Под сенью Авгурея

— Мистер Снейп, что за зелье вы пили сегодня? Я должна знать об этом?

Покорная Джинни Уизли была явлением практически мистическим и быстро проходящим... Однако, что, если одному ему действительно не одолеть древнюю магию? Снейп посмотрел на девушку долгим немигающим взглядом, будто видел впервые.

— Мы не сможем быть предельно откровенны, пока вы не начнете разбираться в вопросах окклюменции. Стоит сказать также, что у вас и вовсе может это не получиться.

Уизли встрепенулась. На её лице отразился живой протест. Наверняка школьные байки, в которых летучая мышь подземелий действительно умела читать мысли, и оказавшиеся правдой, произвели на неё неизгладимое впечатление. Впрочем, вскоре протест сменился сомнением, словно она вспомнила, что всё ещё ему не верит.

Снейп уже почти потерял терпение дождаться ответа Джиневры, когда она озвучила, что могла бы позаниматься с ним прямо сейчас. Он не мог предположить, на что она способна, и немного занервничал. Что если у неё получится пробиться сквозь его щит? То, что Уизли там увидит, может повергнуть её в шок. Некоторые «развлечения» Пожирателей смерти времен Первой войны, когда он был ещё переполнен мыслями о таинственном призвании, а привычка уклоняться от «увеселительных» мероприятий у него ещё не появилась, только недавно перестали являться к нему в кошмарах.

Мысль о том, что это оттолкнет её, показалась ему особенно тоскливой. Ну, может на первый раз всё и обойдется, а в следующий раз он воспользуется Омутом Памяти.

— Легилиментс.

Нельзя сказать, что блока совсем не было. Но он был тоненький и слабый и от особо сильного рывка разлетелся в ментальные щепки.

Вперёд, туда, где рыжая девушка безутешно плачет, роняя горячие слёзы на чёрную, покрытую пылью шевелюру худенького парнишки. Глубже, туда, где Амикус Керроу выпускает первое заклинание, сбегая со ступенек Астрономической башни, а потом падает от поттеровского заклинания, брошенного на ходу. И ещё дальше, где невыносимым огнём горят синие глаза молодого Тома Реддла, заглядывая прямо в душу одиннадцатилетней девчонки.

Он не хотел так далеко. С сожалением Северус отвёл палочку. А Уизли упала на колени, а из носа её потянулась тонкая струйка крови. Снейп быстро шагнул вперёд и без слов поднял её на подрагивающие ноги. Вытер нос, как маленькому ребёнку. Оцепенение постепенно спало, Джиневра забрала платок и отстранилась. Её голубые глаза непроизвольно наполнились слезами, но она их упрямо смаргивала.

— Хорошо, — он сделал пару широких шагов по комнате. — Будем продолжать?

Уизли неуверенно кивнула.

— Давайте попробуем простую вербальную защиту. Повторяйте: «Окклюмент». Как только почувствуете вторжение, делаете пасс… Нет, не так. Тут нужно ещё продлить горизонтальную линию... И произносите заклинание. Если научитесь закрываться с помощью него, потом будем тренироваться невербально. Будет, конечно, подозрительно, но до свадьбы ещё есть время, придумаем что-нибудь…

Строить сложную защиту так, чтобы её нельзя было обнаружить, долго и трудно. Почти не осталось времени. Нужна ещё предрасположенность. И хороший педагог. Такой, как Альбус Дамблдор, например. Он же таким учителем не был.

И вот снова: низкий коридор (как её вообще занесло в подземелье?), распростёртое на полу тело светловолосой девушки (кажется, Лаванда Браун, студентка с Гриффиндора), а над ней утробно чавкающее нечто, зовущееся Фенрир Сивый. Бомбарда Максима — и тело приятельницы, и хищно ухмыляющаяся окровавленная рожа оборотня скрылись под обрушившимся потолком тысячелетнего подземелья.

Несколько секунд, и картинка погасла, а она снова упала на колени, но палочку удержала, а Снейпа выкинуло из её головы. Детские беззаботные и школьные счастливые времена были погребены под слоем бетонно неподъёмных воспоминаний последних лет. Те воспоминания, которые она вытравливает из себя горьким вкусом сигарет. Северус не знает, что её держит в этом мире. Впрочем, разве он психоаналитик? У него собственных скелетов целая кладовка.

Последняя тренировка, и он встретил своей спиной шкаф.

— Если вы хотите раскроить мне череп, то можно найти менее болезненные для вас способы.

Джинни проигнорировала его слова, с силой втягивая в нос струйку крови. Подала ему руку.

Почему она всё время молчит? А его память упорно подсовывает ему остроумную хохотушку. Ну да ладно, зелье само себя не сварит.

— Что ж, продолжим завтра, мисс Уизли.

Джиневра с тоской посмотрела на луну за окном.

— Я выучила заклинание по расширению пространства. Но ему не хватает стабильности. И если бы вы подсказали, в чём ошибка, я смогла бы заняться гостиной.

Вот же Мерлинова борода. Прицепилась. Может, он сам сделает? Но ему совершенно некогда этим заниматься. Ещё и дополнительные занятия по подготовке студентов к ЖАБА. И как только он дал себя уговорить?

— …ударение на последний слог. Повторите… вот так. Нет, ну что это за спираль? — крохи педагогического терпения, присущие Снейпу, оставили его. Эпилепсия у неё, что ли?

— Что?

— Ничего, — рука поверх её руки, выводит злополучную спираль.

— Понятно? — почему-то голос охрип. И когда он только успел так близко подойти?

В её глазах лёгкая паника, и, выдавая этим себя ещё сильнее, она закрывает их и делает только полшага назад. Однако этого достаточно, чтобы бешеный стук сердца Снейпа она могла почувствовать спиной. Ещё мгновение, и его рука соскальзывает в пространство, а она открывает глаза.

— Кажется, я поняла, — последние звуки её звонкого голоса подхватывает эхо стремительно увеличивающейся комнаты.

— Вот и хорошо, — он хмыкнул. Нет ничего хуже неоправданных надежд и загубленной мечты. Он может сколько угодно заковывать себя в панцири безразличия, но его плохо зарубцевавшееся сердце не выдержит нового разочарования. И поэтому он спешно разворачивается, чтобы сбежать, но, обернувшись на последних шагах, роняет:

— Оставайтесь сегодня здесь, — бесит эта неуверенность в голосе, когда дело касается её. — Кажется, снаружи разгуливают дементоры.

* * *

Ночью на улице шёл дождь. Потом успокоился, лишь влага блестела в мелких выбоинах асфальта. В доме, в котором спала она, невозможно было дышать, даром их разделяли три этажа. Невозможно было спокойно закрыть глаза, не вспоминая неровностей лопаток, упирающихся в его грудь, не думая, что могло бы последовать, не будь он так отвратительно нерешителен. Она нарушила границы его пространства, качнув маятник душевного спокойствия.

Под ногами хлюпало, улица была пустынна. Он поскользнулся на внезапно появившемся льду. Разгорячённый ходьбой, он и не заметил, как в предрассветном сумраке стало отчаянно холодно. Мерзкий всасывающий звук и отчаянный крик в ушах подсказали ему о приближающихся дементорах прежде, чем он увидел их. Трое фигур в рваных плащах смотрелись нелепо посреди маггловской улицы. Крик не смолкал. Так могла бы кричать Лили за секунду до смерти. Лили. Как удар под дых. Он не ожидал, а боль от удара коленей об асфальт принесла лишь немного отрезвления.

— Экспекто патронум.

Из палочки выпорхнул дымок, и только. Фигуры сомкнулись, и девушка в его ушах почти охрипла от крика.

— Я подвёл тебя, милая.

Он закрыл глаза.

— Экспекто патронум, — тонкий женский голос казался смутно знакомым. Надо было бы обернуться и посмотреть, но веки стали такими неподъёмными.

Темноволосая женщина заслонилась от удара высокого мужчины с хищным лицом и пьяными бездумными глазами...

* * *

Из-под прикрытых век выкатилась слеза.

Холодок побежал по спине Джинни, но вид упавшего на колени Снейпа привел её в чувство. Сияющий конь рванулся наперерез теням, тянущим к нему свои гнилостные руки. Хлёсткими взмахами направляя защитника, Джинни почти бежала, секунду спустя кинувшись на колени рядом со скрючившимся на дороге Северусом.

— Мистер Снейп, вы слышите меня? Мистер Снейп, — требовательно позвала она, пытаясь ухватить за руку подрагивающую фигуру. Он повернулся, и Джинни поразили его глаза, отразившие свет дорожных фонарей. Глаза, полные слёз.

— Я убил её, — сказал он полушёпотом. Не до конца, впрочем, придя в себя.

Джинни обмерла, полагая, что он, должно быть, разгневается на то, что она видела его слабость.

— Всё хорошо, всё прошло. Пойдёмте, мистер Снейп, — она обхватила его за талию и потянула вверх.

Руки чувствовали его дрожь. Мокрая ткань его мантии выскальзывала из рук, но Джинни упорно продолжила устанавливать мужчину в вертикальное положение.

— Мистер Снейп, да очнитесь же вы, — пустынная улица подхватила её возглас, а Снейп с трудом начал переставлять тяжёлые ноги.

Горизонт стал светлеть. А Джинни подумала, что впервые находится так близко к мужчине. Почти обнимает его. Она затащила Снейпа вверх по ступенькам — казалось, он совсем пришёл в себя. Хотелось курить. Он облокотился о перила крыльца, чтобы дать возможность себе и ей перевести дыхание.

В оптимистическом свете восходящего солнца казалось уместным задать вопрос:

— Вы любили её, ту, которую убили?

Снейп посмотрел на неё долгим взглядом, а затем закрыл глаза, словно сам её вид вызывал у него боль. Развернулся и, опираясь на стену, скрылся в доме. Джинни поспешила за ним, чтобы иметь возможность поддержать, если он оступится.