Ветер и крылья — 3

Словам отца он, конечно, верил. И о проклятье тоже. И... вообще. Может быть, рассосалось уже за столько-то лет? Ну когда это было... он же умный! Он знает, что некоторые проклятия как вино, со временем выдыхаются...

Могло и тут так произойти?

Могло, почему нет? А отец просто старый, он переживает, он последнее время очень сдал, похудел, словно высох, жалуется на боли в боку... лекари его пичкают всякой дранью, но Филиппо Третьему все равно плохо.

Вот, и сейчас сидит он, смотрит на дану Алессандру, о чем-то спрашивает...

Эданна Ческа только зубами скрипнула при виде этой картины. Но сдержалась. Ах, как же легко и приятно сдерживаться, когда знаешь, когда уверена в гибели соперницы! Когда ты лично принесла жертву, когда...

О - да!

Надо только подождать, ведьма говорила, уже недолго...

Эданна Франческа очаровательно улыбнулась любовнику, и Филиппо поднес к губам ее руку, поцеловал ладонь.

- Я приеду сегодня вечером.

Не вопрос, утверждение. Ческа лукаво надула губки.

- Филиппо, разве можно?

- Мне - можно!

- А как же пост?

- Помолимся вместе. Будем молиться до утра, - заверил ее любовник.

Ческа рассмеялась низким грудным смехом, который сводил с ума всех. Филиппо не стал исключением.

- Любовь моя...

Ческа мило улыбнулась. Хотя в душе ее царило ликование. Так их всех!

Любовь!

Утритесь, сволочи!

Момент ее триумфа прервал низкий тяжелый стон. Дана Алессандра держалась за живот, и глаза у нее были испуганные. А платье быстро намокало темным... кажется, там была не только вода, но и кровь?

Точнее Ческа не приглядывалась, да и как тут разглядишь? Тут же все кинулись к дане, началась суматоха, несчастную подняли на руки и понесли вон из залы, надо полагать, в ее покои.

Ческа обернулась к принцу и развела руками.

- Ваше высочество... любовь моя, вам нельзя уезжать. Вы должны остаться с бедняжкой... ей и так сейчас тяжело и страшно.

И получила еще один поцелуй.

- Ческа, ты воплощенное милосердие!

Ага, как же! Просто никуда ты не уйдешь, что она не знает? Изучила за столько-то лет! Проще сейчас отпустить, а потом за это что-то потребовать, или еще лучше...

- Я останусь в своих покоях, во дворце. И если будет тяжело, я готова составить вам компанию. И помолиться вместе.

- Ты ангел.

Принц удалился. Ческа улыбнулась еще очаровательнее, представляя, что бы он сказал, узнав о проведенном его ангелом ритуале, и тоже направилась в свои покои.

Помолиться.

Дорогу ей преградил кардинал Санторо.

- Эданна Вилецци, уделите мне несколько минут?

- Слушаю, ваше высокопреосвященство?

- Позвольте проводить вас...

Ческа коснулась пальцами руки кардинала, показывая, что приглашение принимается.

- Эданна Вилецци, вы не боитесь происходящего?

- Надо ли, ваше высокопреосвященство?

- Если у его высочества появится ребенок... отцовские чувства, говорят, самые крепкие. Я их не испытывал, но часто слышу исповеди...

Эданна пожала плечами.

- Возможно, святой отец. Я не знаю, Господь пока не даровал мне ребенка, но я надеюсь, Он смилуется над Филиппо...

- Смилуется?

- Разумеется, ваше высокопреосвященство. Роды - трудная и опасная вещь, и многие женщины не выживают, и дети тоже... поэтому я сейчас пойду и буду молиться за здравие даны Алессандры и ее ребенка.

- Это делает вам честь, - кардинал Санторо прищурился. - Что ж, я уверен, что вашу молитву Господь услышал... услышит. Он всегда слышит искренние слова, не так ли, эданна?

- Так, ваше высокопреосвященство, - отчеканила Франческа.

Кардинал подарил ей улыбку.

- Молитесь, эданна, молитесь. Вы же понимаете, что если с даной, или с ее ребенком что-то случится...

- Ваше высокопреосвященство!

Кардинал милейшим образом улыбнулся эданне Ческе, и отошел. Эданна быстро прошла в свои покои, закрыла дверь... и не удержалась!

Прошла в дальнюю комнату, мимоходом отвесив пощечину служанке - и с размаху запустила вазой в стену. Только осколки полетели...

И второй, и третьей...

Примерно через десять минут ей стало полегче.

Сволочь, гадина,, склизкая тварь!!!

Ческа просто ненавидела кардинала Санторо! Была б ее воля - своими руками удавила мерзавца... было в нем что-то такое, опасное... но Филиппо, хоть король, хоть принц, этого почему-то в упор не видели!!!

Почему, ну почему!?

Может, на него порчу навести?

Эданна скрипнула зубами. Потом устыдилась своих мыслей - грех-то какой... Потом задумалась. Надо будет уточнить у ведьмы этот вопрос.

Или не надо?

К чести кардинала Санторо, он хоть и сволочь, и мразь, но священников держит в железном кулаке. А вот кто придет на его место?

Вот это большой и серьезный вопрос. Убить человека несложно, где гарантия, что его сменщик окажется лучше, порядочнее или даже просто умнее предшественника? Или ищи такого и ставь его на нужное место, или...

Или пока - терпи.

Кардинала тоже понять можно,, это же его племянница, если она родит Филиппо первенца, он серьезно вознесется...Нет, не она, а он. Ческа уже убедилась, что у Алессандры ума, как у тапочки! Что ей говорят, то она и делает.

Сказал Филиппо - хочу в постель с вами двумя, она и пошла,, только глазами хлопала. Сказал бы с крыши прыгнуть, пошла бы и прыгнула. И дядю она слушает совершенно так же... покорно и безропотно. Настоящая дана, у которой все реплик: 'да' и 'повинуюсь'. Ну и молитвенный набор на каждый день.

Ческа признавала полезность таких особей, но... но как же она их ненавидела!

Как свою мать, такую же тупую курицу, которая безропотно молилась и рожала, как сестер, слабовольных идиоток, как...

Хотя если бы ее спросили, любит ли она умных и самостоятельных, ответ был бы тот же. Ческа и их ненавидела. С дурами справляться проще, и только-то. А ненависти и гнева у нее на всех хватит.

В дверь поскреблась служанка и получила вторую пощечину. Для симметрии -по другой щеке.

- Эданна... к вам его высочество! - всхлипнула девушка. К оплеухам ей было не привыкать.

- Иду, - скрипнула зубами Ческа. И быстрым шагом направилась в гостиную.

Конечно, Филиппо был там. Немного даже растерянный.

- Ческа... я побуду у тебя. Я не знал, что роды - это так... она так кричит... и там столько крови...

Эданна тут же отбросила все посторонние мысли.

Нет, нельзя думать о том, что в комнате есть статуэтка. Вон та, например. И бить принца по пустой голове тоже нельзя. И вообще... его надо жалеть и утешать.

Это же не он рожает! Зато как он страдает! Как ему плохо! Как тяжко...

Этим эданна Франческа и занялась. Да так успешно, что статуэтку они все-таки разбили... ноги у нее длинные, а позу его высочество выбрал не самую удачную.

Впрочем, эданна не огорчилась.

***

Дана Карелла смотрела в окно.

За ним разгорался рассвет.

- Больно...

Разговора двух лекарей она не слышала.

- Больно... за что!?

Ответ она знала. Но разве был у нее выбор? Она просто делала то, что ей приказали. Она не задумывалась, она искренне старалась быть хорошей и послушной. За что ее наказали?

Она же не хотела... такого? Нет, не хотела...

Рассвет разгорался перьями громадной птицы. Огненными, яркими, чистыми...

Лекари отошли куда-то в сторону, и до Алессандры доносились их слова. Не все, обрывки...

- Слабеет.... Спасти...

Наверное, говорили о ней. Ей было просто больно. Больно, темно, страшно...

По пологом кровати сгущались тени. Почему так? Там светло, а здесь темнеет, темнеет...

Из полумрака выступило женское лицо. Четкое, чеканное, невероятно красивое, с громадными синими глазами.

- Глупышка...

И как-то так это прозвучало... и снисходительно, и успокаивающе, и Алессандра вдруг поверила, что все будет... если и не хорошо, то уж и не окончательно плохо, наверное?

Правда же?

Женщина клонилась к ней, провела рукой по волосам.

- Я не могу отменить свои слова, детка. Пролитое не поднимешь, мертвое не оживишь.

- Больно, - прохрипела Алессандра пересохшим ртом.

- Знаю. Я могу дать тебе и твоему ребенку другой шанс. Если ты согласишься...

- Больно...

- Знаю. Сейчас этого не избежать. Ты согласна?

- Да.

- Повтори за мной. Аэлене севра Моргана.

- Аэ...лене севра Мор...гана.

Глаза женщины вспыхнули яркими сапфировыми огнями. Она коснулась руки Алессандры - и девушка вдруг почувствовала себя как воздушный змей. Легкой, летучей... она и летела. Все выше, и выше...

Она не слышала, как над ее бездыханным телом засуетились в панике лекари.

Не видела, как самый смелый из них, схватив ножи, рассек ее вздувшийся живот - спасти хотя бы ребенка.

Не видела, как выворачивало их при виде того уродства, что покоилось в ее чреве - сиамских близнецов естественным путем родить было попросту невозможно.

Она летела наперегонки с ветром - и ветер пел в ее крыльях.

***

Моргана улыбнулась - и растворилась в полумраке.

Кто-то скажет, это плохо. Но... здесь и сейчас она не могла отменить свое проклятье. Слово было сказано, слово было исполнено. Признав этот плод своим, его высочество Филиппо фактически подписал ему приговор. Кричи, не кричи, ругайся, не ругайся...

Бесполезно.

Единственное, что она могла, это помочь несчастной девочке. Отпустить ее душу на волю.

Аэлене севра Моргана.

Язык Высокого рода. Моргана была властна там, где ей дали эту власть. И Алессандра вверила душу Моргане. И та ее просто отпустила.

Она точно знала, что сейчас Алессандре хорошо.

Она-то знала... она ведь тоже умерла. Просто не ушла еще... окончательно. Пока она здесь. И сегодня ей стало чуточку тяжелее.

Она не хотела такого для несчастной дурочки, но и сделать что-то другое...

Только отпустить ее.

И точно быть уверенной, что скоро, очень скоро этот огонек зажжется вновь. Моргана не знала, в какой семье, не знала точной даты... скоро.

Сорок дней душа Алессандры будет летать. А потом вернется на землю. И будет уже крылатой.

Может, она будет писать музыку, может, стихи...

Моргана не знала. Но тот, кто познал свободу полета, никогда не станет ползать, как случилось с бедолагой в этой жизни.

Ее величество улыбнулась - и растворилась в полумраке опочивальни.

Никто ее не заметил...

***

И снова королевский кабинет. И снова двое...

- Проблевался? Или еще тазик приказать?

Его величество смотрел на сына сочувственно. Но... а как тут еще скажешь? Даже ему стало плохо, когда он увидел, ЧТО пыталась родить несчастная. Чудовище, не иначе.

Хорошо, что оно погибло в утробе матери. Если бы оно выжило... да нет! Не могло это существо выжить, никак не могло. Но разве от этого легче?

- Не надо, - хмуро пробормотал принц.

- Ну как? Теперь поверил?

- Поверил...

Филиппо Третий хмыкнул, глядя на сына.

А то не знает он о чем эта молодежь думает, как же! Они же самые умные, и во всем разбираются, и с ними никогда ничего такого не случится. Это отцы-деды... старье! И пора им в гроб или на помойку...

А тут вдруг оказалось, что чудес не бывает. А если и бывают, это очень злые чудеса. Болезненные такие... страшноватые.

Филиппо попросту заблевал всю комнату с роженицей. Когда увидел, когда осознал... и сейчас сидел бледный, несчастный, весь, словно выжатый лимон. И причиной этому была вовсе не страсть эданны Франчески.

Легка на помине!

- Отец... с Ческой такое тоже могло бы... да?