Возьмите дракона!

Скрипачка Рыжая, не переставая на пару с Зили наяривать веселые мелодии, время от времени пронзительно кричала что-то зрителям. Рам-Хо с крыши фургона не мог разобрать ее слов (кажется, она обсуждала происходящее на арене, но не только: пару раз помянула градоначальника). Зрителям нравилось, они хохотали.

А как великолепен был хозяин цирка! На нем был черный с серебром наряд, а борода перевита была алыми лентами, словно по ней скользили язычки пламени. Он купался в восхищении публики. Его кнут был продолжением руки. Карс сбивал шляпы с Бина и Зили, срубил со стебля розу, которую держала в зубах Альви, и погасил, одну за другой, три свечи в подсвечнике, стоящем на голове у Тилы, причем ни одна свеча не упала, а сам подсвечник не шевельнулся. А громкие щелчки кнута вплетались в мелодию маленького оркестра, поддерживали ее.

Но главный момент программы настал, когда стихли скрипка и флейта, а Рыжая негромко, тревожно застучала в барабан. Бин, Зили и Тила проворно и привычно обнесли кольцо зрителей решетками на стойках, соединенных меж собой цепями. Смех и разговоры угасли, лица зрителей стали напряженными.

В круге, очерченном решетками, остался только Карс.

Перед ним лязгнули, поднимаясь прутья решетки. На арену шагнул клыкан. Огляделся, поднял жуткую морду, взревел. Публика ответила судорожным вздохом. Вскрикнул кто-то из женщин. Заплакали дети.

Клыкан сурово шагнул к стоящему перед ним человеку. Распахнул жаркую багровую пасть.

Но между ним и Карсом заплясал кнут! Щелкая, он выплел сеть, сквозь которую зверь не мог пройти. Кончик бича, не задевая клыкана, прыгал у лап хищника, вился вокруг морды, опасно пролетал у самых глаз.

Клыкан злился, коротко взлаивал, рявкал, но шаг за шагом отступал назад, к клетке. А Карс так же медленно, шаг за шагом, продвигался вперед, виртуозно держа свою щелкающую защиту.

Наконец клыкан скрылся в клетке. Тут же упала решетка, закрывая ему выход. Карс изящно раскланялся. Публика ревела, приветствуя победу человека над чудовищем.

* * *

Рам-Хо рискнул слезть с фургона лишь тогда, когда убедился, что все зрители разошлись.

Мальчишка Бин забрал рогожу, под которой прятался Рам-Хо, и сказал:

– Там Тила рыбу жарит. И лепешки. Красота!

Он мог бы этого и не говорить. Над площадью плыли запахи, от которых голодный Рам-Хо едва не потерял сознание.

– Пошли в шатер, – позвал Бин. – Тила готовит на улице, а есть будем в шатре, все вместе.

– Эй, Бин! – донесся издали окрик хозяина цирка из-за фургона. – Отнеси Арто́ну одежду. И расстели что-нибудь в шатре, есть будем.

– Уже отнес, – крикнул Бин в ответ и потянул гостя за локоть в шатер.

Дракончик тоже почуял вкусные запахи и завозился на руках. Рам-Хо легонько шлепнул его, а сам подумал: «Выходит, я еще не со всей труппой познакомился? Артон – кто это?»

В шатре Бин проворно расстелил прямо на песке принесенную рогожку:

– Во! Чем не скатерть? Мы часто так едим, не стол же за собой возить?

Рам-Хо вежливо кивнул, незаметно поглядывая на решетку третьего фургона.

«Интересно, а когда будут кормить клыкана? И что едят клыканы в неволе? И... и достаточно ли крепка решетка, чтобы удержать чудовище?»

И едва он это подумал, как решетка сама собой двинулась вверх!

Рам-Хо прижал к себе Ломтика, в ужасе соображая, куда бежать.

Но вместо чудовища из клетки вышел, застегивая на ходу курточку, стройный, красивый мальчик лет тринадцати-четырнадцати.

Он изящно поклонился Рам-Хо:

– Добрый вечер. Меня зовут Артон. Рад знакомству.

– Э-э... Очень приятно, я – Рам-Хо. Простите, а... а где клыкан?

– А тебе не сказали? – чуть огорчился вежливый мальчик. – Клыкан – это я. Надеюсь, господин, тебе понравилось наше представление?

– А... да... очень.

– У тебя прелестный дракончик. Если снова понадобиться его спрятать, моя клетка к твоим услугам... А сейчас, извините, я вас покину. Помогу готовить ужин.

Учтиво кивнув, Артон вышел из шатра.

– Он что, надевает звериную шкуру и ходит на четвереньках? – изумленно спросил Рам-Хо у Бина.

– Да где ему! – махнул рукой мальчишка. – Это ж уметь надо – зверя изображать! Обыкновенный оборотень, вот и всё!

– Обыкновенный оборо... ага... так... понял. А нам не надо пойти и помочь с ужином?

– Сиди, – снисходительно махнул рукой Бин и плюхнулся на песок рядом с рогожкой. – Без нас справятся... Вот спорю на яблоко, что Альви сейчас засадит Артона резать лук. Она его всегда запрягает в работу, которую сама делать не хочет, а он и рад стараться. – Мальчуган цыкнул щербатым зубом и добавил с великолепным презрением: – Влюби-и-ился!

Возможно, Бин еще многое рассказал бы о труппе «Чуда чудного», но тут вошла Тила с огромным блюдом, полным жареной рыбы. За ней шла Рыжая с тарелкой лепешек и Артон с подносом, полным овощей. Рам-Хо про себя отметил, что Бин проспорил ему яблоко: лука среди овощей не было.

Вокруг расстеленной рогожной скатерти собралась вся цирковая компания. Уселись прямо на песок. Рам-Хо оказался между скрипачкой Рыжей и Бином. Он попытался поблагодарить Рыжую за музыку, заглушившую плач дракончика. Но женщина только хмыкнула:

– Ой, да ладно, нам с Зили это было в удовольствие. Мы с ним стражников терпеть не можем. Старые счеты...

– Твой дракон что ест? – заботливо спросила Тила с другой стороны «стола».

– Почти всё, – отозвался Рам-Хо. – Пожалуйста, не выбрасывайте кости от рыбы. Ему они полезны...

Все навалились на еду. Мальчишка Бин не столько ел, сколько болтал, не сводил глаз с Ломтика и подсовывал ему вкусные кусочки.

– Бин, – строго сказала Альви, – твоя обережная пряжка сбилась набок. Это нехорошо, поправь.

Рам-Хо про себя отметил, что на девочке новый парик – на этот раз небесно-голубого цвета.

– Да ладно, – рассеянно откликнулся Бин, который как раз вгрызался в огромный помидор (и перемазался до ушей).

Артон, сидевший по другую руку от Бина, встал на ноги, резко поднял непослушного мальчугана за плечи, поправил ему ремень и снова толчком усадил его у скатерти.

– Вот еще! – огрызнулся непокорный Бин. – Делать вам обоим больше нечего, да? Только людей хватать и дергать?

Не обратив внимания на слова мальчишки, Альви обернулась к Рам-Хо:

– Кстати, о пряжках. Господин, твоя обережная пряжка совсем заржавела, так ходить нельзя. После ужина я дам тебе кулек с толченым кирпичом и суконку, ты ее почистишь.

– С... спасибо, – растерянно ответил Рам-Хо.

– Она и до тебя добралась! – с невольным восхищением воскликнул Бин. – Вот что за девчонка такая, а?

И тут над столом прозвучал густой бас хозяина цирка:

– А раз мы утолили первый голод, то попросим нашего гостя рассказать, где он взял детеныша дракона. Полагаю, за те фокусы, что мы показывали страже, мы заслуживаем хотя бы застольного рассказа?

«Он хочет знать, не вора ли пригрел за своим столом», – сообразил Рам-Хо.

Что ж, Карс действительно имел право на откровенность гостя.

Рам-Хо отложил недоеденную лепешку и неспешно начал:

– В каждом Улье раз в десять лет проводится большая жеребьевка. Чаще нельзя – Заклинанье Призыва требует много силы, ее копят как раз десять лет. В жеребьевке не принимают участие лишь младшие маги, которые не сумеют еще пройти обряд, не хватает сил и знаний... Раз в десять лет Улей призывает дракона – и является великолепный крылатый зверь, прекрасный и грозный. Тот, на кого пал жребий, произносит Заклятье Подчинения – и дракон начинает ему служить. Всю жизнь мага дракон носит его на своей спине туда, куда будет приказано, и защищает его от врагов. А если надо – охотится и делится с хозяином добычей. Дракон – мечта каждого мага. От одной жеребьевки до другой мы живем с надеждой...

Флейтист Зили не удержался, перебил рассказчика:

– А если маг умрет – что тогда с драконом?

– Улетит. Второй раз Заклятье Подчинения не сработает... В прошлом году жребий выпал мне. Я своему счастью и поверить не мог. Волновался ужасно, Заклятье Подчинения оттачивал до обморока. И дождался счастливого момента. В маленькой горной долине собрался почти весь Улей, все разом призвали дракона. Вспыхнуло зарево, я прокричал слова Заклятья... Зарево угасло... Я вижу – передо мной сидит чешуйчатый малыш. Толстенький такой, смешной... Он огляделся и заплакал. А я, словно мне кто-то подсказал, подбежал к нему, подхватил на руки и сунул себе под плащ. Он прижался ко мне и перестал плакать. Наверное, решил, что он у мамы под крылом...

– Ничего себе... – покрутил головой Карс. – Клянусь моей бородой, тебе не повезло! Впрочем... Сколько им надо времени, чтобы повзрослеть, этим драконам?

– Никто не знает, – вздохнул Рам-Хо. – Маги, которые изучают драконов, могут только предполагать, что детский, бескрылый период у них длится около ста лет.

Рыжая скрипачка присвистнула.

– А почему ты назвал его Ломтиком? – спросила Альви, тряхнув голубыми кудрями. – Это совсем не драконье имя!

– Одна... одна женщина сказала, что мне от огромного счастья достался маленький ломтик, – пояснил Рам-Хо. – Это она насмехалась. Я ответил, что лучше ломтик счастья, чем совсем никакого...

– А у меня вопрос посерьезнее, – задумчиво пробасил Карс. – Много он ест, твой зверь?

– Как человек, – вздохнул Рам-Хо. – Как мальчик-подросток.

Карс переглянулся с Тилой, та кивнула. Карс продолжил:

– Ты говорил Умару, что дракончик у тебя смышленый, его можно научить забавным трюкам. Ты уже пробовал учить его чему-то?

– Когда меня изгоняли из Улья, я забыл взять его игрушки. Но с ними он проделывал разное... У драконов подвижные когти на лапах, почти как человеческие пальцы. Ломтик умел строить башни из кубиков, умел ловить и бросать лапой мячик, а наш художник научил его зажимать лапой кисть, окунать ее в краску и водить кистью по доске, как будто он рисует...

– Что ж, с этим уже можно работать, – кивнул Карс. – Не думал о том, чтобы выступать со своим зверем в цирке?

– В цирке? Я?! – изумился Рам-Хо. – Да разве же у меня получится?

– А чего ж не получится-то? Великий Ворон мне свидетель: не из таких недотеп артистов делали. А у «Чуда чудного» сейчас трудные времена. В любом городе найдется маг, который запрещает показывать фокусы. Это, мол, мошенническая подделка под магию... Так что номер с редким животным нам сейчас не помешает.

– Я... я согласен! – пылко воскликнул Рам-Хо. Он схватил Ломтика и прижал к груди. Дракончик, недовольный тем, что ему помешали подобраться к большому жареному карасю, сердито рыкнул.

– Ты даже не спросил, сколько будешь получать, – ухмыльнулась Тила.

– Чего получать? – не понял Рам-Хо, который в Улье жил на всем готовом и редко держал в руках деньги. И не сразу сообразил, почему все расхохотались.

– Ладно, договоримся, – отсмеявшись, сказал Карс. – Нам еще надо придумать, как вывести тебя из города. Умар – человек злопамятный, а твой Ломтик для него – ценность.

– Да мы хоть слона заморского выведем! – задорно воскликнул Бин. – И никто ничего не поймет! И не заметит!

– Можно их обоих – в мой фургон, – предложил Артон. – Лягут в дальнем конце, накроются черной тканью, их не будет видно в полутьме. А я сяду у решетки и начну страшно рычать. Вряд ли стражники сунутся внутрь.