Безбожный паладин

* * *

Ранее в столице. Зал совещаний во дворце Императора.

Вокруг огромного стола овальной формы, на котором кроме графина с водой больше нет никаких яств, сидят несколько человек. С одного края возвышается над остальными огромный как огр, величественный пожилой человек. Он стар, хотя все еще крепок и могуч. Это сам Император. Несмотря на довольно теплое время года он кутается в шерстяную накидку, что лишний раз свидетельствует о том, что никто не вечен на этой земле. Здоровье его давно не то, что было раньше. Но все равно один лишь его вид говорит о том, что правитель еще долго будет держать в крепком кулаке своих подданных.

Поодаль сидит тучный человек в монашеской рясе. Он буквально усыпан золотыми и драгоценными побрякушками в виде закругленных крестов. Это святой папа. Тот, кто ответственен за создание новой религии, преследующей всех нелюдей. Он чист и непогрешим, в чем уверен сам на все триста процентов. Вся сила Церкви подчиняется только ему, как он думает. Тем не менее, и папа, и все его подчиненные зависят от воли Императора. За спинкой его кресла стоит сухопарый кардинал, чье лицо скрыто причудливой тенью, словно не свет не достает до его лица, а он сам против того, чтобы показать себя окружающим. Но, конечно, же, это лишь игра солнечных зайчиков, несмотря на хорошо освещенный зал.

Напротив него сидит худощавый молодой человек в богатом камзоле, украшенным кружевами и золотыми нитями. Его лицо отмечено печатями всевозможных пороков, но он держится дерзко, даже вызывающе. Это — первый принц Императора, претендент на престол. Хуманс, чье слово имеет почти тот же вес в обществе, что и слова его отца. Но в отличие от него, принц не знает жалости, любви и снисхождения. Это наглый самоуверенный тип, привыкший получать, ничего не давая взамен. Позади него стоят две прехорошенькие девушки, чьи лица скрыты полумасками. Они — его личная охрана, клейменая особыми печатями. Стоит принцу пораниться, как они тут же испытывают чудовищную боль. Разумеется, они готовы на все, чтобы тот чувствовал себя хорошо.

На другом конце стола сидит молодая девушка. Это третья принцесса от второй жены Императора. В отличие от своих сестер и братьев, она проявляет интерес к управлению, проявляя при этом недюжинный ум и смекалку. Причем сострадания к слабым и угнетененным у нее не в пример больше, чем у всех остальных присутствующих. Ее сопровождает личная горничная, не обладающая боевыми навыками. К ее сожалению, отец редко прислушивается к ней.

Возле нее сидит второй принц. Это молодой немного пухлый человек, который даже сейчас грызет пряник. Его не интересуют государственные дела, а, тем более, вероятность взойти на престол в случае смерти отца и старшего брата. Обязанность присутствия на собраниях ему в тягость, но выбора у него нет. Принц почти не прислушивается к разговорам, хотя иногда окидывает их равнодушным (с виду) бессмысленным взглядом.

Остальные члены собрания — это воеводы, генералы, картографы и министры. Слуги и лакеи не в счет.

— А я говорю, барон Нефедофф планирует восстание и мутит воду в своем наделе, набирает войска для вторжения! — ударив кулачком по столу, вскрикивает принцесса. Ее личико красное от злости — отец все чаще не прислушивается к ее словам, оставляя право решать проблемы старшему сыну. Император все реже возвращается к государственным делам, перекладывая их на плечи генералов и воевод. Разумеется, она не рада тому, что совсем скоро состоится ритуал передачи власти, ибо в таком случае ее непременно сошлют в дальний удел, или женят на каком-нибудь графу Пограничья, что еще хуже. — Отец! Прислушайся ко мне! Молю! Нам нужно выслушать его, пока не стало хуже! Он не первый раз просит аудиенции...

— Альберт, сын мой, — нехотя молвит Император, шевеля кустистыми седыми бровями. — Что ты думаешь по этому поводу? Правду ли молвит дочь моя, Селестина? Стоит ли нам беспокоиться?

— Чушь собачья! — незамедлительно отвечает тот, смеясь. — Стоит ли нам беспокоиться о том, что жалкий баронишка поднимет бучу в своей деревне? Золотые стражи сравняют с землей его крестьян и его самого, буде он нападет на город!

— Никто из вас даже не желает разобраться в причинах его недовольства! — восклицает девушка. — Его подданные голодают, а зверолюди, служащие ему...

— Зверолюди смеют возмущаться?! — кричит, пытаясь приподняться со своего кресла, толстяк в рясе. После пары неудачных попыток, он оставляет эту идею и потрясает руками в притворном гневе. — Эти оборотни, нападающие на мирных граждан! Крысы и жалкие отродья, которым не место на святой земле, должны быть благодарны нам за то, что мы даем им работу и еду! Воистину, это дикое богохульство, принцесса! Как сказал Единый...

— Достаточно! — морщась, несильно стучит кулаком по столу Император. — Мы услышали ваше мнение, преподобный Пью! Пустословие оставьте на своих прихожан!

Сухопарый кардинал что-то шепчет на ухо Святому папе. Тот нехотя откидывается на кресле, исподлобья глядя на Императора, но тот уже отвернулся и с теплом смотрит на старшего сына.

— Почему бы тебе самой не разобраться с Нефедоффым, сестра? — вдруг спрашивает принцессу тот, кто почти никогда не вмешивается в ход собрания. Император удивленно смотрит на своего второго сына, не зная, что и сказать.

— Верно! — резко подмечает старший принц. — Точно, сестренка! Владения барона недалеко. Езжай сама и проверь. Вряд ли барон будет против твоего приезда!

Он ехидно улыбается. Несмотря на право наследования престола, его двоюродная сестра пользуется признанием горожан и, что страшнее всего, армии и личной гвардии Императора. Ее любят и славят в отличие от него. Народ не желает видеть его на троне и это не является ни для кого секретом. Но если с принцессой что-то произойдет вне замка…

— Поддерживаю! — поднимает руку толстый Пью. — Селестина — набожная дева! Она не допустит праздношатания там, где есть церковь, несущая слово Его. Вот только это ее увлечение...

Он вовремя замолкает, не вызывая гнева Императора. Но тот не мигая, смотрит на Селестину.

— Действуй, как сочтешь нужным, дочь моя, — наконец, говорит он. — Действуй так, как сочтешь нужным...

Все сразу же понимают, что Император только что отдал негласный приказ принцессе поехать и разобраться с беспорядками. Она, конечно, может не подчиниться, но при этом потеряет последнее доверие в лице правителя. Принцесса встает и кланяется. Легкая тень пробегает по ее лицу, когда она смотрит на старшего брата. Но никто не замечает полуулыбку, скользнувшую по лицу второго принца...

Собрание заканчивается....