Римские каникулы

— Даже не думай об этом. — Драко хмурится. — Легенда, конечно, красивая, но не правдивая. Это, — Гермиона подхватывает за цепочки оба украшения, — всего лишь орден наемников. Точнее, ковен вампиров-наемников. И они действительно выполнят любое желание. Вопрос всегда в цене.

— И сколько стоят их услуги? — видно, что он все еще не готов отказаться от этого варианта.

— Не узнаешь, пока не попросишь.

* * *

Гермиона соглашается вернуть Драко медальон только на третий день, после обещания не использовать его. Хотя сама, просыпаясь от очередного кошмара, первым делом тянется к цепочке на шее.

В городе тихо. Очередного тела нет. Как и следов Стефана. Они пытаются отследить его с помощью кинжала или патронуса. Но результата нет. Как и у официальной власти. Ответ из Румынии предельно ясен. Замок давно заброшен. Владелец официально мертв.

Проходит неделя. За ней вторая. Будни похожи на вязкое болото. Коллаж на стене в гостиной растет и дополняется в связи с новыми подробностями, но это не дает ровным счетом ничего.

Гермиона почти не спит, спасаясь лишь любимым пряным кофе, которое каждое утро находит у двери, радуясь, что Блейз наконец-то запомнил, какой именно она предпочитает.

Встречаются они только за ужином. Проводя дни над записями в поисках лазейки. Гермиона помнит, что есть незакрытые вопросы и вне расследования. Но привычка берет свое.

* * *

Она опять уснула лишь под утро, снова и снова видя во сне еще одну мертвую девушку. Запах кофе щекочет ноздри, и Гермиона даже позволяет себе чуть улыбнуться.

Резко распахивая дверь, она не надеяться обнаружить там что-то кроме стакана. Но обнаруживает сразу два, в руках у Драко. И ни один из них не в его вкусе.

— Латте? — Гермиона указывает на левый стакан, от которого не чувствует соблазнительного запаха. — Капучино со специями, — теперь на правый, манящий ее ароматом.

Пользуясь замешательством Драко от того, что его застукали и тем, что его обе руки заняты, а также выгодным расположением на верхней ступеньке, она чуть наклоняется, кладя руки на его плечи.

— Спасибо.

Его щека немного колючая и подергивается под ее губами. А еще Гермионе кажется, что он не дышит, пока, выпрямившись, она не забирает у него правильный напиток. Она сама не в силах объяснить почему сделала это. Но стоящий на пороге парень, каждый день приносящий ее любимый кофе, сейчас предстает перед ней совершенно в другом свете.

* * *

Драко возвращается из министерства сразу же после совещания. В его голове сражаются за первенство две мысли. Утренний поцелуй Гермионы и наступающее на пятки время. И одно неразрывно связано со вторым. Как только так или иначе расследование будет закончено, все они вернутся к своим жизням. То, что он пытался объяснить Блейзу, актуально и для него самого. Грейнджер должна остаться лишь коллегой, какой бы соблазнительной ни была мысль об ином.

Квартира встречает его тишиной. На обеденном столе лежит несколько раскрытых тетрадей. Один из стульев стоит боком. Драко подходит ближе, замечая лист с квадратом Декарта. Кажется, она в отчаянье и по-прежнему винит себя.

Запястье обжигает болью, но он не успевает подумать об этом. Пространство разрывается, выплевывая к его ногам Грейнджер, смотрящую по сторонам совершенно невменяемым взглядом.

— Гермиона.

Она реагирует на звук, демонстрируя заполнившие радужку зрачки и нездоровый румянец.

— Что произошло?

Опускаясь на ковер рядом с ней, Драко чувствует запах свежезаваренного кофе и выпечки, с примесью чего-то вязкого и металлического.

— Драко? — Гермиона тяжело дышит ртом, словно выброшенная на берег рыба. — Стефан.

Она зажмуривается, с силой закусив нижнюю губу.

Рана неглубокая. Кровотечения нет, лишь две тонкие полоски, доходящие до ключиц. Но все ее тело горит, моментами сотрясаясь в лихорадке. Яд. Остается только радоваться тому, что браслет остался на руке Гермионы после вечеринки, сработав, едва ситуация стала угрожать ее жизни. Но вот как обезвредить яд, Драко не знает. «По сути, это наркотик с уникальным составом, обогащенный магией. Безоар здесь бессилен. Что этот кровосос мог от нее хотеть?»

Гермиона выгибается, падая спиной на ковер, из ее губ вырывается болезненный стон, однако один из листов срывается со стены, приземляясь на колени Драко. «Анализ крови. Неестественно повышенный эстроген. Ясно. Долбаный извращенец.»

Подхватив Гермиону на руки, он несет ее в ванну, рассчитывая хотя бы замедлить процесс за счет понижения температуры. Вода ледяная, но так даже лучше. Драко медленно погружает ее, стараясь не обращать внимание на едва слышное скуление, понимая, что возбуждение становится болезненнее с каждой секундой.

На несколько минут это помогает, Гермиона лежит в воде, покрываясь гусиной кожей. Но вот ее тело снова приходит в движение, и, схватившись за края ванной, она погружается под воду полностью.

Драко вытаскивает ее назад, чувствуя, что жар возвращается. В резко распахнутых глазах заметна сеточка лопнувших капилляров, а губы искусаны в кровь. Ее тело снова дергается, грозясь вырваться из захвата. Проклиная все и всех на свете, он поворачивает вентиль на полную, усаживаясь в ванную за спиной Гермионы.

— Я не знаю, что делать.

Он убирает мокрые волосы с ее лица, гладит по голове и чувствует себя полнейшим ничтожеством. От бессилия сводит скулы.

Ледяные, в противовес всему остальному телу, сведенные судорогой пальцы вцепляются в его руку. Рывком Гермиона опускает ее под воду, прижимая к внутренней стороне бедра.

— Д-Драко…

Он смотрит прямо в ее глаза, когда, закусив щеку изнутри, скользит пальцами под белье. Каждое движение вызывает неприятные ощущения из смеси вины и сожаления. «Это не должно быть вот так. Этого вообще не должно быть.»

Гермиона извивается в его руках, срываясь на громкие стоны, и приходится крепче перехватить ее за талию, прижимая к груди. Все происходящее — насилие над ними обоими.

Требуется не так много времени, чтобы с хриплым стоном она наконец-то затихла, всхлипывая сквозь сжатые зубы.

Драко слышит, как дверь за спиной распахивается. Оглянувшись, видит ошарашенное лицо Блейза. «Твою мать.»

Выбравшись из ванны, он меняет температуру воды на чуть прохладную, оставляя Гермиону в ней.

— Я сейчас принесу полотенце.

Она чуть кивает в ответ, но отводит глаза.

Выталкивая друга в коридор Драко готовится как можно быстрее прояснить ситуацию. Однако не думает о том, как это выглядит со стороны.

— Читаешь мне нотации, а сам трахаешь ее за моей спиной. Неужели так сложно было просто согласиться, что хочешь этого? — злится Блейз.

— Я бы никогда не прикоснулся к ней при других обстоятельствах, — скопившиеся за полчаса напряжение прорывается наружу. — Он укусил ее.

— Дракула-младший? — темные глаза впиваются в двери ванной.

— Да, — Драко призывает из своей комнаты два полотенца, — а теперь исчезни. Не нужно делать ситуацию еще более напряженной.

* * *

Все произошедшее кажется ей очередным сном. Мокрая одежда неприятно липнет к телу. Приходится выбраться на пол, чтобы попытаться от нее избавиться. Гермиона выключает воду, и голоса в коридоре звучат громче.

Драко возвращается, когда она пытается встать, опираясь на стену. Полотенца в его руках выглядят привлекательно, но голос в голове заглушить не так-то просто.

— Иди сюда. Я помогу снять платье.

Он протягивает руку. Но Гермиона отшатывается, тряся головой. Ноги держат ее еще не так хорошо, как хотелось бы, и она едва не падает обратно в воду.

— Грейнджер, не глупи. Ты еще слишком слаба.

— Все уже прошло. Тебе больше не нужно, — Гермиона складывает руки на груди, — прикасаться ко мне.

Она жалеет о выборе слов, когда видит понимание на его лице.

— Ты слышала, — и это не вопрос. — Гермиона, я не это имел в виду.

Она хмурится. Драко делает шаг вперед, кладя руку на ее щеку.

— Я хочу касаться тебя. И хочу, чтобы в этот момент ты была собой, а не играла роль или сходила с ума от яда.

Его откровенность ставит в тупик. В голове и без того свинцовая каша. Она молча поворачивается спиной, позволяя расстегнуть платье. Драко отворачивается, смотря себе под ноги. Джентльмен во всем и всегда. Когда на ней не остается ничего, кроме полотенца, Гермиона позволяет взять себя на руки, не доверяя собственным ногам.

* * *

Назойливый лучик скользит по ее лицу, вынуждая прятаться в подушке. Но вместо этого она утыкается в чью-то грудь, вырывая из нее выдох.

— Проснулась? — вчера обрушивается на нее вместе с голосом Драко. — Не пугайся. Ты уснула, едва я вынес тебя из ванной. А лестница наверх слишком узкая.

Гермиона открывает один глаз.

— Мы в моей комнате.

Она косится на свое обнаженное плечо.

— Я спал поверх одеяла. Одетый.

Ощущения странные. С одной стороны, Драко все сделал правильно. Но где-то рядом маячит желание обратного.

— То, что ты сказал вчера… — она спотыкается на середине вопроса.

— Правда, — он наклоняется, целуя ее в лоб. — Но ты скоро уедешь, и…

— Драко, — Гермиона садится, чтобы видеть его лицо, прижимая одеяло к груди, — сейчас я здесь. В твоей кровати. Голая.

Он поднимается вслед за ней, смотря прямо в глаза. Длинные пальцы заправляют растрепавшиеся волосы за ухо, скользя обратно по щеке.

— Тогда, на вечеринке, я безумно хотел поцеловать тебя. Такая смелая и раскованная, — легкий поцелуй в плечо. — И аппетитная.

Рука Драко ложится на обнаженную спину. А губы касаются двух едва заметных шрамов на шее, оставшихся от его зубов.

— Вот как, — Гермиона зарывается пальцами в волосы на его затылке, прижимаясь ближе. — Рада удовлетворить ваш взыскательный вкус.

Она чувствует легкий укус, прежде чем Драко отрывается от ее шеи, разворачиваясь и вынуждая лечь обратно.

— Теперь моя очередь.

Он нависает сверху, мягко улыбаясь и касаясь кончика ее носа своим. Не выдерживая напряжения, Гермиона тянет за ворот футболки.

Его мягкие губы ощущаются целительным бальзамом на ее истерзанных и чувствительных. Драко ласково скользит языком, зализывая каждую ранку. Он шепчет в поцелуй что-то о терпении и правильных поступках. Но смысл его слов ускользает от Гермионы.

Спешно выпутавшись из одеяла, чтобы быть как можно ближе, она рычит, раздражаясь от количества разделяющей их одежды. Смеясь, Драко срывает с себя футболку, скользя взглядом по ее обнаженному телу. И судя по тому, что она видит, когда он избавляется от пижамных штанов, ему нравится зрелище.

Медленными поцелуями на грани щекотки он прокладывает себе путь вдоль ее тела, уделяя особое внимание местечкам, прикосновения к которым заставляют Гермиону несдержанно стонать. Драко невероятно нежен и терпелив. Но она сама форсирует события, обхватывая ногами его талию.

— Драко…

И этот полуприказ совсем не похож на вчерашний. В нем ее собственное искреннее желание, свободная воля и зарождающиеся чувства.

* * *

К сожалению, нельзя скрыться от мира. Даже если ты волшебник, нашедший настоящее чудо в глубине янтарных глаз. Реальность всегда найдет лазейку, пробравшись в замочную скважину аппетитным запахом, или в разум — тревожными мыслями.