Соннасарнова. Дуат

Глава 1 (19). Никогда не отчаивайся

Nihil desperandum

— Прочь из Элита! — выкрикнул Пятое Солнце прежде, чем выйти из сокровищницы.

Сокровищницы, которая внезапно показалась усыпальницей.

Кэйн подошел к большой луже крови, растекшейся по плавленому золоту. Ничего. Никого. Только одиноко утопают в крови круглые черные очки. Фира медленно наклонился и поднял их, дотронувшись до густой, еще теплой крови повелителя теней. Впрочем, она не смогла бы остыть на жарком полу.

— Тейн, — прошептал Фира. Он хотел крикнуть, хотел позвать его, хотел вопить до Дуата, лишь бы он услышал его крик. Но мог только тихо шептать пересохшими губами. — Где ты?..

Сколько прошло времени? Минуты? Часы? ГОДЫ? Он стоял в пустой сокровищнице. Внезапно все перестало иметь значение. Вокруг была поглощающая, убийственная пустота. И в голове была она. Мыслей не было. Он просто завис в пространстве. Не в силах думать, не в силах анализировать. Не в силах принять.

Он очнулся, когда его трясли сильные руки Атума. Не сразу. Трясли они его уже давно, и Атум начинал терять терпение, а Кэйн все стоял, стеклянным взглядом уставившись сквозь него.

Наконец, он сфокусировал взгляд на «своем» Солнце.

— Идем! Пора бежать отсюда! — в который раз выкрикивал Атум.

Фира непонимающе уставился на него. Зачем бежать?

— Цилиндр!! Вспомни о своей цели!

— Где Тейн?

Старик строго взглянул на него.

— Нам нужно идти.

Какой в этом смысл?

Это все из-за него! Снова из-за него! Это была его идея! Это ему нужен был цилиндр! Тейн… Сейчас так ярко виделись все эти моменты… Когда он тревожился, когда не хотел подниматься выше… А Кэйн не замечал. Его эгоизм — вот все, что у него есть. И ненависть к себе поднималась, захлестывая, будто волны.

Что произошло?! Фира вновь кинул взгляд на огромную лужу темной крови. Что?..

— Где Тейн? — с последней, несбыточной надеждой спросил он Атума.

И почувствовал, как рассыпается на части. Это не показалось чем-то неправильным. Разве он не должен был сейчас рассыпаться в пепел или песок? Идеальное послесловие…

Но это была лишь телепортация. Силы древнего Солнца хватило, чтобы доставить и Фиру, и цилиндр в свое скромное подземное обиталище.

— Зачем… ты это сделал? — непонимающе спросил Фира.

Атум думал дать ему оплеуху, но понимал, что все равно не поможет. И пожалеть не поможет, и побить не поможет. Ничего не поможет.

Кэйн снова замер на месте, не в силах о чем-либо думать. Его сознание защищалось. Защищалось от боли.

Прохлада… Божественная восхитительная прохлада пришла на смену… чему? Сознание отказывалось отвечать на какие бы то ни было вопросы. Тело горело, пылало, словно превратившись в живой костер. Пылало бы. Если бы оно было. Но все же… все же теперь вокруг была прохлада. С каким наслаждением можно было бы вдыхать этот прохладный воздух, наполняя им измученные легкие! Если бы у него были легкие. Он не чувствовал своего тела. И сил ощутить его не было. Сколько прошло времени? Сотни глаз раскрылись во тьме. И осознание вернулось, резанув, словно бритвой, по глазам яркой вспышкой света. Но эта боль, которая должна была бы добить его, придала сил. Он больше не был крошечным атомом. Теперь он был вездесущ. Несуществующая улыбка тронула сотни невидимых губ. И снова — туман. Вот только его глаза, глаза повелителя теней узнали место — опушка, полянка, на которой стоял домик предсказателя, словно сошедший со страниц "Тысячи и одной ночи". А перед ним застыл Фира.

— Фира!

Но тот даже не шелохнулся. Ах, да. Он ведь тень. Только тень. Разве тень может кричать? Тень нема.

Тейн почувствовал, как силы снова оставляют его. Но нельзя терять себя в таком растворенном состоянии. Иначе потом можно исчезнуть без следа.

И напрягая остатки сил, Алкайдэ отдал приказ. Невидимыми ручейками устремились тени к своему повелителю. Все плотнее. Все гуще. И чем плотнее он становился, чем более материальным и осязаемым становилось его тело, тем больше становилась боль, тем невыносимее, разрывая на части, сводя с ума. Но вот — тени собрались. И он стоял в человеческом теле. Он больше не был бесплотной тенью. Он возник прямо перед Фирой. Тейн сделал неуверенный шаг, приближаясь к человеку. Он определенно больше не тень. Не немая тень.

— Фира… — прошептал он.

Но сил у Тейна больше не осталось. Их хватило на этот единственный шаг. И только. Повелитель теней покачнулся и рухнул без чувств, цепляясь за ошеломленного Фиру.

— Тейн?.. — Фира упал на колени, в попытке удержать падающего повелителя теней. Он судорожно схватился за него, не веря, что перед ним не призрак и не видение.

— Это так жестоко, черт побери…

Из глаз полились слезы. Все оцепенение последних… мгновений, минут, ЧАСОВ?.. словно потоком выливалось наружу. Голова шла кругом, и он совсем не понимал, что делать. Он вцепился в руки Тейна с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что бы вы без меня, два идиота, делали! — прокомментировал сию картину Предсказатель.

Он встал на колени рядом с Тейном и простер над ним руки. Ладошки Солнца стали поглощать, высасывать из Алкайдэ свет, избавляя от яда.

Атум перенес повелителя теней в одну из самых темных комнат в своем доме и уложил на софу. Он ушел смешивать лекарства, чтобы в скором времени наложить их на раны Тейна, а Кэйн вошел в комнату. Он застыл на пороге, потом медленно съехал по стеночке и остался сидеть на полу, глядя на Тейна, израненная грудь которого слабо вздымалась в такт дыханию.

— Иди поспи, — произнес Атум.

Он ходил взад-вперед из комнаты, промыл раны, наложил мазь и повязки, а Кэйн все сидел на полу возле входа и просто молча наблюдал за ним. — Поспи, с ним все будет в порядке. Я прослежу, если волнуешься.

— Я не смогу заснуть, ты же понимаешь.

Он чувствовал, как подрагивают его руки. Будто кожа слабо подрагивала, перевозбужденная чередой столь молниеносных и противоречивых событий, не в состоянии спокойно лежать на мышцах.

— Идем. Заварю тебе чая, — понимающе сказал Атум.

— С ним все будет в порядке, — повторил старик, подавая ему кружку ароматного травяного чая. — Теперь все будет хорошо.

Фира кивнул, глядя в свою чашку, где мерно раскачивался маленький листочек. Он думал о том, что сегодня произошло. Он только начинал осмысливать произошедшее.

Он думал о том, что он чувствовал. ЧТО он чувствовал.

«Я не съел твое сердце, потому что оно тебе не принадлежит». Он снова спас его. Тейн снова его спас.

Атум молча смотрел на него. Слов не требовалось. Возможно, Атум понимал это даже лучше него самого.

— Ты не можешь просто сидеть здесь, — произнес он, наверное, через час. — Завтра начнется новый день.

— Да, начнется, — улыбнувшись, повторил Кэйн.

— Выпей чайку. — Атум забрал у него из рук остывшую чашку и протянул другу, наполненную ароматным жарким чаем. — Но только на этот раз выпей!

— Хорошо-хорошо, — успокоил его Фира, делая несколько больших глотков.

Тепло чая разливалось по телу, успокаивая дрожащие мышцы.

— Баю-баюшки-баю, — протянул Атум, забирая у него из рук кружку. — Ну хоть передохну от вас, — прокомментировал он, наблюдая, как Фира медленно опускается на подушки. — Травяной успокоительный, — усмехнулся Предсказатель, вдыхая аромат чая.

Пробуждение не было чем-то внезапным. Он просто осознал, что заснул (не без помощи Солнца, как он полагал), осознал это и открыл глаза. Остается только поблагодарить Солнце за это. Совершенно очевидно, он бы свихнулся, не в силах заснуть или хотя бы прекратить поток мыслей и чувств, и Атум здорово помог ему. Теперь… чувства немного расфасовались.

Первым делом Фира пришел в комнату, где спал Тейн. Возле него уже орудовал Атум, меняя повязки, а Алкайдэ все еще был без сознания.

— Как он? — спросил Фира.

— Уже лучше. Он все же не человек, и раны на нем затягиваются куда быстрее. Я бы сказал, тьма и покой — вот все, что ему сейчас нужно, — произнес Атум, оборачиваясь к нему и недовольно хмурясь. — Я же возле кровати тебе одежду приготовил!

Фира все еще стоял в одежде, полуизодранной Маленьким Прокаженным Богом.

— Я не заметил, — честно признался он, только сейчас обратив внимание на эту неприятность.

— Марш переодеваться, а потом завтракать! — скомандовал Атум, и Кэйн беспрекословно подчинился.

Через десять минут он вышел на кухню, с недовольством держа детали одежды, предложенной Солнцем. К сожалению, в его доме одежда была на восточно-древне-божественный манер. Фира уже переоделся в светлые шаровары и накинул нижний (белый) и верхний (синий) халаты, но как именно оно все застегивается и завязывается вместе с этим чересчур длинным широким поясом, он не знал, и уже начинал раздражаться.

— Попроще! Чего-нибудь попроще не нашел? Рубашку к примеру! — возмущался он, кинув на стол нарядный пояс.

— Давай помогу, — усмехнулся Атум.

— Блин, да не надо! Я в этом наряде чувствую себя попугаем!

— Ну так давай перья прицеплю, для полноты картины, — улыбался Предсказатель, потянувшись за поясом. — Да и вообще, ты бы порадовался, что хоть что-то твоего размера у меня есть.

— Ты что это, — чувствуя подвох, начал Фира, — специально эту штуку тут для меня хранил?

— Собирался подарить тебе на День Желашек, — признался Атум, — вот смотри ты, раньше пригодился. Да погляди! — Атум развернул его к зеркалу. — Ни дать ни взять — заморский купец!

— Скорее птица заморская, — покривился Фира, разглядывая пояс, концы которого длинным шлейфом спадали к полу. В принципе, все было не так уж и страшно, но…

— Атум, я понимаю, что тебе плюс минут сто лет — как для меня неделька, но ты ведь знаешь, что подобные наряды вышли из моды лет так пятьсот назад, да и то, никогда не были в моде в этой стране?

— Вот еще! — фыркнул старик. — Я так всегда хожу!

Наряд у него действительно был похожий, только темнее. Решив, что устыдить старое божество у него при всем красноречии не получится, Фира смиренно вздохнул. Ну хоть порадовал старика: Атум повеселел, глядя на доктора Кэйна в подобранном им одеянии.

— Ну ладно, где еда? — Фира уселся за стол.

Через мгновение перед ним поставили большую тарелку с омлетом и сыром, чай и булочки.

— Ах! — восхитился Фира, который только сейчас понял, что за прошлый день ничего не ел. — Счастье есть!

Утолив первый голод, но еще не второй и не третий, Фира, продолжая жевать, решил спросить у Атума:

— Ты что-нибудь знаешь об Айсе?

— Одной из мойр? — удивился его вопросу тот.

— Да. Это та старуха с нитками, оказывается.

— Батюхны! Вот живешь так, живешь, и не замечаешь очевидного!

— На пиру Син назвал ее отреченной мойрой. Но что произошло на самом деле?

Атум задумался.

— Было это давным-давно, — наконец, словно продираясь через пелену прошлого, медленно произнес он, — я слышал лишь слухи. Говорили, что она потеряла свою душу.

— Как это?

— Для людей и для бессмертных души имеют разное значение. Для вас, — Атум указал на Кэйна рогаликом, — душа — проводник сознания. Когда человек умирает, сознание переходит в душу и улетает в высшие миры. Поэтому продать душу — такой ужасный поступок. Люди не понимают, что это значит. На самом деле, отдать душу при жизни — это означает исчезновение в момент смерти. Без души сознание останется в теле и погибнет вместе с ним. Без души у людей не может быть посмертия.