шесть минут и шесть секунд. Просто, но надежно. Безумный царь-заклинатель, создавший ее, знал толк в обуздании нечистых, а лучшего алхимического ингредиента, чем Древняя кровь, - Сет поднес руку к лицу, лизнул порез и скривился, - еще не придумали. Спасибо мамочке. За то время, что мы выиграли надо или вытравить тварь из чрева матери, или уничтожить вместе с ней.

- Там, наверху, ты сказал "утбурд". - вспомнил я. - Что это такое?

Слотер неопределенно дернул плечом.

-А никто толком не знает. Монахи из аббатства святого Петронима, что далеко на севере, записывали обрывочные легенды халагских племен, в которых рассказывалось о мертвых младенцах, ставших чудовищами, чтобы жестоко преследовать живых. Те еще истории. Халаги - суровый и жестокий народ, жалость им неведома. Детей, родившихся уродливыми, хилыми или слабыми, принято уносить в лес и закапывать в снегу. Ребенок может быть брошен умирать и в случае, если отец подозревает, что дитя - не его. Такое тоже не редкость, и дело тут не в изменах. Среди северян распространены поверья о ночных духах, которые проникают в дома и насилуют женщин, отравляя их чрево.

Я удивился было осведомленности Слотера по части легенд, но затем вспомнил слухи, связанные с его рождением. В числе прочего поговаривали, будто смертным отцом Сета как раз и был наемник из народа халагов. Не удивлюсь, если это правда.

Глядя на него сейчас, я подумал, что охотник на нечисть из Ура вписался бы в быт северных охотников на белых медведей, как родной. Со временем он, несомненно, стал бы их великим вождем и героем.

Легендой.

Сет Слотер был рожден для суровой первобытной жизни, состоящей из беспрестанной борьбы за существование. Выкрикивать оглушительный боевой клич на поле боя, врубая топор в чье-то лицо, для него куда естественнее, чем произносить "мессир" или "граф"

- Это чудовищно, - тихо произнес доктор Шу, и его голос вернул меня в реальность.

Сет кисло усмехнулся.

- Я думаю, это хуже, чем чудовищно. Это рационально. Жизнь на севере тяжелая, зима долгая и зачастую пищи не хватает. Так избавляются от лишних ртов. А уничтожение ребенка, обвиненного в потустороннем происхождении - вполне благопристойное деяние, не вызывающее осуждения рода. Опять же вся вина на женщине, позволившей себя осквернить, а ее муж остается достойным членом племени, сделавшим необходимое... Но иногда сгинувшие в снегах дети возвращаются. Таких и называют утбурдами. Говорят, они способны управлять снежными бурями, поднимать бураны, валить на охотников деревья и подчинять себе целые стаи голодного лесного зверья. Утбурды опасные и плохо изученные создания. Шаманы халагов боятся их почище демонов, и только самые отважные берутся за их изгнание. Если такую тварь не остановить сразу, может случится много бед.

- Вы не убьете мою дочь, - сказал граф Уоррик с решимостью, какую едва ли ощущал на самом деле. - Я нанял вас, чтобы ее спасти. Должен быть способ...

- И мнится мне, он есть, - перебил его Сет. - Но, чтобы не трогать мать, нам придется разобраться с отцом. С тем, кто обрюхатил вашу дочь, граф.

- И... кто же это?

- Ну, вы же слышали? Черный Принц, - ухмыльнулся Слотер. - Хотя полагаю, корону ему заменяют рога. Настоящие, а не метафорические.

- Демон?!

- Чтобы встретится с отцом ребенка, нам потребуется провести ритуал. Серьезный и опасный. Нужно подготовиться, и сделать все как следует. Граф, велите подать... ах черт, слуг ведь нет!.. Тогда сами тащите бумагу и чернила. Я напишу вам адрес лавки в Аптечном переулке и список предметов, которые необходимо купить. Продавца зовут Рамси Беллоу, он мой старый знакомец и не подведет - не подсунет подделку или товар ненадлежащего качества. Рамси живет на втором этаже лавки, так что колотите в двери, пока не откликнется и сразу сошлитесь на меня. Да, и кошель набивайте доверху: скидок в этой лавке не делают... Я тоже отлучусь, потребуется кое-что прихватить из дома. Скажем так, средства убеждения.

Сет так выделил слово "убеждения", что все мы поняли: грядущий разговор не сулит Черному Принцу - кем бы он не был - ничего хорошего.

Бенедикту речь Слотера пришлось по вкусу, он даже слегка воспрянул духом и проявлял все признаки нетерпения, пока тот, морща лоб, царапал на бумаге свои каракули.

- Все, держите граф. Тут не так много, Рамси вам все найдет. - вручая список графу, продолжил отдавать приказы Сет. - Иоганн, ты останешься здесь и приглядишь за Олеттой, Девушка ни в коем не должна освободиться, чтобы не разрушить печать. Иначе утбурд обретет свободу творить пакости, и чего доброго обрушит на наши головы все несчастья, какие только сможет придумать.

- Почему не ее отец?

- Не задавай глупых вопросов! В отличие от графа тебя не должны разжалобить крики, слезы, мольбы и прочие "папочка, помоги, папочка!". Тавик... доктор Шу, вы тоже пока останетесь здесь. Помощь врача нам еще может потребоваться - неизвестно, как все обернется дальше. А теперь, господа мессиры, действуем. И быстро, быстро! Наша фора вовсе не так велика, как может показаться.

- На заднем дворе у меня конюшня, - решительно сказал Бенедикт. - Я поеду верхом. Лорд Слотер, вы можете воспользоваться моим экипажем. Так будет быстрее.

Похоже, возможность, наконец, осознанно действовать, спасая дочь, а не просто плестись в кильватере событий, привела его в чувство и зарядила мужеством.

- Разумно. Да, граф... возьмите с собой одного из своих вояк, что снаружи. И пистолет со шпагой забывать дома не рекомендую. Аптечный переулок считается злачным местом, там ночами всякая публика ошивается. Кстати о пистолетах...

Он вытащил из подсумков два длинноствольных красивых пистоля, украшенных серебряными накладками и протянул их мне, железными "яблоками" вперед.

- Держи под рукой. Едва ли папаша ребенка заявится без приглашения, но мало ли. Правый заряжен сандаловой четкой, левый - серебряной пулей. Если придется, стреляй из одного в грудь, чтобы остановить, а из второго - в голову, чтобы вынести мозги. Хотя вряд ли придется.

С этими словами Сет зашагал к выходу. У самых дверей он остановился, снимая с вешалки шляпу и плащ и, что-то вспомнив окликнул меня.

- Иоганн.

- Да?

- Раз уж нет слуг, поработай ручками. Отыщи метлу. Люстру следует убрать, а все осколки смести - нам потребуется пространство.

Сет вышел, а следом за ним выбежал, не оглядываясь на дочь, и Бенедикт Уоррик.

А мы остались втроем.

- Черт, - неожиданно сказал доктор Шу.

- Простите?

- Я забыл попросить лорда Слотера прихватить мне запасную ногу...

Олетта пришла в себя примерно через полчаса. Сначала она тоненько хныкала, потом упрашивала "дяденьку Иоганна" ее развязать, жалуясь, что затекли руки и устали ноги, умоляла позвать папу, маму, вызвать городскую стражу... я попытался ее утешить, но вышло только хуже. Тогда я замолчал.

Через какое-то время несчастная девочка, исчерпав запас слов и слез, впала в ступор и почти не привлекала к себе внимание. Хотя, как "не привлекала"?

Немалого труда давалось лишний раз не смотреть на бесстыдно обнаженный, перепачканный в крови живот дочери Уоррика, но стоило повернуться к ней спиной, как тут же возникало ощущение, будто утбурд проснулся и снова движется, плетя злые чары.

И пусть я знал, что все это лишь игра воображения, ибо Сет Слотер слов на ветер не бросает и печать, начертанная Древней кровью должна держаться, - мысль о присутствии потусторонней твари угнетала. Доктор Тавик Шу, надо полагать, испытывал схожие чувства: пару раз, поспешно отводя взгляд от живота Олетты, который притягивал их, точно магнит железо, мы сталкивались глазами и смущенно улыбались друг другу.

Бакалавр медицины продолжал играть в молчуна; за все время, что прошло в ожидании графа и Слотера, мы обменялись едва ли полудюжиной фраз. Олетта пыталась взывать и к нему, но безуспешно.

Заткнув за пояс пистолеты охотника, я оттащил в сторону разбитую люстру, подобрал свечи и, не заморачиваясь поиском метлы, своим плащом смел в угол осколки. Больше делать было нечего, а потому минуты ожидания потекли мучительно медленно. Чтобы занять себя, я принялся ходить через весь холл - от дальней стены к дверям, считая шаги, мысленно переводя их в мили и, кажется, жутко раздражая мельтешением туда-сюда доктора Шу.

Угнетали мысли о таинственном отце ребенка, но я гнал их от себя, а тяжесть пистолетов за поясом, созданных и снаряженных специально для истребления монстров и нечисти, придавала уверенности.

Сет вернулся, когда я отсчитывал уже восьмую милю. Держа в руке походную сумку, больше похожую на обычный мешок, он сразу прошел в холл, не раздеваясь и не отряхивая снега с сапог и плаща. Без лишних вопросов огляделся по сторонам, убедился в том, что Олетта находится там, где он ее оставил, а печать не повреждена и довольно хмыкнул.