Под сенью Авгурея

— Ну, знаешь ли! — Джинни почувствовала, как вновь засаднили раны на руках и синяки на всех мягких местах, появившиеся после удара о дно провала. Она зло поднялась на ноги и стала тянуть Северуса за полу мантии. — Вставай сейчас же! Я не позволю тебе остаться здесь в вечном забытьи.

В отчаянии она тянула всё сильнее, так что ткань надсадно затрещала.

— Что ты делаешь, Уизли? Оставь меня в покое! — Снейп распахнул глаза и уставился на неё взглядом, полным яда.

— Ни за что! Я не позволю тебе сдаться, Северус. Поднимайся и пойдём дальше! И хватит называть меня так. Ты знаешь, я больше ни Уизли и не собираюсь в ближайшее время становиться ею вновь.

— Ты невыносима! — буркнул Северус и со стоном поднялся.

Шли молча, Снейп, казалось, злился на неё. Недовольно шептал под нос ругательства, сжимал кулаки и скрипел зубами. Джинни лишь высоко подняла подбородок, смотря при этом не ниже третьего этажа здания — для ровной спины, как поучала тётушка Мюриэль, — и всячески игнорировала недовольство Снейпа.

Вскоре река сделала резкий виток и вышла на огромное пустынное плато. Здесь Северуса окончательно сморила усталость, и он настоял на прекращении сеанса.

* * *

Со временем Джиневра смогла оставить в прошлом произошедшее на первом курсе. Год за годом это скрывалось всё глубже в памяти, словно предмет, оставленный в недрах Выручай-комнаты. И, тем не менее, из этого Джинни извлекла очень ценный урок, который записался, казалось, на самую подкорку. Джин знала, что не может больше позволить себе доверять кому бы то ни было.Теперь она была уверена лишь в одном: рассчитывать можно только на себя. Шести братьев, отца и матери может и не оказаться в нужный момент между тобой и кем-то, кто жаждет ввергнуть тебя в самый настоящий ад. Ни одному человеку больше не удавалось забраться под её броню, к самому сердцу, что бы ни думали об этом окружающие.

Каждый, кто хоть раз сталкивался с подобным предательством, в состоянии понять, что жить с таким знанием довольно-таки тяжело. И неосознанно ты всё же продолжаешь искать, жадно скользя бездумными глазами по безликой толпе, кого-то, кто спасёт тебя от собственных тревог, страха и неуверенности. От себя самого...

...Шёлк холодил кожу. Этот комплект лежал нетронутым у Джинни почти год — с самого дня их с Северусом свадьбы. Белое кружево по краю треугольного выреза выгодно оттеняло белизну её кожи, а рыжие волосы ярким пятном ложились на тёмную ткань. Джинни вышла из комнаты. Зелёный ворс ковров скрадывал шаги, когда Джиневра, чувствуя внутреннюю дрожь, подошла к двери в комнату Снейпа.

Джинни теперь не сомневалась: Северус был именно таким человеком — мужчиной, на которого можно было положиться. Чьи поступки говорили лучше всяких красивых слов, кои она терпеть не могла — не в последнюю очередь из-за убийственно-медоточивых разглагольствований Реддла. Тогда как весь образ Северуса, его поступки и даже скупость фраз внушали желание довериться.

Нет, Джин была не из тех экзальтированных дам, которые все свои проблемы хотят взвалить на мужчину. Но впервые после так внезапно окончившегося детства, словно фальшивой ноты оборвавшейся песни, Джинни вновь почувствовала, что не одна. Что есть кто-то, на кого можно положиться, кто является частью твоей команды, связанный общим делом и идеей, кто так же, несмотря ни на что, не отвернётся от намеченной цели

— Входи, — донеслось из-за двери в ответ на её робкий стук. Джинни облизнула пересохшие губы, повернула ручку и, призывая на помощь всю свою храбрость, вошла в комнату Снейпа.

— Извини, я тебя не ждал, — произнёс тот, накидывая на голые плечи и грудь халат. Джинни усмехнулась и присела на краешек его уже почти разобранной постели. Затем, помолчав, Северус добавил: — И прости за эту сцену, там. Не знаю, что на меня нашло.

— Я не сержусь, — ответила Джинни, и эта была чистая правда. Она и сама уже так бесконечно устала от всего этого, что ей не меньше Северуса хотелось порой всё бросить и сбежать на край света, раз и навсегда забыв о Британии. И, конечно, Джинни пришла вовсе не за этим, но под внимательным взглядом Снейпа, облокотившегося на спинку кровати, смешалась.— Ведь это я виновата в том, что мост рухнул. Я…

— Ты? — после некоторой заминки поддразнил её Северус, любимым образом изогнув бровь.

— Можно спросить? — наконец решилась Джинни, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке.

— Давай, — Северус посмотрел на неё с добродушным интересом.

— Как там поживает Аманда Бруствер? — на одном дыхании выпалила Джинни, подаваясь вперёд. Полы халата при этом довольно сильно разошлись, оголяя гладкую кожу бедра. Она схватила края нервными пальцами, возвращая себе пристойный вид.

— Хм. Ты немного пошатнула нашу кофейную традицию. Теперь мне приходится избегать Аманду.

— Почему? — немедленно спросила Джинни, чувствуя, как смущение заливает щёки жаром.

— Мне вдруг пришло в голову, что она и в самом деле может быть неравнодушна ко мне, — с обескураживающей честностью признался Снейп. — И это будет выглядеть подозрительно, если через какой-то год после женитьбы на "любимой женщине" меня заподозрят в романе с кем-то другим, — спокойно ответил Северус, и Джиневре немедленно захотелось его убить.

— А-а-а, понятно, — разочарованно протянула она и, отпрянув, поднялась с кровати. — Как предусмотрительно с твоей стороны.

Джинни, заметно расстроившись, подошла к окну, выходящему в неприметный и довольно запущенный проулок.

— А ещё потому, что это не нравится миссис Снейп. Говорят, у неё вспыльчивый и ревнивый нрав, — Северус отразился в оконном стекле позади Джинни. От его тихого голоса и слов, произнесённых у самого уха, по её телу прошла сладкая дрожь. Сердце Джинни понеслось выстукивать дикое стакатто, а Снейп тем временем легко положил руки ей на плечи.

— Вы верно осведомлены, мистер Снейп, — облегчённо ответила Джинни, поворачиваясь к нему лицом. — Миссис Снейп это совершенно не по нраву.

— Боюсь, за столько времени я так и не узнал, что же ей по нраву, — задумчиво произнёс он, проводя ладонями чуть выше по её плечам.

— Дай-ка подумать... Ей нравятся полёты на метле, квиддич, конечно, — принялась перечислять Джинни, — весна, когда тает снег, шоколадные конфеты с марципаном, сливочное пиво у мадам Розмерты, запах типографской краски... и ещё ты.

Губы Снейпа дрогнули и сложились в улыбку, и он осторожным движением убрал волосы от лица Джинни, будто бы даже любуясь.

— Примерно так же, как марципановые конфеты?

— Может быть, даже немного больше, — с дразнящей улыбкой ответила Джинни. Сердечная мышца заходилась в бешеном ритме, хотелось бежать без оглядки и одновременно оставаться рядом.

Северус гладящим движением провёл по её щеке. Джиневра закрыла глаза, наклоняя голову навстречу его прикосновению. Пьянящая нежность затопила всё сознание, она сама прикоснулась к мужскому запястью.

— Если что-то будет не так, мы вряд ли сможем остаться друзьями, — его дыхание ласково скользнуло по её щеке.

— Что пойдёт не так? — Джинни удивлённо распахнула глаза, оглядывая лицо Северуса. Меж бровей у него была глубокая складка, как и возле тонких, очень светлых губ. Она коснулась руками его груди поверх тонкого халата. Кожа отдавала теплом, и гулко стучало его большое сильное сердце.

— Если ты поймёшь, что я не тот, кто тебе нужен? Что у меня ужасный характер и совершенно нет никакого понятия о семейной жизни.

— Так уж и никакого? — Джинни стало смешно. Она немного прошлась пальчиками в сторону выреза его халата и нежно провела по редким чёрным волоскам. А потом вдруг, лукаво улыбнувшись, спросила: — Так мне можно завести любовника?

Улыбка всё ещё играла на её губах, а Северус уже резко подался назад. Лицо его побелело от гнева. Джинни поняла, что в очередной раз сморозила глупость.

— Северус, извини, я сказала, не подумав... — начала она, а он уже шагнул назад и, больно вцепившись ей в запястья руками, сказал:

— Нет, Джиневра, ни за что! Я не позволю... — а что конкретно он собирался ей запретить, уточнять уже и не требовалось, потому что он наконец притянул её к себе и приник к губам. Северус так сильно сжал Джинни в объятиях, что казалось, сейчас затрещат кости.

— Нет, нет! Никогда, никому… — неразборчиво бормотал он, покрывая поцелуями её скулы, шею, плечи, неизвестно как лишившиеся пеньюара, уши, вызывая смешинки и непрестанные щекотные сжатия в груди. Джинни не хватало воздуха, она, если честно, даже немного опешила от его порывистости.

— Прости, прости, — сказал он осипшим тоном, видя её растерянность, и даже попытался вернуть ворот пеньюара на место. Но взгляд его лихорадочно блестел и непрестанно прыгал по её лицу: лоб, нос, подбородок... Джинни взяла его за руку и потянула за собой в сторону кровати. Они уселись на край, соприкасаясь коленями, впервые имея возможность рассмотреть друг друга получше.

— У тебя красивое лицо, — ни с того ни с сего озвучила давно сформировавшуюся мысль Джин. Снейп недоверчиво хмыкнул. Словно желая его убедить, она потянулась вперёд и нежно поцеловала его в уголок губ. Невероятно, что он не верит. Ведь она так чётко видит это…

Северус перебирал длинные пряди её волос, а потом вновь притянул Джинни ближе. В мгновение ока она оказалась сидящей на его коленях, а докучающий материал накидки был отброшен в сторону. Он продолжил лихорадочно целовать её, в то время, пока руки бродили по её спине, лаская и поглаживая.

Джин долго жалела, что в тот июльский день, когда единственный подарок, который она принесла мальчику-мечте — себя, — так и не был вручён. Естественно, никого хоть сколько-нибудь достойного после этого Джинни встретить не пришлось.

Она перебросила ногу по другую сторону от мужских коленей, так что теперь могла прижиматься ещё теснее, ещё удобнее целовать Северуса в мягкие губы, забираться руками под халат, дотрагиваясь до разгорячённой кожи.

— Ты будешь первым, — с каким-то детским озорством прошептала Джин прямо во влажные от поцелуев губы Северуса.

Тот на секунду отстранился от неё, вновь внимательно смотря в лицо — казалось, что она сейчас утонет в его глазах.

— Единственным, — сказал он наконец непререкаемым тоном, втягивая её в новый поцелуй.