Торговец тайнами

– Только оборотень бросил Тьериль, и ни в какой отпуск она не поехала, как я ни уговаривал, – пожаловался Беркин. – Что бы не терять время, я решил начать со двора. Обыскал дом снаружи, простучал фундамент и дорожки.

– Зачем? – изумилась Юсса.

– Потому что они выложены гранитом, который за свою пятнистую окраску называется «яблочным». Я ж на складе строительного камня работаю, поэтому сразу подумал про него.

Я только покачала головой. Надо же, сосед вовсю шарил по моему двору, а я даже не заметила, занятая депрессией.

– Но под плитами ничего не было, - продолжил тот. – Тогда я подкопал одну из яблонь. Только копать было тяжело, да и не терпелось мне попасть в дом. И я придумал один план.

– План с Чистильщиком, – вдруг подала голос Сола.

– Да, – уныло кивнул сосед. – Случайно в голову пришло. Я заплатил одному... знакомому, чтобы он притворился Чистильщиком и взял у вас ключи. Я бы тихонько сделал дубликат, и никто бы ни о чем не догадался. Но мне не повезло.

Ну да, ко мне понаехали гости и настоящая Чистильщица среди них.

– Пока у Тьериль были гости, я все же решил проверить остальные яблони. Зря только спину надорвал, потому что под корнями ничего не нашлось. И в подвале, где хранится яблочное повидло, тоже.

– И тогда ты решил ее убить, – процедил Хейден.

– Нет, – замахал руками Беккер. – Нет-нет-нет. Я просто влез ночью в сад, как обычно, а там вижу – двери в спальню открыты. Дальше вообще не понимаю, что на меня нашло. Оно все само получилось... То есть, не получилось...

– Неужели? – змей нехорошо прищурился.

– Я не убийца, – принялся не слишком уверенно оправдываться сосед. – Вот и тогда тоже...

– Что «тогда тоже»?

Беркин обреченно вздохнул.

– Однажды я следил за доктором. Поздно вечером она возвращалась домой от остановки. Я думал, нападу, сумку выхвачу, быстро сделаю отпечатки ключей и обратно подброшу. Но не смог.

– А-а-а, – протянула я. – Это тогда, когда меня угораздило поскользнуться и упасть! Вы шли за мной и чуть не треснули по голове.

– Да, – еле слышно ответил сосед. – Хотел, но... рука не поднялась.

– Ну-ну, – скептично прищурилась Юсса.

– Потом доктор вообще поставила охранку, и стало совсем тяжко. В дом не влезть, в саду ничего нет...

– И тем не менее, вы решили напасть на Криса.

– Я... это... – Беркин поднял на меня взгляд. – Услышал вчера, как одна ваша кузина говорила второй, что после их отъезда вы будете делать ремонт.

– Что? Какой еще ремонт? – Я развернулась к Юссе.

– Эй, – та энергично запротестовала. – Он все неправильно понял! Просто я говорила Лотте... это так, идея... что если мы уговорим тебя начать дома ремонт, то Хейден обязательно станет тебе помогать. Мы хотели организовать вам повод, чтобы вы почаще встречались.

Хейден хмыкнул. Я смутилась. А Крис возмущенно заявил:

– Значит, он решил вломиться в дом! Дождался, пока там останется самый молодой и слабый, да? Потому что иначе никак.

Беркин промолчал.

– И все ради жажды наживы, – покачала головой Сола.

– Эта парюра должна быть моей, – взвился вдруг сосед. – Моя бабка всю жизнь на вас положила! Она была вам и нянькой, и кухаркой, а про своих детей забыла!

– Так, уймись, – прикрикнул на него змей.

В гостиной повисла тишина. Я еще раз развернула письмо и вчиталась в строки, написанные рукой прабабушки.

– Но если парюра все же здесь, то где? – озвучила Юсса вопрос, который интересовал нас всех.

– В письме написано «под яблоком», – пробормотала я задумчиво. – Не под яблоней, а под яблоком.

– Значит, не в саду, – констатировал Кристофер.

– Со времен Ингрид в доме делался ремонт? – поинтересовался Хейден.

– Конечно, – кивнула я, копаясь в воспоминаниях. – Тут очень крепкие полы, стены и крыша, поэтому их не трогали. Но еще когда бабушка Сойле была совсем молодой, в доме смонтировали отопительную систему. Несколько раз меняли обои и плитку в ванной. Пристроили веранду, потому что хотели развести там зимний сад. Вот только ничего необычного не находили. И уж тем более – парюры.

– Яблоко, – задумчиво пробормотала Лотта. – Что же это может быть?

– Картина? – предположила Сола. – Вдруг у вас был когда-нибудь натюрморт с яблоками?

– А может рисунок на старой плитке? – выдвинула еще одну версию Юсса. – Можем позвонить бабуле и спросить.

Мы замолчали, раздумывая и прикидывая варианты. Яблоко… Что же это может быть? Правда что ли позвонить бабушке?

Я потянулась за сумкой, где лежал смарт. Но тут тишину гостиной прорезал громкий металлический бой. Часы бабушки Ингрид старательно отбивали семь раз, не опаздывая ни на секунду. И у меня в голове будто щелкнуло.

– Послушайте, – медленно протянула я. – Ведь эти часы сделал мастер Эрнст Апфель из Элварии. А с элварского «апфель» переводится как «яблоко».

Все взгляды тут же скрестились на часах. Хейден шагнул в угол и присел рядом с ними. Осторожно ощупал нижнюю часть, обхватил корпус, пытаясь сдвинуть в сторону. Тикающий монстр спасовал перед силой змея. Мужчина перетянул его поближе к камину, не оставив ни царапины на дубовом паркете.

Освобожденный квадрат пола казался гораздо более темным, чем те, что были вокруг. Мой змей опустился на колени и стал легонько простукивать его. Мы все наблюдали ним, не отрывая глаз. Ощупав и обстучав пол со всех сторон, Хейден вдруг с силой надавил на одну из паркетин. Послышался тихий щелчок, и она отскочила. Уже без всяких усилий достав остальные, змей открыл небольшую подпольную нишу и вытащил оттуда металлическую коробку вроде тех, в которых продают печенье.

– Тьериль? – позвал змей.

Судорожно сглотнув, я кивнула и забрала ее. Мои пальцы слегка дрожали. Кузины подались поближе ко мне, а Беркин так вообще будто перестал дышать, не сводя с коробки жадного взгляда. Решив не нервировать окружающих, я подцепила крышку когтями.

– Ну? – выдохнул Крис, чуть не роняя свое покрывало.

– Письма? – удивилась я.

– Письма? – неверяще ахнул Беркин.

Вся коробка была заполнена письмами. Старые марки, выцветшие печати, пожелтевшие бумажные конверты, на которых получателем значилась Ингрид Акерман, а отправителем – некто «Б». Я раскрыла один конверт и достала оттуда письмо, написанное твердым мужским почерком.

– «Моя дорогая, бесценная Ингрид. Наша разлука длится всего неделю, а мое сердце уже рвется к тебе, за океан. Тоска настолько велика, что порождает желание удержать тебя своей властью, оставить тебя для себя одного. Но я прекрасно понимаю, что соловьи не поют в клетках, пусть даже и золотых. Они лишь чахнут, теряя волю к жизни, как зачахнешь и ты, моя дорогая. И поэтому я отпускаю тебя и буду отпускать и впредь, лелея одну только надежду на то, что ты обязательно вернешься ко мне. Я буду ждать тебя, всегда и везде. Твой Б. Несвободный, но любимый и любящий».

Я закончила читать и растерянно глянула на кузин.

– Это письма короля Бернарда, – озвучила очевидное Лотта. – Те самые, которые он писал Ингрид.

– Значит, он и правда любил ее, – прошептала Юсса и моргнула. На ее глазах блестели слезы.

– Здорово, – пробормотал явно разочарованный Крис, которого романтические письма совсем не впечатлили.

– И никакой парюры? – переспросил Беркин жалобно. – Точно-точно? Вы уверены?

Я еще раз осмотрела шкатулку, осторожно передав письма Соле. Хейден заглянул в тайник и, тщательно ощупав его изнутри, покачал головой. Сосед издал то ли вздох, то ли стон, полный бесконечного сожаления.

– История о том, как поиметь проблем на ровном месте, – констатировала Юсса, глядя на него.

– Выходит, самой большой драгоценностью вашей прабабушки были эти письма? – спросила Сола. – Именно о них она писала своей подруге?

– Выходит, что так, – я вздохнула и погладила бумагу. – Ни деньги, ни украшения, ни даже дорогущая парюра. А письма от любимого мужчины. И память о нем.

На Беркина было жалко смотреть. Сегодня он пережил не просто крушение своих грандиозных планов, но и осознание того, что все это было зря. Он сам себе придумал сокровище, ради которого пошел на преступление. И теперь будет за это отвечать.

– Что ж, думаю, моя помощь вам тут больше не нужна, – сказал Хейден и развернулся к моему соседу. – А мы с вами поедем в Департамент.

Понурившийся Беркин без всяких возражений и попыток оправдаться отправился со змеем. Кристофер убежал в ванную переодеваться.

– Да, вот вам и нескучный вечер, – вздохнула Сола.

– Знаешь, Риль, – заявила Юсса, – твой сосед – идиот.

– Потому что слишком близко к сердцу принял слово «драгоценность»?

– И поэтому тоже. Но детективов в своей жизни он явно не читал. Кто ж совершает преступления так… так непродуманно и глупо? Копать под деревьями, пытаться вытащить у тебя ключи, когда запасные лежали просто под горшком. Еще и на Хейдена напал.

– Не всем дано быть криминальными гениями, – спокойно пожала плечами Лотта.

– Главное, что мы разобрались с этими странностями. И нашли причину.

Наши взгляды скрестились на коробке, стоявшей на журнальном столике. Навскидку, там лежало десятка четыре писем. Писем, полных любви, нежности и тоски.

– Что мы будем с ними делать? – тихо спросила Юсса, глядя на письма. – Спрячем обратно?

– Зачем? – хмыкнула я.

– Эти письма, конечно, историческая ценность, – заметила Лотта. – Но свет они увидеть не должны.

– Почему не должны? – поинтересовалась Сола.

– Сейчас на троне Каринтии сидит внук Бернарда. Вряд ли ему будет приятно читать переписку деда и его фаворитки. Да и вообще, не нужно ворошить прошлое. Ни Ингрид, ни Бернард не заслужили, чтобы их имена начали трепать через столько лет.

– Согласна, – кивнула я. – И поэтому предлагаю сделать вот что...

На Бронн уже давно опустилась ночная темнота. Мы с кузинами и Солой стояли в саду, возле небольшого костерка, который устроили на паре камней и старой кафельной плитке. Его жар грел нам ладони, дым щекотал ноздри, а неровный свет раскрашивал сад причудливыми тенями.

– Пусть их души покоятся с миром, – прошептала я, бросая в костер письма.

Огонь с удовольствием пожирал сухую бумагу, заставляя ее тихонько потрескивать. Но никто из нас не сожалел о том, что уничтожает историческую ценность.

– Пусть снежные духи хранят их, – вздохнула Лотта.

– И помогут найти друг друга даже в посмертии, – продолжила Юсса.

Дым спокойно и ровно поднимался вверх, рассеиваясь среди ветвей старой яблони, которую когда-то своими руками посадила наша прабабушка. На бархатисто-черном небе сияли звезды. И хоть это было немного наивно, но нам хотелось верить, что вместе со звездами на нас смотрят Ингрид и ее любимый король, которые все же нашли друг друга там, где не существует ни титулов, ни обязательств, ни чужих интриг.