(не) Муз (ж) для Тальки

Нажал на «Энтер» и стал ждать ответа. К сожалению, Дюк отозвался далеко не сразу. Поэтому, вытянув ноги на балконные перила, задремал под ещё не жарким утренним солнышком.

Валиска, которая терпеть не могла грязи и беспорядка, увидев, что я сладко сплю и, значит, вмешаться не смогу, сноровисто принялась за уборку. Убрала с пола старые газеты и все вещи временного хозяина халупы. Потом девчушка, выудив из воздуха солидных размеров веник и совок, тихонько мурлыкая себе под нос любимую песенку, принялась сметать пыль и сор на середину комнаты.

Пара полиэтиленовых кульков солидных размеров оказались заполненными под завязку. Пыхтя и отдуваясь, работящая хозяюшка дотащила их до мусоропровода и с упоением прислушивалась к шороху грязи в тёмной утробе, восхищённо бормоча и закатывая глазки:

– Чего только чудные люди не придумают! Верно бабушка говорит, что: «Лень человеческая – двигатель прогресса.

Набрала в деревянное ведёрко воды и добавила колпачок дезинфицирующего средства. После чего домовушечка, продолжая тихонечко напевать, отдраила полы. Потом занялась кухней и коридором. Даже постирала в тазике. Его с помощью магии на время позаимствовала из дома Тальки, как и пачку стирального порошка и электрический утюг.

– Теперь дядя Риффсла не будет жить в Музовом свинарнике! – довольно бурчала она себе под нос, устраивая ревизию на кухне и в холодильнике. – Эх, тут в пору мыши повеситься! Хоть шаром покати! – проворчала девчонка и направилась на кухню к Тале.

Авторша как раз пошла успокаивать разбушевавшуюся как торнадо Алевтину. Брюнетка пришла в неописуемую ярость из-за того, что обычно тихий муж-подкаблучник не только осмелился ей перечить, но ещё и пригрозил разводом. Такого унижения черноволосая стерва снести уже не смогла.

Валиска прекрасно знала, какой посудой хозяйка давно не пользуется. Поэтому собрала всё, что может понадобиться для обеспечения налаженного быта, немного продуктов на первое время и кое-что по мелочи. Довольная собой, она дала Ромуальду указание приглядывать за Талькой. Ей было стыдно. Она прекрасно понимала, что зря ополчилась на бывшую хозяйку. Виноватой оказалась снова противная Алька.

«Ну, погоди ужо, бесстыжая, найдётся и на тебя управа! Я тебе покажу, как смуту в семейный уклад вносить и сбивать добронравную хозяйку дома на кривую дорожку!» – кровожадно думала она.

Ромуальд клятвенно пообещал глаз с Тальки не спускать. Алевтину отпугивать. Вообще он просил передать Рифу, чтобы тот надолго не пропадал:

– Его Авторша со вчерашнего вечера сама не своя. Как бы беды не случилось. Нервный срыв очень вероятен. Алька сейчас ей быстро мозги наканифолит. Надо бы, чтобы они поскорее встретились. Воспитанием недоделанных рокерш мы займёмся после того, как отправим Тальку в санаторий на пару неделек. Ей жизненно необходимо нервишки подлечить. Расшалились они слишком сильно. Дюк только и делает, что заливается коньяком до бровей, После чего бормочет пьяный бред и грозится вместо непутёвой жены привести в дом блондинку и рыжую. Ну тех, с кем у Хайши познакомился. Я его вытрезвил и наслал сонное заклятие.

– Ох, веники-метёлки! – взвыла Валиска, страдальчески закатывая голубые как ясное небо глазки. – Эдак дядя Риффсла с голоду помрёт, пока негодник Дюк прочитает электронное письмо от него. Ромуальд, как я уйду, разбуди это Музовое недоразумение. Пожалуйста, проследи, чтобы ничего не забыл сделать из того, что будет прошено.

Дух-хранитель согласно закивал головой и отправился выполнять поручение домовушечки, как только она вернулась на съёмную квартирку.

Валиска же, увидев, что время неуклонно приближается к обеду, захлопотала у плиты. Она прекрасно понимала, что у меня на душе тоже скребли неугомонные кошки. Поэтому приготовила гречневую кашу по-купечески со свининой, напекла домашних пирожков и свой знаменитый черничный пирог, на этот раз не взрывающийся.

Когда красный, с огромными ромашками, латунный чайник весело засвистел, я открыл наглый изумрудный глаз и с удивлением уловил сытный дух с кухни. Только сейчас понял, что банально хочу жрать. Ноги от сидения в неудобной позе, понятно, слегка затекли. Поэтому пришлось основательно растереть их ладонями.

Потом я вальяжно вошёл на кухню. Домовушечка как раз накрывала на стол. С ума сойти, насколько порядок и чистота преобразили даже такую захудалую квартирку. Отдав должное гречневой каше со свининой и специями и выпечке, запил всё большим стаканом морса и, довольно жмурясь, откинулся на спинку стула. Правда, к слову, с едой слегка переборщил. Даже пришлось чуть ослабить завязки на спортивках.

Потом Валиска просветила меня насчёт ситуации в доме Тальки, которая очень скоро может скатиться до состояния патовой.

– Дядя Риффсла, надо бы тебе помириться с твоей Авторшей. Я совершенно напрасно с ней поссорилась. Мне очень стыдно. Надеюсь, она меня простит. С Алевтиной надо что-то делать. Иначе она их обоих укатает. Дядя Дюк почти спился. Талька на грани нервного срыва. Ромуальд нервный стал совсем из-за чересчур настойчивых домогательств Хайши. Василёк только руками развёл. Домовые не имеют права вмешиваться в амурные дела своих духов-хранителей. Таков древний Закон нашего племени.

Пока я, расправлялся с ещё одним куском роскошного черничного пирога, усиленно думал, что предпринять. Умная девчонка отвлекать меня не стала. Деловито вымыла посуду и поставила на столешницу ещё две чашки и пока не разрезанную ватрушку. В ответ на мой удивлённый взгляд рассмеялась и ответила:

– Одним нам не справиться. Ситуация явно почти вышла из-под контроля. В семь вечера придут Василий и Ромуальд. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем, – она подсыпала пирожков с разной начинкой на блюдо и укутала выпечку чистыми полотенцами.

Ещё два заговорщика прибыли точно в назначенное время. Выслушав доклад обоих, я крепко задумался. Талька в данном случае, с какой стороны ни посмотри, выходила безвинно пострадавшей стороной. Результаты собственных размышлений мне совершенно не понравились, но свои ошибки я умел признавать. Как бы тяжело мне это ни давалось.

Василий, тяжело вздохнув, пожаловался:

– Хайша совсем от рук отбилась после того, как связалась с рокерами и переселилась в студгородок. Свои обязанности она не выполняет. Я уже Старшему Домовому заявление написал и докладную, чтобы дали нормального духа-хранителя. Говорил же, что от этой заразы толку не будет. Не хотел брать. Да никто меня слушать не стал.

– Твоя рыжая оторва мне совсем житья не даёт, положила глаз! – горестно стеная, пожаловался Ромуальд. – Алевтину с панталыку сбивает. Её рокеры к Тальке пристают. Куда это годится? Неужели нет никакой управы на эту зарвавшуюся стерву?

– Есть одно верное средство. Тебе надо жениться. В вашей и нашей среде женатый мужчина неприкосновенен для всех, кроме супруги!

– С ума сошёл, конопатый? Молод я ещё семьёй обзаводиться. Мне ещё и трёхсот лет не стукнуло. Твоя же Хайша уже третью тысячу разменяла!

– Так, – авторитетно сказал я, сложив руки накрест на груди. – Хайшу надо заменить кем-то более подходящим. Кто будет достойно выполнять свои обязанности и не отлынивать. Знаю одну домовую, Фарию Фаруну. Она такая же, как и эта зараза. Её хозяйка тоже рокерша. Живёт в студенческой общаге и колесит по стране с концертами. Так что видеть рыжую заразу мы будем вполовину меньше. Главное, чтобы Фария свою Рунию согласилась за этот рыжий кошмар добровольно тебе отдать.