Ветер и крылья — 3

Глава 11

Мия (Лоренцо)

- Того, кто будет недостаточно стараться, я сам... своими руками... вы поняли? Пожалеете и не раз!

Зеки-фрай закончил свою прочувствованную речь, и махнул рукой.

Гладиаторы принялись расходиться.

К Лоренцо подошел Ромео, за ним привычно трусил его пес.

- Слышал? Нервничает, переживает...

- Чего б не переживать? Говорят, Кемаль-бей человек настроения. Не угадаешь...

Ромео задумчиво кивнул.

- Так-то да.... не понравится ему чего - и полетит наш ланиста вперед своего визга.

Энцо пожал плечами. Откровенничать его не тянуло.

- Ты-то как, выкупиться не хочешь?

- Зависит от результатов боев, - махнул рукой Энцо. - Не угадаешь ведь...

- Это верно. Хороший мальчик, хороший... - псу надоело стоять смирно, и он ткнулся жутковатой мордой, похожей на сундук, в хозяйскую ладонь.

- Не страшно тебе за собаку? - не вытерпел Энцо. Обычно он в душу не лез, но сейчас... настроение было откровенно паршивым.

Что там будет, как там будет...

А перед побегом и вообще...

Это Динч говорит, что все готово, а как там на деле сложится? Кто ж его знает?

Ромео вздохнул.

- Страшно, а то ж, - честно ответил Ромео. - Но я Кано взял со щенка, я его не оставлю.

- Мы над собой не властны.

- Так-то да. И ты этого еще не ощутил. Когда одиночество... когда надежды нет, - Ромео ссутулился, выглядя очень старым и усталым. - Мне ведь некуда возвращаться, я хоть и выкупился, но что я еще умею? Только драться. Жениться? Никто не отдаст за меня дочь. Купить рабыню? Я могу, но там-то и хуже будет, она же тоже человек...

Лоренцо кивнул. Он понимал. И потрепал по голове собаку, которую через много лет назовут 'кане-корсо'.

- То-то и оно, что человек. Она за себя хоть как постоит, а собака? Она в чем виновата?

Лоренцо знал, о чем говорил. Если Ромео погибнет на Арене, Кано разделит его судьбу. Будет сражаться... венацио пользовалось большим успехом. Даже если разъярить добродушного пса не удастся, его и так прикончат. Публике такое нравится...

Зеки-фрай в последние несколько дней вообще навез в город живности.

Несколько львов, буйволы, хотел слона или крокодила,, но не получилось достать. Зато бойцовских собак было несколько.

Кого ими будут травить?

Энцо не знал, но могут ведь и его? Запросто!

Вот что плохо в жизни гладиатора. Да, у тебя громадные заработки, особенно по местным меркам, ты знаменит, тебя обсуждают на улицах, но...

Ты не знаешь, будешь ли ты жив завтра.

Неопределенность, вот что давит. Хоть и говорят, что все под Богом ходим, но гладиаторы ходят регулярно. И испытывают Его терпение тоже чаще прочих.

А вот когда оно закончится?

Вот вопрос, на который Лоренцо не хотел получить ответ. Но мог причем самым наглядным образом.

***

Кемаль-бей на гладиаторов посмотреть не соизволил. Видимо, все что нужно он узнал от ланисты. Энцо не расстроился. Не до того было - впереди день боев. Парень тренировался, что есть сил, понимая, что все зависит от него.

По городу уже успели расклеить объявления, на улицах работали глашатаи...

Сначала планировалась большая травля, с дротиками.

Потом бои один на один.

Потом заключительный бой - группами по четыре человека, по шесть человек...

Зеки-фрай старался, что есть сил. Но... или не так старался, или не туда прикладывал силы, потому что в день боев ланиста куда-то исчез.

Его помощники, конечно, справлялись, но куда исчез Зеки-фрай?

Энцо было любопытно... но ответ он получил быстрее, чем хотелось бы.

***

- Жители славного города Ваффы! Смотрите, какая судьба уготована тому, кто предал своего господина!

Вот теперь Лоренцо Феретти полюбовался на Кемаль-бея. Что тут скажешь?

Гадкое зрелище.

Жирный глист в расшитом халате - первое и общее впечатление. Потом уже добавляются такие 'мелочи', как сливовидный нос, чалма с рубином, жидкая борода, впрочем, отращенная аж до середины груди и богато умащенная благовониями, кольца на толстых сосисочных пальцах...

Образ зажравшейся твари они дополняли вполне органично. И халат из дорогущего шелка - тоже.

Энцо смотрел и слушал вместе со всеми. Да, гладиаторы это видели тоже.

И...

На Арену вытолкнули Зеки-фрая, за которого цеплялись двое детей. Двое мальчиков.

А Кемаль-бей продолжал разглагольствовать, упиваясь, видимо, звуком своего голова.

Смысл обильно пересыпанной восточными красивостями речи, сводился к простому факту.

Зеки-фрай воровал у своего хозяина.

За это Зеки-фрай будет убит здесь на Арене, вместе с детьми...

Ну а поскольку Кемаль-бей человек благородный и порядочный, он дает негодяю один шанс. Если найдется кто-то, кто сможет заменить Зеки-фрая на Арене, то...

Гладиаторы молчали.

Молчали и люди на трибунах. То есть - нет. Не молчали. Переговаривались в предвкушении, Лоренцо увидел, как сидящий в первом ряду купец что-то сказал соседу...

- ...сразу же подох... - донесся обрывок разговора.

Кто подохнет - и так ясно.

Но...

Лоренцо словно черт под руку толкнул. А может, горела на шее подвеска Адриенны? И мужчина твердо понимал, что если сейчас он отвернется от детей...

Он не мужчина. Он уже даже человеком не будет. Останется только по примеру Ромео завести себе собаку, и навсегда остаться на Арене. Пока не сдохнет, как та шавка...

Одним движением Лоренцо преодолел расстояние до Зеки-фрая и встал перед ним.

- Я готов ответить за него! Я принимаю бой!

***

Ахнули все. В том числе и Кемаль-бей. И со злостью покосился на Арай-бея и Судат-бея, которые сидели рядом с ним.

Если бы не друзья...

Да сейчас бы он этого наглеца... но - нельзя! Так неправильно! Народ сюда приходит ради зрелища, а он их этого зрелища лишит... нет... не стоит рисковать.

Сейчас он этого наглеца и так в порошок сотрет!

- Ты - раб! Ты не можешь выступать за них!

Энцо пожал плечами.

- Ты сам сказал - любой!

Трибуны зашумели, подтверждая сказанное. Кемаль-бей скривился.

- Сначала выкупись!

- Назначь цену!

Кемаль-бей прищурился. В том-то и дело, деньги он мог назвать любые. Но...

Азарт.

Хозяин Арены тоже был человеком азартным. А что еще и садистом, привыкшим к безнаказанности - у всех свои недостатки.

- Я тебя за язык не тянул, раб. Ты хочешь на свободу?

- Да!

- Тогда... один бой ты мне должен. И ты примешь в нем участие. Вторым боем ты выкупишь себя. И третьим - их. Как свободный человек. Бои состоятся сегодня. Согласен?

Энцо скрипнул зубами.

Три боя.

В один день.

И поддаваться ему никто не будет, и эта тварь подберет противников по своему вкусу... впрочем... это - Арена. И тут надо, надо рисковать. Потому что удача любит смелых!

- Ты сейчас против меня выпустишь десять человек - и скажешь, что это судьба! Я согласен на три боя, но у меня должны быть шансы! Один бой - один противник!

Судя по лицу Кемаль-бея, он примерно так и планировал. Но слово сказано...

- Хорошо же. Один бой - один враг. И я буду милостив. Они будут идти не подряд, чтобы ты успел отдохнуть.

- Твоя справедливость не знает границ, Кемаль-бей, - поклонился ему Лоренцо.

Мужчина кивнул.

- Первый бой - тот, в котором ты должен принять участие. Второй - за твою свободу. Третий - за них. Раз уж тебе нужна эта падаль!

Энцо низко поклонился.

- Верю, всемилостивейший, ты поймешь меня правильно. Зеки-фрай прогневал тебя, и ты вправе наказать своего слугу. Но я от него кроме добра ничего не видел. Если не попытаюсь хотя бы отплатить добром за добро - буду чувствовать себя презреннейшим из подлых.

Кемаль-бей снисходительно кивнул.

Понятно, парень не выживет, он лично об этом позаботится. Но сейчас... сейчас в глазах всей Ваффы - он милостивый и достойный господин, который дал шанс и своему слуге, и гладиатору. Это приятно...

- Что ж. Каким по счету ты выступаешь, Ангел?

- Третьим, Кемаль-бей.

- Венацио?

- Да, Кемаль-бей.

- Что ж. Пусть будет венацио. Ты третий по счету. И запомни, этих троих - всех - будут выводить с тобой на Арену. Твоя смерть - их смерть.

- Вы милостивы, Кемаль-бей.

Бей поморщился и махнул рукой.

Он понимал, что все равно все полягут. Что никто не выдержит трех боев в один день. Но шанс-то он дал? Дал!

Вот и отлично!

Кушайте, не обляпайтесь...

***

- Спасибо тебе. Но... ты понимаешь, что это приговор?

Это были первые слова Зеки-фрая, когда они с Энцо удалились с Арены.

- Понимаю, - кивнул Лоренцо. - Этот хорь наверняка подберет таких противников, чтобы меня уработать. Уверен.

- Три боя. После одного-то парни едва ноги таскают.

- Тебя надо было оставить там? На растерзание собакам? Как хоть твоих детей зовут?

Энцо и сам не понимал, почему вмешался. А ответ был прост.

Дети.

Когда-то Мия взяла на себя ответственность за него... ему столько же было, сколько старшему из детей. Тогда умирал их отец, а он... Лоренцо Феретти ничего не мог сделать. И во время чумы тоже... Здесь и сейчас он отдавал долг.

- Салих и Фатих. Их мать умерла давно... спасибо тебе.

- Вечером скажешь. Если доживем.

- Хорошо. Все равно - спасибо.

***

Первый бой у Энцо должен был быть с животным. Энцо получал в руки дротики, на Арену выпускали животных....

Стой и кидай. Дело несложное!

Какое в этом удовольствие находят зрители? Лоренцо даже не представлял! Что такого в убийстве тех,, кто не может за себя постоять?!

Но...

К дротикам он был готов. К подвоху тоже.

И пса на Арене воспринял вполне спокойно. Злого, рычащего... а что у него из оружия?

Вот черт!

Ничего. С чем вас и поздравляем, дан Феретти. Есть обмотки на руках и ногах, сразу не прокусит. Но и только... даже дротики не дали!

Хотя с собакой только даром время с этими дротиками потратишь...

Лоренцо поднял руки и сделал шаг вперед. Трибуны взревели.

Мужчина внимательно наблюдал за собакой. Доверять кому-то? Ну уж - нет!

Лоренцо готов был поклясться, что слышит с другого конца Арены рычание разъяренного пса. Притравленного на людей.

Умеющего убивать людей.

М-да...

Хотя чего тут удивляться?

Собаку спустили с поводка - и она рванулась на Лоренцо, словно арбалетный болт. Ага, как же! Была охота связываться с шестьюдесятью килограммами бешеной собачатины!

Лоренцо извернулся так, что никто не понял, что произошло. Ни зрители, ни собака... пес просто пробежал мимо! Вот просто - мимо! Так быстро Лоренцо отпрянул в сторону, что даже собачий глаз за ним не уследил, не то, что человеческий.

Впрочем, пес не растерялся.

Он затормозил, всем видом показывая, что больше презренный двуногий его не проведет - и уже медленнее двинулся к Энцо.

Или это для Лоренцо растянулось время, позволяя увидеть все в мельчайших подробностях?

Вот пес идет, вот его мышцы напрягаются, сейчас он кинется... Энцо резко делает полуоборот, припадает на колено и выставляет вперед левую руку.

Именно левую.

В нее и впивается пес.

В кожаные браслеты, в обмотки...

Боль - жуткая. И не в том дело, что собаки прокусывают кожу, нет. Просто... если кто-то заглядывал в пасть собаке... сжать она зубы может с такой силой,, что кость только хрупнет. Там такие зубки... не клыки, нет. А вот в глубине пасти, чуть подальше...

Эти зубы и стиснули руку Лоренцо.

Ровно на пару секунд, потому что Энцо ударил жестоко и безжалостно. Двумя пальцами, в глаза, как поступил бы с гладиатором, так и с собакой.