Сказка о потерянном времени

Глава 1. Рыболовы

А может, нам вернуться в прошлое?

Мы могли бы забыть и исправить былое…

Ты скажешь, что не похожи мы,

Я скажу: «Просто следуй за мною».

Мне известно то, чего ты не знаешь,

Но я промолчу, чтобы все не испортить.

Неужели, ты все тот же плачущий мальчик?

Да, я всегда его буду помнить.

Тебя мне за руку взять придется,

Ты от этого вздрогнешь — я знаю.

И с первыми лучами солнца

Взлетаем.

Гермиона устало потерла глаза, радуясь, что может сделать это, не испортив макияж, но не из-за всяких магических примочек, а просто по причине отсутствия оного. Она все еще переваривала свой дневной разговор с Дамблдором. Технически, с его портретом, конечно, но, кажется, волшебник и в смерти оставался собой. Он поджидал ее после обеда, заставив притащить тяжелую раму в свой кабинет в Министерстве, ведь Гермиона нарочно избегала, чтобы туда вешали хоть что-то.

— Путешествия во времени снова возможны, — вспомнила она его твердый голос.

— К чему это вы, профессор? — а вот ее голос сразу стал настороженным.

— Мисс Грейнджер, вы всегда были умны и уже, вероятно, догадались, — загадочно улыбнулся Дамблдор.

— Невозможно, — чересчур резко сказала Гермиона, потому что да, конечно, она догадалась, что директор не заставил бы ее нести к себе в кабинет тяжеленную картину просто чтобы обменяться последними новостями в исследованиях магии. — Максимальный срок, на который можно вернуться без вреда для себя и времени — всего пять часов, я читала труды Сола Крокера. Я не могу вернуться и убить Тома Реддла, предотвратив появление Волан-де-Морта. Вы ведь знаете, принцип…

— Я знаю, — тихо ответил Дамблдор. — Я лишь хочу, чтобы вы попытались.

— Если я вернусь на шестьдесят лет назад… Я читала также про Элоиз Минтамбл. Она провела всего пять дней, переместившись на пять столетий назад, и что? Она умерла, вернувшись в свое время, потому что ее тело постарело на эти пять сотен лет.

— Мисс Грейнджер, нам всем необходимо, чтобы вы вернулись, — мягко сказал Дамблдор. — Не на пять столетий, всего на пять лет назад. И в одиночку идти я вас не прошу.

— Хотите отправить со мной Рона? Да миссис Уизли его в жизни не отпустит! — Гермиона слишком поздно услышала нотку отвращения в своем голосе. «Маменькин сынок», — постоянно думалось ей, но она пыталась ругать себя за эту мысль. Он ведь потерял брата, лучшего друга. Сначала ей казалось, что они помогут друг другу пережить эту потерю, но Рон справлялся куда лучше, внезапно сдружившись с младшей сестрой, а с ней, Гермионой, ему слишком тяжело было говорить о Гарри. Да и чего говорить? Ведь они все это переживали вместе, она понимала без слов, а Рону, может, просто и нужно было выговориться.

— Я хочу, чтобы вы взяли другого человека, — начал Дамблдор и замолчал на несколько секунд, будто подогревая любопытство Гермионы. — Чтобы предотвратить смерть матери, он согласится, — уверенно сказал профессор, точно зная — лучшая ученица курса сразу догадалась, о ком он, но просто не хотел произносить его имя.

— Профессор, это абсурд! — Гермиона сощурила глаза на бывшего директора. Он не может не знать, как работают путешествия во времени…

— Это опасное путешествие. Я не желаю вашей смерти, мисс Грейнджер, но в одиночку, боюсь, вы не справитесь. А ради матери он сделает все.

— Я не смогу так обмануть его.

— Иначе он не согласится. А это решительно необходимо.

— Но ведь это… — она горько усмехнулась. Гарри не успел ничего рассказать им, но она не верила, что он бежал в лес, спасая свою жизнь. Она не сомневалась: он ушел сдаваться, ушел после того, как исчез из Большого зала, сжимая в руке колбу с воспоминаниями Снейпа. Что-то в них заставило Гарри пойти навстречу смерти. В том, что это был профессор зельеваренья, Гермиона сомневалась, а вот хитро глядящий на нее из-за очков-полумесяцев директор вполне мог.

* * *

Гермиона поверить не могла, что действительно стоит у порога поместья Малфоев. Ее до сих пор грызло неприятное чувство, что Дамблдор играет ими, как играл Гарри, играет даже после своей смерти.

Ни колокольчика, ни какого-либо другого звонка на воротах не было — кажется, Малфой-младший просто не желал видеть никаких гостей, кроме им самим приглашенных и проинформированных о секрете входа. Гермиона немного потопталась на месте.

— Глупость какая-то! — раздраженно пробормотала она.

«Трансгрессировать что ли? Да ну. Наверняка тут защитные чары наложены… Хотя… попытка не пытка».

Единственным местом в Мэноре, которое Гермиона могла представить ярко, была злополучная гостиная, где ее когда-то пытала Беллатрисса. К своему удивлению, промчаться сквозь трансгрессионную воронку и невредимой оказаться на грязном ковре удалось без труда. Здесь было темно, только три тонкие полоски света из не до конца зашторенных окон являли глазу кружащуюся в воздухе пыль. Гермиона не стала убирать палочку, зато поспешила сама убраться из этой комнаты. Дом казался нежилым: в углах паутина, повсюду пыль. Кажется, освобождение эльфов не пошло аристократам на пользу, усмехнулась про себя Гермиона. Она плутала по дворцу (нет, иначе это место и назвать было нельзя) довольно долго и уже начала ругать себя за то, что очевидная мысль не пришла ей в голову раньше: Малфоя может попросту не оказаться дома. Но тут она увидела свет за одной из дверей длинного широкого коридора. Свет был желтый, как от лампы или факела, а не дневной. Гермиона покрепче сжала в руке палочку, набираясь мужества, и бесцеремонно толкнула дверь, за которой оказался кабинет.

Сидевший там человек вообще никак не отреагировал на появление незваной гостьи и продолжал цедить огневиски из стакана.

— Кх-кх, — прокашлялась Гермиона, обозначая свое присутствие. Ноль реакции, Малфой даже не обернулся. — Кх-кх! — громче повторила она. Ничего. — Малфой! — не выдержав, крикнула девушка.

Тот поднял на нее осоловелый пьяный взгляд.

— Я вроде вызывал маггловскую шлюху, а не грязноплевную, — сказал он заплетающимся языком. — Грязно… — попытался Малфой снова выговорить неподдающееся слово. — Ну, короче, ты уловила, Грейнджер — я пытался тебя оскорбить.

Гермиона ощутила укол злости. Нет, это он все нарочно, чтобы она ушла.

— Есть дело, Малфой, — строго заявила она, подойдя к столу, за которым он сидел, но не рискнув сесть в кресло напротив.

— Отъебись, — устало бросил Малфой, которого не хватало даже на язвенные подколки. — Хотя есть более интересное однокоренное слово, если ты понимаешь, о чем я, — а, нет, хватало.

— Что-то сильно сомневаюсь, что у тебя в таком состоянии что-то получится, — не удержалась от ответной шпильки Гермиона.

— Проверим? — Малфой потянулся к ремню, но расстегнуть его не сумел, как ни старался. — Блять… — проворчал он, попытался положить голову на подставленную для этого руку, но ладонь проскользнула по платиновым волосам, и Малфой ударился лбом о столешницу, да так и остался лежать, безразлично глядя в пустоту.

Гермионе стало смешно и одновременно жалко его. Ведь она-то знала, на что подписывалась… Она тяжело вздохнула, направила на него палочку и мысленно произнесла заклинание. Малфой тут же заснул, не отпуская стакан с алкоголем. Еще раз взмахнув палочкой, Гермиона подняла тело Малфоя в воздух (стакан упал на пол, и край его откололся) и направила его к боковой двери, которая, как она полагала (и не ошиблась), вела в спальню. Левитировать Малфоя ногами вперед было как-то нехорошо, и Гермиона воспользовалась как тараном его головой.

— Упс, — пробормотала она с улыбкой, — это тебе за грязнокровку.

К ее удивлению, когда тело Малфоя плюхнулось на кровать, оттуда не поднялось облачко пыли, да и вообще, в отличие от остального дома, и в спальне, и в кабинете было чисто.

— Эмм… на помощь? — неуверенно позвала Гермиона: не верилось ей, что Малфой будет мараться даже заклинанием уборки.

В комнате с тихим хлопком тут же появилась эльфийка в миловидном платьице. Ну да, ну да, с тех пор, как приняли закон об освобождении эльфов, многое изменилось. Со временем все больше и больше эльфов привыкали жить свободно и брать плату за свой труд; другие, как Винки, предпочли остаться у старых хозяев, и никакие законы не могли переменить их мнения, но хотя бы волшебников обязали одевать их подобающе и не наказывать физически.

— Я Гермиона… гостья мистера Малфоя, — неуверенно соврала девушка. — Он немного э-э-э… устал и заснул. Можно мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть?

Конечно, Гермиона не ожидала торжественного ужина в свою честь в Малфой Мэноре, но не поела она не по этой причине: просто боялась, что ее вытошнит на один из дорогущих ковров, и тогда уж Драко точно не согласится помогать.

— Разумеется, госпожа Гермиона. Где госпожа пожелает поужинать?

— Не нужно… называть меня госпожой, — смутилась Гермиона. — Кухня подойдет.

Эльфийка сначала опешила и замерла с чуть приоткрытым ртом, но потом быстро заморгала глазами, не смея ослушаться.

— Как г… мисс желает туда отправиться? Трансгрессией или мисс хочет осмотреть поместье благородных Малфоев?

Тут уже опешила Гермиона. А почему, впрочем, нет? Сам Малфой едва ли удостоит ее чести осмотреть поместье, а ей, из волшебных жилищ видевшей только готовый рухнуть дом Уизли, было любопытно.

Маленькая эльфийка провела Гермиону сначала по второму этажу с опочивальнями, потом они спустились на первый, где было несчетное количество похожих друг на друга гостиных и столовых. Везде было так же грязно, как и в первой комнате, куда трансгрессировала Гермиона — видимо, из жилых помещений Малфой велел убирать только в своих апартаментах, будто нарочно забросив остальной дом. Внизу, над самым подвалом, располагались просторная кухня и другие помещения для слуг, сверкавшие чистотой. Кроме самой эльфийки в доме было еще два эльфа, один совсем старый, другой — моложе. Он чуть напомнил Гермионе Добби.

«Три эльфа обхаживают одного пьяного засранца», — с негодованием подумала она, но промолчала.

После сытной еды очень захотелось спать. Она думала, будет ли совсем наглостью остаться здесь ночевать, и решила, что уж ужин и ночлег — это меньшее, чем семейство Малфоев может компенсировать все ее злоключения, приключившиеся по их вине. Гермиона уже думала, как бы поделикатнее намекнуть об этом эльфам, но они и сами все прекрасно сообразили.

— Для мисс приготовлена южная спальня, — с поклоном сообщила эльфийка, заметив, что гостья доела и с любопытством осматривает кухню.

— Эмм… спасибо. Еще… когда мистер Малфой проснется, сообщите мне, пожалуйста. И приготовьте для него зелье от похмелья.

«И воды, галлонов десять», — добавила про себя Гермиона, напившаяся в дюпелину один единственный раз, по случаю победы, и мучавшаяся дикой жаждой всю ночь и головной болью на следующее утро.

— Молодой господин всегда сам готовит зелье, оно у нас в избытке.

«Хм, ну очень предусмотрительно».

Гермиона широко зевнула и отправилась спать.

* * *

Будить ее, ровно как и сообщать о том, что Малфой проснулся, эльфам не пришлось. Она всегда была ранней пташкой и проснулась задолго до того, как встал хозяин дома. Позавтракав и выпив кофе, она с удобством расположилась в кабинете возле спальни Малфоя, отчасти потому, что там было немерено увлекательных книг, отчасти (и Гермиона отчаянно гнала от себя эту злобную мысль), чтобы позлорадствовать над тяжелым пробуждением, какое обычно бывает после грандиозных пьянок.